Мужчина поднял на меня удивленный взгляд:

— Сам будешь меня лечить? Даже Верею не позвал?

— Прости, ты, наверно, мне не доверяешь лечение, я понимаю. Но Вереи не было дома, а тебе же больно. Не волнуйся, с этим и я справлюсь. Главное, что мазь Верея делала, она и боль снимет и заживление кожного покрова обеспечит. Я видел уже ее действие, у Антипа ожог за сутки зажил, — говорила я, а сама уже накладывала мазь на пораженные участки кожи.

Временами мужчина вздрагивал и шумно втягивал воздух и также шумно выдыхал его, но молчал. А я решила отвлечь его разговорами и снова спросила, как это случилось.

— Был не осторожен, задумался. — стало мне ответом.

— О чем же ты таком думал?

Эдриан снова посмотрел на меня, но как-то странно, изучающе, будто решая говорить мне или нет.

— Последние десять лет у меня только одна мысль в голове.

А я уже пожалела, что спросила, понимая о чем идет речь, вспомнив слова Вереи. Зря, возможно, я затронула эту тему. А с другой стороны интересно узнать, что произошло с этим человеком. Да и ему может быть нужно поделиться с кем-то, выговориться.

— Я думаю, мог ли я тогда спасти их.

— Ты о своей семье говоришь?

— Да. В тот день я командовал магами, которые закрывали портал, открытый ведьмой. А в это время чудовища носились по замку и убивали всех, кто не мог себя защитить.

— Если бы ты не закрыл портал они бы все равно погибли, а вместе с ними, возможно, и весь мир. Я думаю, ты все делал правильно, но, иногда, от судьбы не уйдешь.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил мужчина, по новому глядя на меня.

— Двадцать почти, — осторожно ответила я, наблюдая за его реакцией.

Эдриан горько улыбнулся:

— Моей старшей дочери тоже было бы почти двадцать. А ты выглядишь младше.

— Да, мне все так говорят, — согласилась я. — Все, я закончил. Теперь надо подождать полчаса и потом наложить повязку. Можно я тут с тобой посижу?

Эдриан в который раз удивленно воззрился на меня. Да что я такого сказала-то?

— Можно, — ответил мужчина.

— Ты, наверно, ведьм ненавидишь? — спросила я.

— Ненавижу я только себя. На самом деле ведьмы, конечно, те еще… мужчина хотел сказать явно неприличное слово, но посмотрев на меня, промолчал. — Общаться с ними тяжело, всегда хитрят, что-то скрывают, замышляют. Но ненавидеть их я тоже не могу, ведь одна из моих дочерей тоже была ведьмой. Хоть и была еще совсем ребенком, а туда же. Вечно попадала в переделки.

— А я своих родителей не знаю. Вырос в доме для сирот, — отчего-то захотелось поделиться.

— Ты не похож на того, кто вырос без семьи.

— Мне повезло, я попал в хороший детский дом. У нас было все необходимое для жизни, и люди, работающие там, хорошо к нам относились.

— Это хорошо. А откуда ты знаешь о магических щитах? Люди, не владеющие магией, и раньше то не особо различали виды магии и ее проявлений, а спустя десять лет, когда маг скорее легенда, нежели обыденность, тем более не понимают, что это такое. Для большинства магия это нечно эфемерное.

— Да так, слышал то тут, то там, — замялась и поспешила перевести тему, — Я думаю уже пора накладывать повязку.

Эдриан лишь кивнул, явно поняв мое нежелание отвечать на неудобный вопрос.

Я взяла полоски тонкой чистой ткани и начала бинтовать руку мужчины, когда дошла до плеча и нужно было обнять Эдриана, чтобы обернуть лоскут вокруг груди и закрыть рану на лопатке, я на мгновение остановилась и посмотрела на своего пациента. В этот момент он был так близко и тоже смотрел на меня, следя за каждым движением. Я, осознав, что мужчина сидит спокойно и позволяет мне делать свое дело, продолжила — пришлось несколько раз обмотать грудь и каждый раз, приближаясь, почти касаясь щекой его тела я не ощущала отторжения или неудобства, немного неловкости да, но ничего такого, чего я ожидала от близости малознакомого человека, который притом еще весь день промахал молотом. Я была удивлена тем, как свободно я себя с ним чувствовала.

