– Надеюсь, не отравится. – проворчал Волослав заводя машину.

Кирилл не мог понять. Как он мог помнить и то, как он в форме проекции разговаривал с Могальтом и то, как он с Волославом ждал шаурму?

– Поговорили? – невзначай спросил Волослав.

– Как вы узнали? – удивился школьник.

– Не знал. Но ты подтвердил мои опасения. – поморщился Волослав.

Тучи пленили небо северной столицы. Непроглядная чёрная туча нависла над городом. Она угрожающе предупредила об опасности сверкнув ещё издалека, когда только приближалась. Не известно было, что ей сделал город, но циклон обрушил сильнейшую бурю за последние тридцать лет.

Старая советская двушка, которую партия подарила Галеону лет восемьдесят назад сохранила свой первозданный вид. Только местами отошли старинные обои. Генеральный секретарь лояльно отнёсся к деятельности КМБ. Конечно, вампир не нуждался в этой подачке, однако отказывать генеральному секретарю было не прилично. Тем более, он любил Санкт-Петербург. Его архитектуру и климат. Он присутствовал при закладке первого камня. Несколько раз в год он посещал город. У КМБ была своя штаб-квартира в северной столице с оборудованными апартаментами. Но вампир не хотел там находиться.

Контролировать КМБ он мог и в телефонном режиме. Тем более, сейчас бы он только помешал своим сотрудникам. Все колдуны, оперативники и шпионы работали в штатном режиме. Случись что-то важное, требующее его внимания он бы сразу об этом узнал. Вампир сидел в облупившемся кожаном кресле и смотрел на капли дождя, разбивающиеся о стекло. Для вампира, который потерял счёт своим годам было вполне нормально сидеть, уставившись в одну точку сутками. Он заворожённо всматривался в капли. На фоне тёмного неба они заполняли его чертоги разума, будто больше ничего не существовало. Не существовало и его самого. Он был невесом. Он стекал по стеклу, как капля и это была единственная истина, существовавшая в данный момент времени.

Погружение в истину прервал Бетховен. Точней это был не сам Бетховен, а одиннадцатилетняя девочка по имени Алиса. Она разучивала мелодию этажом выше. Слух вампира был гораздо острей человеческого. Например, человек не слышит, как мыши разводят деятельность в своих норах, как мурчит кот у соседки снизу, и как на уровне фундамента дерутся муравьи. Бетховен Алисе давался весьма тяжело. Каждая ошибка отдавалась вампиру, будто наковальней по голове.

«Сегодня же поеду и куплю ей синтезатор. Пусть в наушниках играет» – ворчливо подумал Галеон. Он рывком встал с кресла и собрался ехать в музыкальный магазин, как вдруг на фоне пианино завыл щенок хаски, которого Алисе подарили на день Рожденья. Щенок в отличие от Алисы подошёл к вопросу гораздо серьёзней. Он не фальшивил, выл и вампиру это показалось забавным. Казалось бы, монстр, проживший тысячи лет и выпивший тонны крови, а всё равно умиляется стараниям маленького Хаски. Галеон улыбнулся и потянулся, как вдруг в окне мелькнула крылатая тень.

– Какого лешего? – удивился глава КМБ.

По не проглядываемому дождю прямо в окно летела огромная толстая летучая мышь. Однако в дождь летучая мышь не смогла бы так ровно лететь. Крылатая тень подлетела к окну и любезно рогом постучала в стекло. Растерянность вампира длилась не дольше секунды. Он откинул защёлку на старой деревянной раме с облупившейся краской, открыл форточку, запустив непрошеного гостя вместе со стеной дождя. После чего, резко её захлопнул. Жирная летучая мышь оказалась гаргульей. Гаргульи – в масштабах истории человечества очень молодой вид магических существ. Впервые они появились в Индии. В начале это были каменные страшные фигуры, которыми местными колдуны украшали свои дворцы и замки. Чтобы туда не совались люди родилась история о страшных оживающих монстрах. Именно людская вера и вдохнула жизнь в каменные изваяния. Точней надоумила колдунов вдохнуть в камень немного магии. В Петербурге гаргулий было очень мало. Взамен на защиту старинных зданий от сноса гаргульи довольно эффективно сотрудничали с КМБ.

– Моня, ты чего? – нехотя спросил Галеон.

– Я бы не стал беспокоить вас просто так, но дело важное. – истерично завизжал Моня.

