Я улыбнулся, увидев, как поползли вверх её брови, а потом начал доставать контейнеры с готовой едой и ставить их на столешницу.

— Сядь.

— Тебе точно не нужна моя помощь?

— Точно. — Открыв холодильник, предложил ей на выбор несколько напитков, пока она наконец не кивнула, когда достал оттуда фруктовый сок. — Аня, я приглашал тебя сюда не для того, чтобы ты помогала мне готовить.

— Кажется, ты не правильно используешь слово «готовить», — с иронией ответила она и, взяв свой стакан с соком, отправилась на диван. — Знаешь, в последний раз, когда я была у тебя в гостях, ты в то время ещё жил со своим отцом. Так вот, ты и тогда не знал значения этого слова. Думаю, ты угостил нас с Димой остатками ужина с прошлого вечера.

— Откуда ты знаешь, что я не готовил ту еду?

— Ну, во-первых, она была вкусной, — расплылась в улыбке Аня. — А во вторых, твой отец ещё несколько раз угощал меня такой пастой после твоего отъезда. Так что, ты тут явно ни при чём.

Стоп, стоп, стоп. Мой отец? Планомерно вдыхаю, медленно выдыхаю.

— Ты виделась с моим отцом после того, как я уехал?

— Да… — кивнула Аня и зарделась, а у меня ступор всех функций. — Я вижусь с ним иногда… Я помогаю ему с некоторыми вещами. — прокашлявшись, добавляет: — Мы… друзья.

Упираюсь в неё взглядом. Она краснеет так густо, что не будь я близок к тому, чтобы меня хватил удар, нашёл бы её румянец очаровательным.

— Если я правильно тебя понял, — медленно тяну я, потому что мой мозг отказывается понимать услышанное. — Ты говоришь, что вы с моим отцом — друзья?

— А что тут такого? — закатила глаза Аня. Казалось, от её смущения не осталось и следа. — Твой отец — невероятно интересный человек. И он довольно молодо выглядит для своего возраста. Ни за что не скажешь, что ему около шестидесяти. И раз мы уж начали этот разговор, я скажу, что вижусь с ним, по крайней мере, раз в две недели. Чаще, если наше свободное время совпадает. — Она распрямляет плечи и смотрит на меня. — Ник, мы чудесно проводим время в компании друг друга. В этом нет ничего плохого.

Мне показалось, что пол начинает уходить из-под ног. Я пытаюсь абстрагироваться. Не принимать эту подачу. Но, мать вашу… Буквально сразу же, как Аня это произносит, меня накрывает…

— Анчоус, — выдавливаю из себя хрипло, потому что голос подводит. — Ты имеешь в виду… — прочищаю горло и всё же спрашиваю: — Ты хочешь сказать, что у тебя отношения с моим отцом?

Анна Смирнова.

Ха! Боже! Видел бы он своё лицо! Того и гляди в обморок упадёт. Ну, грех же, не воспользоваться…

— Извини, Никит, — как можно более серьезно ответила я, — мы не хотели, чтобы ты узнал обо всём таким образом.

У меня получилось не рассмеяться, и теперь я решила воспользоваться возможностью ещё раз проявить свой актёрский талант.

— Но… но… как? — потрясенно посмотрел на меня Ник. — Почему?

— Не думаю, что мне следует объяснять как. Как целоваться, ты знаешь. А что до всего остального, я с удовольствием…

— Аня. Пожалуйста, не надо рассказывать о своей сексуальной жизни с моим отцом.

Я прикусила губу так сильно, что испугалась, что из неё брызнет кровь.

— Ник, но мы же взрослые люди…

— Нет. — резко перебивает меня Ник, и я замечаю, как у него напрягаются на лице мускулы. — Ты всё ещё ребенок.

Теперь он по-настоящему разозлился. А меня разозлило то, что он до сих пор считает меня маленькой…

— Ник, после твоего отъезда прошло много времени. — проговариваю, сдерживая свою злость. — Я больше не ребёнок.

— Мой отец, — вместо ответа, как в тумане повторял он. Заклинило парня… — Мой отец…

— Да. — продолжаю говорить, как ни в чём бывало. — Ты ещё спросил меня «Почему?». И я сказала тебе, что он интересный. И у него такое доброе сердце. И такой внушительный…

— Остановись. — наконец-то оживает Никита.

— Но почему? — невинно захлопала ресницами. — Я всего лишь хотела сказать, что у твоего отца внушительный… — я постаралась максимально затянуть паузу. — Вид.

