Какие же они дружные, заботливые, чистые. Впервые в жизни я видела людей с таким большим сердцем.

С недавнего времени я, далекая от бога, тоже начала молиться. За Диму, за скорый конец войны и за царскую семью. В особенности за царевен. В свою неумелую молитву я вкладывала все свои чувства, все желание помочь.

— Между прочим, за Татьяной тоже офицер ухаживает! — внезапно пропищала Анастасия.

Все удивленно посмотрели на Татьяну, а та невозмутимо произнесла:

— Это ничего не значит. Он, конечно, милый, но сердце мое принадлежит другому.

Я вспомнила их с Димой многозначительные взгляды и то, как у брата краснели кончики ушей при упоминании царевны.

— И кто же этот тайный мужчина? — Ирэн от любопытства подалась вперед, ближе к Татьяне.

— Вовсе он не тайный, — ответила за сестру Ольга. — Это сербский принц Александр. Он пару лет назад приезжал к нам с семьей, и пришел в восторг от нашей гувернантки.

— Гувернантки? — не поняла я.

— Мы так ее дразним, потому что она часто ведет себя чопорно, как гувернантка, — смеясь, пояснила Мария. Она уже не выглядела смущенной и радовалась, что все внимание перешло с нее на старшую сестру.

— Они помолвлены, — вставила Ольга. — Таня и этот Сербский принц. Их будущий союз радует батюшку и матушку.

Я бросила взгляд на Татьяну, ожидая, что она начнет отнекиваться, но девушка молчала. Возможно, я надумала себе их с Димой чувства, а может, княжна просто не хочет, чтобы о ее романе знали даже сестры.

— Он мне не нравится, — сморщила носик Анастасия. — Слишком скучный. Не стал играть со мной в салочки.

Девушки дружно засмеялись. Вот только смех Анастасии резко оборвался. Это заметила Ирэн и поинтересовалась у младшей княжны, что случилось.

— У всех вас есть женихи, а у меня нет, — грустно сказала она, рассматривая свои туфельки.

Ольга прижала к себе сестренку и заметила:

— У меня тоже нет жениха. Так что ты не одна.

Анастасия сверкнула голубыми глазами и довольно закивала.

— Точно-точно, у тебя еще никого нет.

— Удивительно, что его величество не настаивает на твоем браке. — Тон Ирэн был похож на тон графини Воронцовой-Дашковой, когда та начинала говорить о сватовстве.

Ольга невинно пожала плечами.

— После Димы она ни на кого не заглядывается, — шепнула Татьяна, за что сразу же получила от старшей сестры неодобрительный взгляд.

— Димы? — округлила я глаза.

— Не твой Дима, — успокоила меня Ирэн. — Речь идет о великом князе Дмитрии Павловиче, который приходится двоюродным братом нашему императору. — Она взглянула на Ольгу и, не дождавшись от нее запрета на рассказ, продолжила: — Года четыре назад должна была состояться их с Ольгой помолвка, но императрица была против этого союза, потому что великий князь ненавидел Распутина.

Она не стала продолжать, но все и так было ясно.

— Но Распутина больше нет, — осторожно заметила я, глядя на Ольгу.

Великая княжна вздохнула и несмело улыбнулась.

— Матушка не изменит своего решения.

— Но можно же поддерживать тайную связь, как Мария со своим офицером, — стояла на своем я. За Ольгу было страшно обидно.

Старшая царевна отрицательно качнула головой. Она сидела прямо, сложив руки на коленях. Лицо невозмутимое, гордое и статное.

— Ни к чему это. Я решила, что брак — это не мое.

Ирэн в возмущении открыла было рот, но Мария ее опередила:

— К ней сватались принцы — будущие короли, но она всех отмела! Говорит, что не хочет покидать Россию.

— Знала бы ты, от чего так упорно отказываешься! — всплеснула руками Ирэн. — Могла бы уже стать королевой какой-нибудь страны.

— Мне это не нужно, — уверенно произнесла Ольга. — Я русская, и хочу всегда оставаться таковой. Да и жить в чужой стране у меня нет желания. От меня больше проку, если буду здесь, подле отца.

— Она его тайный политический советник, — шепнула Мария, не скрывая своего восторга сестрой.

