Поэтому в четверг днём из-за ночных звонков в Чикаго Лизе моя бедная голова раскалывалась на части. Я сидел в гостинице «Юность» и, обложившись бумагами, переписывал на чистовую тезисы для выступления перед товарищами из ЦК. Моя боевая подруга нашла несколько вариантов аренды жилья для всей команды, но всё упиралось в один из пунктов контракта, который я не предусмотрел. НХЛ оплачивал аренду хоккейной арены в день матча, а о тренировочном катке мы должны были позаботиться сами.

— Как не крути, а лучше Принстона места в мире нет, — пробурчал я себе под нос, выписывая на чистом листе пункт номер три, первыми два являлись название и состав ледовой дружины. — Двенадцать прекрасных домиков на берегу озера Карнеги, отличное место для утренних пробежек. А тренировочный каток — это университетская арена имени Хоби Бейкера на 2 тысячи человек. Замечательно! — Пропел я по слогам и, оторвавшись от письменного стола, сделал несколько спортивных упражнений, чтобы размять затёкшую спину.

— Две тысячи человек, — продолжал напевать я, приняв позу для отжиманий от пола. — Пару каких-нибудь весёлых акций по 3 доллара за вход и аренду мы отработаем не напрягаясь.

Я сделал двадцать резких жимов и, вспомнив, как недавно поплатился за самонадеянность, пробормотал:

— Только бы не назначали начальником команды какого-нибудь козла, который всю малину обосрёт.

И на этих словах, кто-то тревожно постучал в дверь моего номера. «Неужели это он — козёл?» — подумал я, направляясь в мини-прихожую. К счастью на пороге оказался Валерий Харламов со своей невестой Мариной. Форма одежды моих друзей говорила о том, что они собрались или в театр, или на концерт.

— Диссертацию что ли пишешь? — Усмехнулся Валера, кивнув на разбросанную по помещению бумагу.

— Хуже, — отмахнулся я. — Сочиняю майские тезисы для товарища Брежнева и других членов советского руководства. Голова сейчас взорвётся.

— Тогда у тебя ровно десять минут, — засмеялся Харламов. — Есть лишний билетик на Высоцкого. Он сегодня в НИИ имени Герсеванова выступает. И тогда сразу прояснится в голове.

— Высоцкий? — Заколебался я. — Если только одним глазком посмотреть. Проходите, я быстро.

После чего я впустил влюблённую пару к себе в номер, а сам, взяв костюм и рубашку, заперся в санузле. «Что ещё могут спросить завтра? — подумал я, переодеваясь. — Кто тренер? Так эта кандидатура появится, лишь когда будут подписаны всё бумаги окончательно. Сейчас просто нет смысла кого-то баламутить».

— А почему для базирования ты выбрал Принстон? — Послышался голос Валерия Харламова из-за двери.

— Потому что 60 километров до Нью-Йорка и 70 до Филадельфии. Мы на часть матчей сможем добираться на автобусе. Это менее затратно, чем самолётом, да и комфортней. Ведь после перелётов ноги часов шесть не слушаются. Кстати, в Бостон и в Питтсбург так же можно ездить автобусом.

— А дома там какие?

— Двухэтажные с мансардой. Дом будем делить на две семьи. На первых порах так веселее и проще вести хозяйство. Дальше посмотрим — кто не уживётся, расселим. Сезон-то большой.

— А кто у нас будет начальником команды? — Снова спросил Валера.

— Надеюсь, завтра познакомят, — буркнул я, выйдя из ванной комнаты. — Всё, я готов.

В харламовской «Волге» с именным номером «00–17», на которой мы поехали на Рязанский проспект, где находился нужный нам НИИ, разговор опять коснулся будущей команды.

— С первой пятёркой всё ясно, — произнёс Валерий, нажимая педаль газа. — А во второй пятёрке будут играть одни чехи, Фарда, Кохта, Недомански, Махач и Поспишил, так получается?

— Если вторую ударную пятёрку набрать из наших лучших игроков, то во что тогда превратится чемпионат СССР? — Уже не в первый раз ответил я на каверзный вопрос. — Вот представь первенство высшей лиги без Якушева, Петрова и Мальцева, а ещё пары защитников — Ляпкина и Паладьева. Да меня старшие тренеры всех клубов страны на маленькие кусочки разорвут.

— А правда, что на вас уже Анатолий Тарасов с клюшкой кидался? — Спросила скромная и молчаливая Марина.