— Ты издеваешься надо мной, — пристально посмотрел на меня Ник.

Под его тяжёлым взглядом немного теряю свою боевую сноровку и даже готова была сказать правду, но потом решила подразнить его ещё чуть-чуть.

— Знаешь, Ник, твой отец очень нелегко переживал разлуку с тобой. — окидываю скучным взглядом стол, за который так усердно держится Ник. — И как твоя потенциальная мачеха я хотела…

— Аня! — крикнул он.

Вот теперь я добилась того, чего хотела.

— Демьянов, какой же ты простофиля, — широко улыбнулась ему.

Он какое-то время хранит молчание. А потом выражение его лица немного смягчается. Но только немного…

— Ты пошутила. — не спрашивает, а мягко уточняет.

— Ага.

Снова повисла пауза.

— И с чего ты взяла, что эта шутка будет смешной? — наконец спросил Ник.

— Я наслаждалась каждой секундой, — не выдержала и расхохоталась.

Тогда он бросил в меня пустую коробку из-под сока, а я с триумфом поймала её.

— Тебе стоит немного потренироваться.

— Ага. — поддакивает он. — Но сначала мне нужно прийти в себя. Меня чуть удар не хватил.

Я тихонечко посмеивалась про себя, пока он, чертыхаясь раскладывал еду. Но когда Ник поставил передо мной тарелку с курицей, порцией лазаньи, картофельным пюре и салатом из шинкованной капусты с морковью — ахнула.

— Ты собрался накормить роту голодных солдат?

— Ты сказала, что проголодалась.

— Да, но не до такой же степени. — всё же принялась за еду, и мне казалось, что я могу слышать, как та падает в мой пустой желудок. — Спасибо.

— На здоровье.

За столом воцарилась тишина, и я впервые за всё это время подумала о том, как сильно устал сам Ник. Хоть он и не спускает с меня глаз, а я смотрю на него украдкой и бегло, всё равно замечаю темные круги под его глазами и едва заметные морщинки вокруг них.

— Тебе нужно хорошенько выспаться, — тихо сказала я. — Ты выглядишь уставшим.

— Спасибо. — На его лице появилась улыбка, от которой моё сердце пустилось вскачь. — Ты выглядишь не лучше.

— Как же мне не хватало нашего обмена любезностями.

Он в ответ хмыкнул и, не спуская глаз с меня, отправил в рот ещё один кусок лазаньи.

Еле сдержалась, чтобы не поменять позу и не отвернуться. Хотя напряжение было таким сильным, что мне отчаянно хотелось сделать и то и другое. Ощущая, как мои щёки горят румянцем, утыкаюсь взглядом в тарелку и дрожащими пальцами пытаюсь удержать вилку.

— Ты не говорила этого раньше, — прожевав, бросил Ник.

— Чего именно? — я краснею до кончиков ушей.

— Что скучала по мне.

По телу проносится дрожь и мне становится трудно дышать, будто воздух превратился в ядовитый газ.

— Что ты имеешь в виду? — не удержавшись, я заерзала на своем сиденье. — Просто такие вещи не говорят человеку, которого видят после долгой разлуки.

— Как раз наоборот.

— Да ладно…

Кусаю губы и больше ничего не добавляю, потому что наш разговор начало уводить в опасные воды, а мне совсем не хотелось плавать. Вода же лёд! Я предпочитала оставаться на песочке и нежиться на солнышке. Ну, разве что намочить пальчики…

Но никак не нырять в этот омут с головой. Я не готова…

— Всё потому…

— Ник, — с улыбкой остановила я его. — У нас сегодня выдался непростой денёк. Может, отложим этот разговор до следующего раза?

Он испытующе посмотрел на меня, но я виду не подала, насколько некомфортно чувствую себя под его взглядом.

— Конечно, — наконец произносит он и кивает на мою тарелку. — Ты наелась?

Никита Демьянов

Когда я проснулся, моё жилище выглядело в значительной степени менее нарядным. Куда-то подевалась гора мишуры, а из гирлянд остались лишь те, что на окнах. Но квартира от этого только выиграла.

Аня обнаружилась в гостиной, с ног до головы увешанной новогодним дождиком. Она снимала игрушки с ёлки и что-то бормотала под нос, время от времени покачивая головой в такт музыке, которая была слышна только ей одной. Эта сценка была настолько домашней, что я немного растерялся.