— Батюшка как получит новости с фронта, так сразу бежит к Оле советоваться.

Невольно я вспомнила подслушанный разговор Димы и Владимира Михайловича, в котором они обсуждали наследника и его здоровье. Тогда князь Волконский упомянул, что до рождения Алексея император планировал сделать наследницей Ольгу, а Дима осторожно заметил, что если здоровье цесаревича не улучшится, то надо будет убедить Николая в смене наследника.

Я не была знакома с Алексеем, так что не берусь судить, кто больше достоин стать следующим правителем: он или его сестра. Однако Диме и Волконскому должно быть виднее.

С любовной темы девушки перешли на тему войны. Они обсуждали победы русской армии и надеялись, что с таким успехом война действительно скоро закончится.

Внезапно наш разговор прервала появившаяся в саду медсестра. Она извинилась и протянула Татьяне письмо.

— От кого это? — удивилась девушка.

— Этот человек сказал, что вы все поймете, когда его прочитаете.

— Благодарю. — Татьяна вскрыла письмо и пробежалась по нему взглядом. В ее серо-голубых глазах мелькнуло понимание. На щеках выступил легкий румянец.

Вездесущая Анастасия заглянула в письмо и громко зачитала:

«Все было тихо; лишь ночные

Перекликались часовые,

Да дрожек отдаленный стук

С Мильонной раздавался вдруг;

Лишь лодка, веслами махая,

Плыла по дремлющей реке:

И нас пленяли вдалеке

Рожок и песня удалая...»

— Евгений Онегин? — вскинула бровь Ольга.

— Это ведь от того, кто в твоем сердце, да? — воскликнула Мария, округлив глаза.

— И это явно не сербский принц! — радостно воскликнула Анастасия.

Румянец на щеках Татьяны стал еще ярче. Девушки принялись подшучивать над ней, а я задалась вопросом: если это Дима, то с каких это пор он стал таким романтиком, что цитирует «Онегина»?

***

Около часа ночи Санкт-Петербург все еще был окутан сумерками, в которых прекрасно были видны тротуары, набережные и здания на противоположном берегу Невы.

Дима в третий раз добрел до дворцовой набережной, полюбовался спокойной гладью Невы и, развернувшись, направился к Миллионной улице, на которой назначил свидание той, при виде которой сердце билось так же отчаянно, как непокорная птица, попавшая в клетку.

Примерно год назад, перебрав с выпивкой в трактире, где отмечали именины одного из сослуживцев Димы, он вернулся домой и в порыве написал Татьяне анонимное письмо. Затем, опасаясь того, что она может понять, кто он, Дима вооружился романом Пушкина «Евгений Онегин» и начал воровать строки у великого поэта для своих писем.

Правда, Татьяна быстро поняла, кто ее тайный воздыхатель, и уже в третьем своем письме называла Диму по имени.

Они начали тайно встречаться и гулять, держась за руки. Позволить большего Дима не мог. Татьяна была для него чем-то вроде богини, которую нельзя осквернять объятиями и поцелуями. К тому же царевна была скромна и чиста, и Дима ни в коем случае не хотел каким-либо образом опорочить ее светлый образ.

Остановившись на Зимнем мосту, Дима повернул голову в сторону Зимнего дворца и увидел, как по Миллионной улице к нему спешит тоненькая фигурка. Сердце молодого человека отчаянно забилось.

Татьяна, милая Татьяна, тяжело дыша от легкого бега и заливаясь румянцем, подошла к Диме и спустила с головы платок. Ее взгляд, полный обожания, скользнул по лицу молодого человека. Тонкие руки потянулись к его рукам.

— Я скучала, — прошептала царевна, не сводя с Димы взгляда.

— Я тоже, — сказал он, всеми силами сдерживая порыв обнять девушку и вдохнуть ее запах.

Вернее, царевну — не девушку.

— По тебе не скажешь. — Взгляд Татьяны погрустнел. Она отступила на шаг от Димы и повернула голову в сторону канала.

— Почему? — озадачился Дима.

— Ты холоден. Будто я уже тебе не интересна, — не глядя на него, поделилась своими домыслами Татьяна.