***

Волослав снова оказался подле Даала с интересом наблюдающего за стараниями Горына.

– Знаешь, чем я мог его обидеть? – растерянно спросил Даал.

– У меня много мыслей. – признался Волослав.

– Тогда придётся спросить.

Не успел Волослав возразить как маг спустился с горы. Он смело пошёл к дракону. Похоже ему тоже хотелось тряхнуть стариной.

– Горын! – крикнул Маг.

Дракон, услышав своё имя поперхнулся изрыгаемым огнём. Маг понял это по звуку. Дракон слегка откашлялся и затих. Маг не видел ничего кроме паровой завесы.

– Кощей! А я его бужу-бужу. Думаю, что это мой старый друг не просыпается? – донёсся громкий низкий голос дракона.

– Я тут, если ты что-то хотел спросить...

– Хотел. – донёсся довольный голос из тумана. – Видишь ли. Было у меня несколько несколько маленьких дракончиков. И по чистой случайности двое из них были убиты.

– Сочувствую твоей утрате.

– А третий сын, такой трёхголовый, ты должен его помнить, остался без двух голов. Не знаю, долго ли он прожил с одной. Но вот уже лет семьсот его не видел.

– Я не убивал твоих детей! – крикнул Маг.

В тумане зависла настораживающая тишина. Спустя мгновение хищный голос дракона донесся из тумана:

– Это верно... Но ты сотворил оружие, которым их всех уничтожили.

Вдруг перед магом возник Волослав. Он молниеносно приставил руку к земле. Послышался всплеск воды, а затем над головами Волослава и его наставника пронёсся сгусток пламени.

Туман моментально рассеялся и перед героями оказалось огромное озеро. Даал резко повернулся к ученику.

– Ты маг! – с восторгом воскликнул Даал.

– Не торопись с выводами. – вставая прокряхтел Волослав.

Даал подошёл к краю озера и заметил, что вода быстро густеет.

– Вот значит, что. Трансформация не совершенна без положительной магии. – озадаченно протянул маг.

Озеро совсем загустело. Из середины озера едва высунулась морда дракона и часть лапы.

– Да, владея одной полярностью невозможно корректно трансформировать молекулы. – вздохнул Волослав.

– В любом случае, я горжусь тобой сынок. Быть тёмным магом это тоже...

– Давай не будем классифицировать меня тёмным магом. Не нравится мне это название. – поморщился Вололсав.

– А если отрицательный маг?

– Лучше, но нет. – снова поморщившись, отказался Волослав.

Дальше спорить Даал не стал. Он повернулся к дракону. Горын не смог достаточно высунуть морду, чтобы дышать. Дракон задыхался. Сгустившаяся вода сдавливала грудь. Даал даже принял его состояние за агонию.

Маг нагнулся и приставил руку к земле. Озеро снова стало жидким. Озеро было гораздо меньше, чем то, что сотворил Волослав, поэтому ослабленный дракон смог самостоятельно вылезть.

– Как-то я пообещал матери‐земле не убивать тебя. Я сдержу слово. – гордо сказал Даал. – Но если на меня нападают...

Дракон недовольно фыркнул и сплюнул куб жидкой грязи.

– Помнится и я ей что-то обещал. – огрызнулся Горын.

Дальше разговор не продолжился. Дракон лёг меж гор демонстративно отвернувшись. Как бы на зло, в знак протеста он ударил хвостом по земле. Осветительная руна над горным хребтом потухла. После чего, маг и его наследник вернулись в поместье.

Застолье продолжалось, но теперь главной темой был Тихон. Платон приводил его в порядок. Богатырь сидел с перевязанной культёй. Марго совала ему какое-то лекарство, приготовленное для Герда. А Кирилл и все остальные убеждали, что истощённому Тихону жизненно необходим отдых.

– Я не пойду спать пока он не придёт! – упрямился едва державшийся богатырь.

– Хорошо, хорошо. – успокаивал его Гердон, пока Марго прогоняла через него очищающую руну.

Как только она закончила, неприятный запах от богатыря исчез. Волосы моментально приобрели свой цвет. Этой руной ведьмы пользовались вместо душа.

