А святой католикос Нерсес более не видел в лицо царя Аршака до дня его гибели. Поэтому вместо Нерсеса главою христиан назначили некоего Чунака, который среди придворных рабов был самым последним рабом. Царь приказал, чтобы все епископы армянской страны собрались и рукоположили Чунака в армянские католикосы. Никто не согласился приехать кроме епископов Алдзника и Кордука, которые приехали и рукоположили Чунака в католикосы по приказу царя. Этот Чунак был умным и спокойным человеком, но не умел он укорять и наставлять, а приспособлялся к царю, что бы он ни делал.

В это время персидский царь Шапух пригласил к себе армянского царя Аршака и почтил его великими почестями и славой, золотыми и серебряными сокровищами и всякой царской роскошью. Обласкал его как брата, как сына, пожаловал ему второе по значению обширное имение в Атрпатаканской стране. На увеселениях они сидели на одной тахте, на своих седалищах, одевались в одинаковые одежды, одного и того же цвета, с одними и теми же знаками и украшениями. И ежедневно персидский царь готовил одинаковые венцы для себя и для него. Как два родных брата, они неразлучно бывали вместе на увеселениях и предавались неописуемым удовольствиям.

В один из этих дней случилось так, что армянский царь Аршак зашел погулять в одну из конюшен персидского царя, а главный конюший (“ахорапет”) персидского царя сидел в конюшне. Увидев царя, он совсем на него не обратил внимания, никакого уважения и почета не оказал, а еще подверг его насмешке и поруганию на персидском языке, сказав: “Царь армян-козлов, поди-ка сядь на этот сноп сена”. Услышав эти слова, полководец и спарапет Великой Армении Васак из рода Мамиконянов страшно рассердился и рассвирепел, он обнажил меч, висевший у него на боку, и ударил им и отсек голову главному конюшему персидского царя тут же на месте, в конюшне, ибо не мог он снести оскорбление, нанесенное его царю; он считал во много раз лучше принять смерть, чем слышать какое-либо оскорбление и бесчестие, нанесенное его государю. Находясь в персидской стране, на чужой земле, в кругу чужеземцев, он сумел внезапно, без всякого страха, сделать такую вещь. А персидский царь, услышав об этом, оказал полководцу Васаку великую милость, удивляясь его храбрости и великому бесстрашию. Много наград и почестей воздал он ему, хваля его храбрость и его любовь к своему государю. Поэтому он очень полюбил его и оказывал ему подобающий почет и уважение все время, пока царили между ними мир и спокойствие.

Итак, покуда армянский царь находился у персидского даря, и между ними царила великая любовь и великий мир, персидский царь Шапух усумнился и встревожился, что вдруг армянский царь Аршак обманет его, сговорится с греческим императором или же отложится от него. Он не верил ему, не верил тому, что тот сохранит свою дружескую любовь и останется верным обету согласия с ним. Поэтому он потребовал от него клятвы и с большой настойчивостью принуждал его к этому. “Согласись, говорил он, поклянись верой своей, что не обманешь меня, не изменишь мне”. Когда от столь сильного принуждения он (Аршак) попал в затруднительное положение и оторопел, тогда призвали иереев церкви города Тизбона, главного из которых звали Мари. И принесли святое евангелие, и персидский царь Шапух заставил армянского царя Аршака поклясться на божественном евангелии в том, что он больше не обманет его, не изменит ему, а останется верным своему обету и будет соблюдать договор с ним. И так как в этом деле посредником был Вардан танутэр и нахапет рода Мамиконянов, старший брат спарапета Васака, то поэтому Шапух почитал и любил его. А брат его, армянский полководец Васак, позавидовал своему старшему брату Вардану. Он задумал помешать (союзу) армянского царя Аршака и бежать”[58]. А Шапух говорил: “Если б вы добросовестно взяли с него клятву, то как бы он мог преступить клятву, или же бежать. Я знаю, говорил он, что вы волшебством обманули меня, вы полюбили его, потому что он принадлежит к вашей вере, коварно вы сговорились с ним и дали ему бежать от меня. Вы больше желаете, чтобы Аршакуни были вашими государями и этого домогаетесь”.

И персидский царь Шапух поклялся солнцем, водою и огнем, что не оставит в живых никого, кто исповедует христианскую веру, и приказал всех их увести и убить. И повели их главаря, иерея Мари, и других иереев и диаконов, больше семидесяти человек, и зарезали их в одной яме. А то святое евангелие, на котором клялся царь Аршак, приказал (Шапух) перевязать железной проволокой и, запечатав перстнем своим, приказал бережно хранить в сокровищнице.

В то самое время, когда был убит иерей Мари с семьюдесятью (другими), царь Шапух возбудил большое гонение против христианской веры, стал притеснять христиан податями, всякого рода наказаниями и мучениями. Потом он по всему своему государству издал такой приказ: “Всех тех, кто в моем государстве носит имя христианина, нужно вырезать, дабы в моем государстве не осталось ни одного человека с именем христианина”. После этого стали избивать христиан тысячами и десятками тысяч, ибо таков был приказ царя, чтобы в пределах его государства не осталось ни одного христианина.

А Вардан, танутэр рода Мамиконянов, приехал посланцем от персидского царя к армянскому царю Аршаку и представил ему грамоту (Шапуха). От лица его (Шапуха) говорил с ним о мире, дружбе и верности клятве. Он передал также следующие слова (Шапуха): “То, что, мол, было — было; этот твой поступок я предаю забвению, но ты впредь твердо держись своего обета и не нарушай своей клятвы, которую ты дал по правилам своей веры. А не то, ты пеняй на себя и на свою веру, которой ты изменяешь”. А царь Аршак с любовью выслушал это послание, согласился со всем, что было сказано. Потом он с миром отпустил великого нахапета к себе домой отдохнуть после длинного и утомительного пути, и тот уехал.

Когда нахапет Вардан приехал к Аршаку, то его младшего брата Васака не было при царе. Затем приехал Васак и стал подстрекать царя против своего старшего брата, говоря: “Вардан де предает тебя в руки персидского царя и хочет погубить тебя. Если ты не поспешишь убить его, то и ты погибнешь и армянская страна”. И жена царя такими же речами возбуждала царя и подтверждала слова полководца Васака. Ибо она хранила еще (в душе) злобу против этого Вардана, потому что именно этот Вардан, дав великую клятву, вероломно и предательски уговорил ее мужа Гнела поехать к царю Аршаку, когда тот замыслил убить его. Жена еще хранила в душе эту злобу к нему, поэтому еще более разжигала царя против него и довела до того, что набрали войско и послали его убить Вардана, и даже брат его Васак сам тоже пошел на него.

Они отправились и нашли его в Тайке, в его гаваре, в его крепком замке, который назывался Эрахани. Когда там увидели, что это отряд Васака, то уж не стали опасаться, никаких сомнений не питали и никаких предосторожностей не предприняли, думая, что войско брата пришло с миром. Таким образам (посланные войска) подошли к самым дверям палатки (Вардана), ибо она была разбита под замком, в ущелье. И люди Васака были скрыто вооружены, а поверх имели обыкновенную одежду. Он (Вардан), раздевшись донага, мыл себе голову, и в это время множество людей набросилось на него с менами и стало колоть в ту минуту, когда он нагнулся, чтобы ему полили воды. И он не успел даже подняться, как его пронзили в бок и убили.