— Чуть голову не пробил, — хохотнул я.

— Да, это тебе ещё повезло, — захохотал Харламов. — Ладно, сыграемся как-нибудь с чехами. Франтишек Поспишил вообще мировой парень. Но у меня есть вопросы по третьей пятёрке — братья Солодухины и Коля Свистухин, а в защите пара — Александр Палыч Рагулин и Виктор Хатулёв из рижского «Динамо». Лично я, кто такой Хатулёв, извини, не знаю. А наш Палыч — весь больной, у него колени и спина не держат.

— Палыча подлечим, для третьей пары защитников он вполне сгодится. Есть у меня хороший врач на примете, — ответил я, сразу же подумав про шамана Волкова. — Хатулёв же большой и сильный парень с огромным хоккейным потенциалом. Ему только мозги нужно будет на место поставить, чтобы не бухал. Об этом я тоже позабочусь.

— От пьянки что ли вылечишь? — Валерий прыснул от смеха.

— Перевоспитаю, — пробурчал я. — Меня сейчас больше молодёжная тройка из Горького волнует, Ковин, Доброхотов и Скворцов.

— По этим парням как раз нет вопросов, — сказал Харламов. — Они за год в НХЛ так заматереют, что Горький и сборная получат отличных мастеров.

— Верно, — кивнул я. — Только старший тренер «Торпедо» Игорь Борисович Чистовский меня вчера на коленях умолял не трогать пацанов. Говорил, что без них команда из «Вышки» вылетит. И я сейчас даже не знаю, что делать. Горьковское «Торпедо» для меня не чужой клуб.

— Неужели их некем заменить? — Всплеснула руками Марина. — Из другой команды возьмите молодёжь.

— Да легко, — засмеялся Валера. — Давай из «Динамо» молодёжную тройку заберём — Капустина, Жлуктова и Балдериса.

— Не смешно, — пробурчал я. — Во-первых, Бобров меня проклянёт. А во-вторых, эти парни уже одни из лидеров сборной СССР. Чемпионат Мира, между прочим, никто не отменял. Можно конечно привлечь тройку — Лебедев, Анисин и Бодунов из «Крыльев», тогда Кулагин проклянёт. И они так же лидеры сборной. Горьковским хоккеистам поездка в НХЛ нужнее, ведь им в чемпионате медали не светят. Я вот что думаю, до нового года Ковина, Доброхотова и Скворцова не выдёргивать из «Торпедо». Половину регулярного сезона НХЛ в три пятёрки мы и так отыграем.

— Почему бы и нет, — согласился Валерий Харламов. — Больше игрового времени — больше набранных очков, я правильно понимаю? Вот сколько ты набрал в прошлом сезоне?

— 175 по системе гол плюс пас, 82-е шайбы забросил, 93-и передачи отдал. Рекорд лиги за всю историю, хотя и есть куда стремиться. — Улыбнулся я. — Смотри на дорогу! — Потребовал я у Харламова, который, сидя за рулём, тут же удивлённо уставился на меня. — Я ещё жить хочу.

Кстати, перед актовым залом НИИ имени Герсеванова удивлённых взглядов так же хватало. Младшие, средние, старшие и ведущие научные сотрудники в ожидании концерта разглядывали нашу троицу с нескрываемым научным интересом. И первой решилась заговорить с нами какая-то молоденькая барышня:

— Здравствуйте, простите, а вы случайно не Валерий Харламов? — Обратилась она к армейскому нападающему.

— Да, — смутившись ответил мой друг.

— А вы, наверное, Владимир Петров? — Спросила она меня.

— Да, — соврал я и представил невесту Харламова Марину. — А это вторая женщина космонавт Светлана Савицкая.

— Ой, а можно автограф! — Пискнула девушка.

— После концерта, — пробормотал Валера, — видите, уже в зал запускают.

Однако и в актовом зале многие перешёптывались и косились в нашу сторону. Возможно спор между сотрудниками НИИ разгорелся по поводу моей персоны. Всё же на Владимира Петрова я совсем не походил, хоть лицо моё и было до боли знакомо. А когда на сцену вышел Владимир Высоцкий и в приветственном слове сказал, что писал свои песни для друзей, вот и сейчас ему хотелось бы чтобы в зале была дружеская атмосфера, спорщики на соседних рядах дошли до рукоприкладства. Один бородатый парень в свитере толкнул другого отчаянного бородача в пиджаке, за что тут же получил смачный удар в грудную клетку.