Насупилась, выпрямилась. Строго взялась за ручку двери.

Надменно процедила:

– До свидания!

Давид энергично придвинулся, задержал за рукав и бесцеремонно скользнул пальцами между пуговиц её пальто.

Лера обомлела, неверящим взглядом проводила нырнувшую в одежду руку, и не сразу поняла, что произошло. Только почувствовала, как тёплая ладонь быстро потрогала грудь, нежно обвела возвышающийся холмик и легла обратно на руль.

От неожиданности из горла вырвался какой-то хрипящий, как при удушении, звук. Немым истуканом уставилась в глаза бесстыдника.

С отчаянно скачущими бесенятами в чернущих зрачках Марков, глубоко выдохнув, удовлетворённо заявил:

– Есть. Маленькие, но есть. Твёрденькие. Весь вечер хотелось проверить, есть ли у тебя титьки.

Лера, в шоке от нахальства мужчины, ошарашенно открывала-закрывала рот, хватала исчезнувший воздух и захлёбывалась возмущением.

Ноги обмякли и отказали. Скулы щипало от жара.

Мысли сорвались, понеслись грохочущим табуном – в этом случае положено дать пощёчину? Или это глупо и театрально?

От потрясения зацепилась за единственное слово, не найдя ничего лучшего, чем тупо возразить:

– Не маленькие. Второй номер. Для комплекции с размером сорок два – нисколько не маленькие!

– У-у-у… Точно. Тогда не маленькие, – одобрил и расхохотался Давид.

Лера совсем растерялась. Сгорая от стыда, осознала: сморозила несусветную дичь.

В отчаянии закрыла лицо руками. Сжавшись, сердито приструнивала веселящегося мужчину:

– Как вам не стыдно! Взрослый, а вытворяете такие вещи с беззащитной девушкой! У вас, наверное, дети – мои ровесники. А если какой-нибудь старый мужик начнёт лапать вашу дочь?!

Давид перестал смеяться, похлопал ресницами, не до конца веря в то, что она всерьёз отчитывает его.

Вздохнул, на секунду прикрыл глаза. Удивлённо покачал головой.

С умилением разглядывал кипящую, раскрасневшуюся Светлову:

– Хорошо-хорошо. Больше не прикоснусь к тебе. Только… Ещё один разик. Иди поближе, дочурка. Поцелую на прощание и скорей беги домой. В свою постельку. Баиньки.

Прежде чем Лера успела сообразить и что-то предпринять, стремительно придвинулся, властно обхватил за плечи и жарко поцеловал в полураскрытый рот.

Всхлипнув от неожиданности, она замерла. Дыхание остановилось.

Что-то мистическое в этот миг произошло во вселенной.

С головы до ног волной прокатился будоражащий озноб, лишая связи с реальностью.

Внутри взорвалось пламя, залив огнём до кончиков пальцев.

Таинственный приворотный механизм сработал в неопытном сердце.

Она заворожённо утонула в почерневших глазах мужчины и ошарашенно прислушалась к необычным ощущениям, возникшим внутри от страстного прикосновения к губам.

Сердце гулко отсчитывало удары.

Несколько бесконечных секунд, безвольно откинувшись на спинку сидения, расширившимися зрачками сливалась с его одурманивающим взглядом.

Встрепенулась. Выдохнула, резко толкнула в грудь. Распахнула дверцу, выскочила из машины. И, не разбирая дороги, в панике помчалась в подъезд, слыша вслед громкий смех Давида и слова:

– Я позвоню тебе!

– Даже не вздумайте. Я не буду с вами разговаривать! – не оглядываясь, сердито выкрикнула Лера, захлопывая двери дома.

К счастью, дядя и правда был на работе. Не увидел, насколько поздно и в каком смятении вернулась племянница.

Лера вихрем влетела в комнату, щёлкнула выключателем. Резким движением сбросила пальто и замерла у зеркала.

Изумлённо рассмотрела сумасшедше-радостные, лихорадочно блестящие глаза.

Прижав ладони к полыхающим щекам, остужала жар.

Пугливо оглянулась на дверь.

Оттянув широкую горловину джемпера, заглянула внутрь. Стыдливо хихикнула.

Дурак какой. Всё на месте и самого гармоничного размера. Ничего он не понимает. Это мода сейчас такая – носить объёмный верх, который прячет женские прелести.

Подставила второе зеркало. Покружилась, рассматривая себя сзади и в профиль. Раздвинула в улыбке рот, вытянула трубочкой. Оскалила зубы.

Лера, приподняв подбородок, приплюснула кончик вздёрнутого носа. Взбила рассыпавшиеся по плечам локоны.

Недоумевала и в миллионный раз изучала свою внешность.

Ничего же не изменилось? Всё такая же диковатая, неказистая, щуплая. С небезупречными, охаянными мамой чертами.

Чем сумела привлечь матёрого ценителя женщин – Давида?

Сердце возбуждённо колотилось, толчками разнося разбуженную кровь.

Растерянный взгляд сполз на пульсирующие губы. Осторожно покусала их, облизнула, коснулась кончиками пальцев.

Будто там сохранились следы коварного поцелуя.

Настоящего. Взрослого. Сексуального поцелуя, который напрочь лишил покоя. В мгновение стёр в порошок все целомудренные установки.

Тело вздрагивало от каких-то странных, пугающих непривычностью ощущений.

Полный кавардак и паника в голове не давали собраться мыслям.

Лера обижалась и искренне возмущалась бесстыжей выходкой Давида.

Загадочный поступок кардинально изменил представление о великодушии его помыслов.

Никак не соединялось отечески заботливое поведение, которое он, как галантный рыцарь, проявлял целый вечер, и шокирующий поворот в конце задушевной беседы.

К сожалению, негодование всколыхнувшее Леру, было хилым, беззубым и подозрительно быстро выветрилось. Как ни тужилась, как ни подначивала мозг на свежую порцию обличительных эмоций, не испытывала сильной злости. И не чувствовала себя по-настоящему оскорблённой.

«Почему я такая неправильная? Это же ненормально!»

Душу не скребли, а зверски рвали кошки. Она просто обязана протестовать и испытывать самые отрицательные чувства.

Любая порядочная девчонка на её месте со стыда бы сгорела.

Лера пыхтела, искусственно распаляя себя. Прокручивала и драматизировала случившееся, насильно вызывая приступы негатива.

Но хитрым образом воспоминания и успешные старания воссоздать пикантные эпизоды, вместо раздражения позорным способом перетекали в приятно-дурманящее возбуждение, блаженную улыбку и жадные вдохи.

Прочно защёлкнулась коварная ловушка, безвыходно заперев бьющиеся чувства.

Колдовским калейдоскопом от единственного толчка рухнуло и преобразилось восприятие мужчины.

Наверное, неспроста фольклор наделяет поцелуй магическими свойствами, меняющими личность. Душу?

Лягушонок превращается в принца, воскресает красавица, чудовище перерождается в царевича.

Лера прикрывала глаза. Смущённо хихикала.

Вздрагивала, ёжилась, обнимала плечи. Стряхивала будоражащее осязание чужих пальцев.

Но от него невозможно было избавиться. Оно не исчезало, въелось в кожу, в сознание.

Будто наглая рука задержалась фантомным следом и всё ещё ласкала девичью грудь.

И чувственная дрожь пробегала между лопаток.

Позор! Чужой мужчина взволновал новым, неизведанным трепетом.

Жалобно и сердито поскуливала – так нельзя. Подло, в конце концов. С этим хитрым и опасным человеком встречается лучшая подруга.