— Сегодня же буду в Спорткомитете. Время — деньги, — выпалил я.

— Замечательно. Скоро вам представят вашего начальника команды и он многие организационные вопросы возьмёт на себя. Так что вы пока, товарищ Тафгаева, поработайте самостоятельно. Кстати, рад был нашему знакомству. — Товарищ Брежнев привстал и протянул мне свою руку.

— Спасибо от всего советского хоккея, что не даёте ему вариться в собственном соку. — Я резво вскочил и аккуратно пожал ладонь генерального секретаря.

«Не так прост, товарищ Брежнев, — подумал я, покидая просторный, но довольно аскетичный кабинет первого лица в государстве. — Захотел наш хоккей привезти в НХЛ, продавил своё решение. Наверняка многие члены ЦК были против этой затеи. Однако на рожон никто не полез. Значит понимают — кто хозяин в Кремле».

В последний день весны, в четверг 31-го мая, я и Валерий Харламов посетили с дружественным визитом город Берлин, точнее ту его часть, которая являлась столицей ГДР и пряталась от западной части за каменной стеной. На легендарной крытой арене Вернер-Зееленбиндер-Галле, где ещё в 1953 году готовилась сборная СССР к своему дебюту на чемпионатах Мира, мы присутствовали на товарищеском матче сборных Польши и хозяев льда, восточных немцев. Этот смотр хоккейных талантов организовал председатель нашей Федерации Андрей Старовойтов, а вот загадочный начальник будущей команды так и не проявился на горизонте.

Что же касается самой игры, то поляки ползали по льду в красной форме, гедеэровцы ковырялись у бортов в белых хоккейных свитерах. И если бы игроки во время очередной паузы случайно поменялись свитерами, то на площадке ничего бы не изменилось — унылая игра, очей в кавычках очарованье.

— Зря ты согласился на поляков и немцев, — недовольно заворчал Валерий Борисович, когда мы смотрели на весь этот цирк, стоя около борта. — Это же уровень первой лиги. Ну, куда они пасуют? Защита, точнее передавай шайбу нападающим! — Гаркнул армейский нападающий на русском языке парням, которые этот язык не понимали.

— По-твоему я должен был сказать Брежневу, что вы товарищ в хоккее ни хрена не смыслите, поэтому не суйтесь, куда вас не просят? Так? — Хмыкнул я. — Ничего, лиха беда начало. Вэхзель! Змина! — Скомандовал я, дунув в свисток.

И поляки с немцами уразумели, что от них требуется. Поэтому покатили на скамейку запасных, чтобы дать шанс следующим ребятам. Кстати, сам матч судил наставник сборной ГДР Йоахим Цише, здоровый мужик под метр девяносто пять ростом и под сотню килограмм весом, который закончил хоккейную карьеру всего три года назад.

— Валер, смотри какой экземпляр, — кивнул я на 34-летнего тренера берлинского «Динамо» и сборной Восточной Германии. — Вот кто нам в команду нужен, чтобы его в НХЛ боялись, как огня. Он даже здоровее меня будет.

— Не знаю, не знаю. Может он и большой, а скорость у него маленькая. Давай сами переоденемся и проверим парней в игре три в два, зря что ли баулы везли, — предложил Харламов.

— Хорошая идея, — кивнул я и, снова дунув в свисток, крикнул. — Пауза, мужики! Пауза! Йоахим, комм цу мир!

Товарищ Цише, немного странно улыбнулся, так как не знал чего ожидать от странных русских, но, остановив игру, подъехал к нам. Затем Йоахим что-то затараторил по-немецки, показывая рукой на невысокого маневренного игрока обороны своей команды. Из всей тирады я лишь разобрал имя — Дитер Френцель. Что-то в парне и в самом деле было, но с такими габаритами мне бы пришлось этого защитника самого защищать от агрессивных северо-американцев.

— Фюнф минут, Йоахим, — буркнул я. — Кляйде дишь ин униформ. Ты надевать хоккейную форму.

Повторил я фразу по-русски и, не надеясь на свои скромные познания в немецком языке, сопроводил моё пожелание кивком головы в сторону Валерия Харламова, который уже переодевался. Цише опять о чём-то затараторил, отрицательно качая головой. «Что ты, родной, раньше времени отказываешься? — подумал я, с безразличием глядя на здоровенного мужика. — Что значит закончил игроцкую карьеру? На тебе пахать надо! И потом сама партия сказала волшебное слово — надо».

