Однако Туктамыш имел [пред собою] уже проторенный путь дерзости и упрямства. То, что составляет исполнение долга — идти стопами искренности /41/ по большой дороге повиновения [его величеству], он не исполнил. [Он] прислал известие, изложенное языком стрелы и меча. Его хаканское величество с группою [своих] сподвижников, которым кровь сражений доставляет такое же удовольствие, как [для] других луг, усеянный тюльпанами, и которые признают опьянение лишь чашей вина от вкушающего кровь меча, выстроил войска в боевой порядок.

С другой стороны и Туктамыш-хан выставил против [Тимура] большое войско, по численности подобное муравьям и саранче. И с обеих сторон были построены ряды, как железные горы.

Смельчаки, бросающие вызов, и храбрецы войска убежища вселенной, как копья, протянули руки к перлу жизни врага и, как стрелы, устремились ногами в дома погибели противников; подобно арканам, они закинули за плечи неприятелей руки желания; как сабли, весело сверкающие при дневном солнце, они разили и убивали; каждый их блестящий кинжал ежесекундно сбрасывал на землю по одной голове, а каждый их горящий меч все время пускал на ветер [смерти] по одной [человеческой] жизни, пока враги не обратились в бегство. Туктамыш-хан с большим трудом спас свою жизнь из [этого] водоворота битвы; [вырвавши] из его центра несчастье, он заключил его в объятия и стал побежденным и обращенным в бегство. Всякая тварь, которая выходит с дороги повиновения его хаканскому величеству, ничего не имеет своим уделом, кроме отчаяния и гибели. Жребий каждого, кто отвертывается лицом от этого средоточия счастья [эмира Тимура], не что иное, как несчастье и отверженность.

Хвала всевышнему Аллаху, второй раз возвещающие победу и одоление коранские стихи соединились с августейшими знаменами. Серп луны [высочайшего], касающегося купола ясного неба, пришел вместе с солнцем счастья и победы на стоянку встречи. Последовал приказ отправиться на границы Дашт-и Кипчака и в другие области Туктамыш-хана от Сарая и Астрахани[66] до Крыма и земель франков[67]. И [вся] эта беспредельная страна была очищена от сопротивления противников [его величества] и освобождена от смуты [его] недругов.

Из огромной добычи, [захваченной у Туктамыша], было столько луноликих рабов и с мускусными волосами рабынь, что и счету им не было; из них несметное количество стало рабами его величества, убежища вселенной, и слугами его слуг. Каждый [из них], открыв яхонтовым ключом ларчик с редкостной жемчужиной и сложив [вынутые] из источника наслаждения жемчужины на блюдо искренней признательности, представил [на высочайшее благовоззрение] освещающие ночь перлы, вынутые из жемчужной раковины.

По сути дела [не нуждаются в] пояснениях извещения о победе, которые были написаны в стихах и прозе сыплющими перлы перьями специальных, личных [его величества] секретарей и ученых века, рабом объяснений которых и слугою пальцев коих достойно было само древнее небо. Они сверлили алмазом размышления жемчужины [своих мыслей], а окрашенными в черное перьями, кои суть соловьи сада красноречия, излагали красивые метафоры и изящные фразы, [подобные тем, что создаются] ослепительно блестящей рукой[68]. Так что на этом основании невозможно недостаточными [по своей невыразительности] фразами слабых людей извлечь из источника [их] скудоумной природы достойный сего словесный жемчуг.

[ГЛАВА О ПОХОДЕ НА ИНДИЮ]

По высочайшему указанию аромат сих подобных реляций прежде всего ощутило это счастливое сочинение. Целью его составления является описание покорения стран и крепостей Индостана, что [ниже] будет изложено и подробно описано. Внешне дело обстояло так. Когда прошел тридцать один год во времени владычества и царствования над государствами [всех] поясов земли и над областями стран мира его величества, счастливого монарха, и он изволил возвратиться в резиденцию [своего] могущества и счастья, [когда] тиран-небо положило на плечи концы попоны служения и повиновения [ему], когда злобное время опоясалось поясом любви к государю, заботящемуся о своих рабах, а жестокий рок продел себе в ухо кольцо верности повелителю земной поверхности, — тогда [последний] пожелал предоставить каждое владение, бывшее до сего в обладании того или иного государя, назначенному им принцу [из числа] могущественных, как небо, принцев [своего дома], кои суть драгоценности счастливого [царственного] ларчика и звезды в зодиаке могущества [его величества]. Из всех государств [владение] Султана Махмуда Гази[69] — да освятит Аллах его гробницу! —