Эдриан же замер, и, казалось, даже не дышал. Ему больно?

— Больно, — спросила я, отстраняясь.

— Нет, — прокашлявшись ответил мужчина. — Все хорошо, спасибо тебе.

— Да не за что. А если хочешь меня отблагодарить, нагрей мне вечером воду? — сказала и посмотрела на Эдриана.

Он усмехнулся и кивнул.

— Хорошо.

— Ладно, я пойду. Надо к старосте сходить, может у него еще какая-нибудь работа для меня найдётся.

— Разве ты мало работаешь?

— Так, я проживание отрабатываю и учусь у Вереи. А мне нужны деньги, надо как-то на ноги становиться.

— Скажи, а у тебя есть еще идеи, вроде той, что ты чертил пару дней назад? Кстати, я же сделал все по чертежу. Вон там посмотри под покрывалом.

Я прошла в дальний угол, где было много металлических заготовок и откинула покрывало. Передо мной стоял настоящий рукомойник, сделанный точно, как я представляла. Металл очень тонкий и гладкий.

— Как тебе удалось? — воскликнула я, осматривая изделие со всех сторон. — Я не ожидал, что рукомойник получится, как настоящий… ой… в смысле как я себе представлял.

— С помощью магии и не такое можно сделать. Это ерунда. — голос раздался прямо у меня за спиной, я резко обернулась, чуть не упав.

— Да как ты так подкрадываешься, — я хлопнула мужчину по плечу. — Снова напугал меня.

— Так есть еще идеи?

— Полно, — с вызовом ответила я, почему-то хотелось показать этому мужчине, что я тоже чего-то стою.

— Тогда, у меня есть для тебя предложение.

ЭДРИАН ДОРН

Десять лет я жил одним днем, когда потерял смысл своей жизни. Раз за разом прокручивая у себя в голове события того дня, думал о том, мог ли я что-то изменить? Была ли у меня возможность спасти их?

На самом деле случившееся стало для многих уроком. Мы все, особенно сильные маги, слишком расслабились, поверили в свою неуязвимость. Я тоже думал, что мне подвластно все, ведь мой резерв практически безграничен и моя магия настолько гибка, что способна творить невероятное.

Но все это оказалось бесполезным, когда я остался один. Единственное, чего не может вся мощь моей магии, это вернуть умерших.

Я мог только защитить их, и, закрывая портал, думал, что именно это и делаю, но нужно было быть просто рядом с семьей.

После произошедшего я уехал из столицы. Новый правитель начал политику уничтожения, которую я не поддерживал. Меня не хотели отпускать, потому что магов осталось меньше, чем пальцев на руках.

Но и остановить меня никто не мог. Первый год император еще пытался повлиять на меня, обещая все, что только можно. Вскоре, понял, бессмысленность своих действий и оставил меня в покое. Не совсем, конечно. Договорились на том, что я буду ковать оружие для имперских войск, которыми раньше командовал. Оружие я делал магическое, наделяя каждое каким-нибудь магическим свойством. Один раз в год приезжал мой друг, который сейчас возглавлял войска и забирал готовое оружие.

Первое время я находился будто в беспамятстве, жил по инерции и ни с кем из местных не разговаривал. Однажды император снова послал ко мне человека, чтобы убедить вернуться в столицу, но мне так надоело все это, что со злости, не слушая ни слова, закинул посыльного в огненный портал и отправил того во дворец. К сожалению, у этой сцены были свидетели, пара местных женщин. Деревенские мало видели магии и потому не могли правильно понять мои действия, и отправка порталом посыльного обросла слухами, ужасами и новыми подробностями. С тех пор меня обходили стороной, а мне того и надо было: тишины и покоя.

Но спустя десяток лет в молчании и одиночестве я совсем отчаялся. Все-таки человек — существо социальное, нуждающееся в семье и друзьях. Но боль в моем сердце не ослабевала и не давала начать жизнь сначала. Да и никто из местных не вызывал желания общаться. Последний год я жалел, что не лишился тогда магии, сейчас уже постарел бы и мне бы осталось не так много, но моя магия настолько сильна, что за это время я состарился не более, чем на год. Поэтому жить мне в темноте одиночества еще очень-очень долго.