— ШТАЗИ лассен шпилен, — ответил я коротко бывшему защитнику сборной ГДР, намекнув на плохом немецком, что приказ «играть в хоккей» поступил от министерства государственной безопасности ГДР.

Йоахим как-то обречённо вздохнул и покатил к скамейке запасных, чтобы надеть на себя хоккейную амуницию.

А через десять минут на льду началась настоящая потеха. Мы с Харламовым вдвоём просто разрывали разные пары защитников из Польши и ГДР, запутывая их хитроумными финтами и неожиданными передачами. Здесь были и пасы с разворота, и сольные проходы к воротам, и «слепые» передачи под бросок в касание. Немногочисленные зрители, пришедшие поболеть за своих родных и знакомых, каждое удачное действие нашей парочки встречали аплодисментами. Сами же хоккеисты, которые в данный момент наблюдали хоккейные кружева со стороны, громко гоготали над очередными своими товарищами, попавшими впросак. Лишь одна пара защитников — ветеран Йоахим Цише и юниор Дитер Френцель смогла дважды остановить наши атаки. Правда в третий раз, когда мы с Валерием Харламовым разыграли скрест, парни так запутались, что здоровяк Цише воткнулся в своего подопечного Френцеля. Дитер отлетел метра на три, но к счастью не пострадал и, лёжа на льду, даже пытался улыбаться.

— Фюнф минут, пауза! — Скомандовал я, немного запыхавшись. — Штюрмер берйат! Напастники пржиготовац! Тройки нападения приготовились!

— А мне что делать? — Спросил Харламов. — Я только разогрелся.

— Правильно, что разогрелся, сейчас будем изображать пару защитников. — Кивнул я. — Старайся всех особо шустрых пареньков загонять на мою сторону, не давай им лезть через борт.

— Будешь делать отбивную? — Хитро улыбнулся Валера.

— Да упаси Бог. — Отмахнулся я. — Просто покажу, что их ждёт в НХЛ, если они туда конечно попадут. Войско Польское, комм цу мир! Первая тройка пошла! — Скомандовал я парням в красных хоккейных свитерах.

И первая тройка из сборной Польши, передавая шайбу друг другу, двинулась от центра поля на наши ворота. Мы же с Харламовым синхронно покатили спиной к своему голкиперу, готовые в любую секунду броситься в отбор или пойти на перехват шайбы. Естественно, польские хоккеисты решились атаковать через наш левый фланг, который защищал Валера. Пас последовал именно туда и крайний нападающий в красном свитере попытался проскочить вдоль борта, однако Харламов здорово доработал ногами и через борт его не пустил. Поэтому тот резко рванул в центр и воткнулся в бетонную стену, которой временно стал мой мощный торс.

— Ух! — Вскрикнули в зале и зрители и хоккеисты, так как бедный польский игрок потерял не только шайбу, но и потерялся сам.

— Настепни! Нэхст! Следующий — кричит заведующий! — Гаркнул я.

Немного потрясённого хоккеиста сменил другой игрок сборной Польши. И на этот раз поляки попытались пройти в зону нашей защиты через пас. Но тут вступила в игру моя длиннющая клюшка, которой я уверенно прервал передачу с фланга на фланг. Затем были попытки проникнут к воротам через банальный заброс в зону, но более скоростной Валерий Харламов первым успевал к шайбе отскочившей от борта.

Наконец, последняя тройка польской команды поступила более продуманно. Невысокий крепенький, но юркий нападающий в красном свитере, здорово разогнался в средней зоне и пролетел вдоль борта по моему правому флангу. Я даже присвистнул про себя, не ожидая такой дерзости и наглости. Но это было ещё не всё. Польский хитрец выкатился на ворота под острым углом, выманил на себя голкипера и перед тем как я сбил его с ног, поляк успел сделать передачу в центр своему партнёру, который расстрелял пустую рамку ворот. В зале моментально раздались аплодисменты.

— Ты живой? Живий? — Спросил я паренька, который улыбаясь лежал на льду.

— Вынимай, — захохотал он.

— Как фамилия боец? Як твоя называ? — Я подал руку этому мелкому наглецу и помог подняться.