Одно время таким образом определяли ведьм в Европе. Действительно, как это крестьянка может благоухать, не пользуясь духами. Но Ведьмы были не промах. Они быстро сообразили в чём дело. Ведьм было очень мало. В целом, из всех женщин, сожженных на кострах, ведьмами являлись лишь один или два процента. Дело было в том, что ведьмы не были так глупы, чтобы попасться. И на костёр в основном попадали юные девушки, отказавшие кому-нибудь уважаемому.

Волослав вошёл в зал.

– Ты что натворил, ирод! – вспыхнул Платон, увидев друга.

– По-другому было нельзя. – сквозь боль выдавил Тихон.

Богатырь встал перед Волославом на ноги. Они были одного роста. Он уставился на Даала, стоявшего позади Волослава. После он направил взгляд на Волослава. Белки глаз были красные от усталости. Кожа была обветрена.

– Я только одно хочу знать. – твёрдо сказал Тихон – Откуда ты знаешь Палею?

Волослав молчал. В его бесцветных глазах не было эмоций или какой-либо реакции.

Услышав имя матери богатыря, Даал растерялся. Он хотел что-то спросить у Волослава, но сдержался.

– Так звали его мать. – услышал богатырь растерянный голос Анны.

Её голос эхом отдавал в его голове. Как вдруг, он открыл глаза и увидел белый потолок. Богатырь подорвался и понял, что сидит на кровати. В окна слепил яркий свет. За стеклом было видно, как идёт снег. Рука страшно ныла. Точней это уже была не рука, а обрубок. Богатырь с болью в глазах уставился на культю.

«Я всё же отключился? Сейчас уже день.» – перебирал мысли Тихон, как вдруг услышал голос:

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Платон, появившийся из неоткуда.

Тихон от неожиданности вздрогнул.

– Я не расслышал. Ведьма что-то сказала.

– Она сказала то, что мы больше не в силах скрыть...

Тихон напрягся.

– Волослав не хотел говорить, пока ты не будешь готов. – спокойно, с тёплой интонацией начал Платон.

– О чём? – вспыхнул Тихон.

– Дело в том. Что мать Волослава когда-то сбежала от Яги. Старая бестия преследовала её годами. Единственной защитой был Волослав.

– Это как?

– Кощей в первую их встречу нанёс младенцу специальные руны. Такие же руны были у слуги Кощеего, за которого мать Волослава в последствии вышла замуж.

– При чём тут мать Волослава? За моей тоже Яга охотилась.

– Не перебивай. – смиренно велел домовой. – В ту пору Яга повадилась сглазы на деревню пускать. Всех младенцев ещё в утробе у крестьянок изводила карга проклятая. Потом Кощей забрал Волослава, слуга его помер от хвори и осталась женщина одна с малюткой под сердцем. А паршивая старуха по-прежнему грезила местью. В один хмурый день, мать Волослава оставила дом, исчезла. Вот так мы полтора века о ней не слышали. Не слышали, пока она сама не пришла к Волославу. Пришла на порог с бедой. Да не только со своей. Общей была беда.

– Что за беда? – нетерпеливо спросил Тихон.

– Она поведала нам, что не родившегося ребёнка она заговорила так, чтобы родился он только тогда, когда мать почувствует себя в безопасности. Полтора века она скрывалась от Яги. И однажды Ребёнок родился. Сильный и здоровый мальчишка.

Тихон уже понял к чему ведёт домовой, но поверить не мог.

– Моя мать не была ведьмой. Да, Яга её преследовала...

– А почему? – тепло спросил Платон.

Тихон не нашёл ответа.

– Палеюшка пришла к нам однажды и рассказала, что сын её стал богатырём. Не прошли его стороной тени проклятые.

– Нет. – отрешённо воскликнул Тихон. Видно, наступила стадия отрицания.

– Рассказала Палеюшка как сын её в поисках подвига на Ягу пошёл. Пошёл и не вернулся.

– Быть такого не может! – прыснул Тихон.

– Братья вы. Одна у вас мать.

Тихон замолчал. Он смотрел будто сквозь домового.

– Что с ней стало? – спросил Тихон.

– Она с нами жить осталась. Отказалась от магии. Своевременно состарилась и умерла. В преклонном возрасте стала бредить. Точней, мы с Волославом так подумали.

Тихон нахмурился.

– Она вещи вязать начала.