Заподозрив не ладное Галеон спросил:

– Зачем прилетел сюда? Доложил бы дежурному в управлении.

– Вопрос как бы это сказать очень деликатный. – занервничал Моня.

– Настолько деликатный, что не мог оставить сообщение? Ты же понимаешь, что я контролирую всю почту министерства? – испытывающе спросил Галеон.

Дело было в том, что обычно Моня в отличие от своих собратьев из-за своей скучной жизни был редкостный жалобщик. Жаловался он на всё, что приходило в его каменную голову. Жаловался на ущемления прав гаргулий. Например, гаргульи-лошади на фасаде собора не могут погулять из-за большой высоты. Голубь нагадил на крыло. Воробьи летят не в ту сторону. Полицейские побили жулика. Иногда, конечно, были и полезные доносы, например, он мог сообщить, где гуляет пропавший ребёнок или разыскиваемое лицо. КМБ не прекратил переписку с Моней только потому, что он никогда не врал и говорил то, что видит. Это была черта всех гаргулий – они никогда не врут. А среди кучи бесполезных доносов всё-таки можно было подчеркнуть что-то важное. Однако в этот раз должно быть случилась вопиющая несправедливость. Моня был одним из не многих гаргулий, способных свободно передвигаться по городу. Из-за своего маленького веса он мог непродолжительное время летать на своих каменных крыльях. Он пересёк половину города, чтобы постучаться в окно главе КМБ. Галеон уже приготовился выслушать вопиющий случай, требующий его внимания.

– Зря вы смеётесь. Я, между прочим, ради вас сюда летел. Три раза чуть не разбился. Беда случилась.

– Что за беда? – картинно нахмурился вампир.

– Волослав был в городе.

– Да, мне уже доложили. – отмахнулся Галеон. – Он проинспектировал главное управление комитета.

– В ГУ он был потом. А сначала, он заехал в Гуманитарный университет.

«Хм… Главное управление и гуманитарный университет. ГУ и ГУ» – невольно задумался вампир.

– И что?

– А то, он к кому-то приезжал и вышел озадаченным. Мне стало интересно к кому же он мог приехать. Я решил значит присмотреться к выходящим универа.

– Всех высмотрел?

Хоть и пищевода у гаргулий нет Моня нервно сглотнул.

– Всех. – подтвердил Моня.

– Не уж-то кого приметил? – внезапно Галеон осознал, что Моню стоит внимательно выслушать.

– Через час вышел хромой профессор. Мужчина смугловатый такой. Статный как с картины.

– И что? – не понял вампир.

– Он опирался на трость.

– Трость? Многие люди ей пользуются. Особенно хромые. – настороженно предположил вампир. Нотка тревоги уже закралась в его разум.

– Да, я видел его и раньше, но вот только сегодня у него была совсем другая трость. Не та с которой он ходит обычно. Та самая трость! – напугано поведал Моня.

– Чёрная ребристая с глянцевой поверхностью. Рукоять из кости дракона? Спросил Галеон.

Моня нервно махнул рожками. На миг Галеон окаменел подобно гаргулье. Его глаза остекленели и стали отрешёнными.

– Ты уверен, что это та самая трость? – расстёгивая верхние пуговицы рубашки спросил вампир.

– Я узнаю её из тысячи. Та самая, этой тростью он чуть не убил меня! – заверещал Моня и продемонстрировал трещину на спине.

Галеон нахмурился и достал телефон. Он быстро набрал сообщение, но ещё не отправил, необходимо было обдумать дальнейшие действия.

– Вы думаете Волослав с ним заодно? – испуганно спросил Моня.

Галеон не ответил. Ситуация в голове всё складывалась критическая. Волослав слишком подозрительно себя повёл. Всё это не логично и не свойственно для некогда расчётливого стратега, каким Волослава знал Галеон. Стратега, который добился уважения древнего вампира и за которым Галеон готов следовать. Не ясно с какой стороны посмотреть. Прежде всего нужно понять, почему Волослав активизировался. Совпадение ли? Сначала он снёс и перестроил поместье, завёл ученика с подозрительной родословной. Потом выходит на контакт с тем, кого якобы убил в жесточайшем бою. В бою, от которого пески Египта вскипели и, до сих пор, не остыли. С тем, кто давно погиб и лучше бы погиб на самом деле.