– Тихон? Мощнейший из когда-либо существовавших богатырей? – взорвался Черномор.

– Опыт победил мощь. – безразлично сказала ведьма, смотря в никуда, после чего, как показалось Черномору с облегчением вздохнула.

– Что там произошло? – едва сдерживая гнев спросил предводитель войска света.

Анна не ответила. Лишь выставила правую руку, где стояла её помощница.

Помощница послушно вложила в руку папку из которой выглядывала потрёпанная временем коричневая бумага. Анна, недолго думая передала папку Черномору.

Открыв папку, могучий воин увидел резкий почерк. Командир витязей мгновенно понял, что почерк принадлежит Яге. Он жадно пробежал глазами по тексту, после чего поднял тяжёлый взгляд, наполненный недоумением.

– Почему ты мне это отдаёшь? – растерянно спросил Черномор.

Витязи, стоявшие всё пытались заглянуть в руки Черномора. Всем было интересно что же передала ведьма. Однако расстояние не давало любопытным взглядам обогнуть могучую спину предводителя.

– Разве нужны причины? Разве есть сомнение, что это не должно быть в руках ведьмы?

Тон Анны был пугающе спокоен и убедителен. Да, чувствовалась, что она не обычная ведьма, которой нужна магия, чтобы удачно выйти замуж или продвинуться по карьерной лестнице. Перед Черномором стояла верховная ведьма, способная дать тяжёлый бой всем витязям одновременно или извести весь остров заговором за считанные дни. Ведьма, что может себе позволить развязать полномасштабную войну, если этого захочет.

– Не испытывай меня, ведьма! – внезапно оскалился Черномор. – Я не Волослав, церемониться с тобой не стану.

На что Анна лишь грустно усмехнулась.

– Помощница, мы уходим. – властно сказала Анна, после чего обе развернулись и пошли к яхте.

Все витязи уставились на предводителя. Все были уверены, что бойня не минуема. Были уверены, что Черномор не сдержится, не пойдёт на поводу у ведьмы. Но предводитель войска света только тяжело вздохнул в след ведьме. Никто из присутствующих ещё не видел его в таком замешательстве.

«Наверное он не хочет устраивать бой на Буяне. Мы так долго его отстраивали. Подождёт пока ведьма отплывёт» – подумал Аркох, стоящий позади витязей. Они оттолкнули его назад и закрыли собой как самого неопытного.

– Я с тебя глаз не спущу, ведьма! – рявкнул Черномор.

Все выдохнули. Боя не будет. Он точно даст ей уйти. Видимо дерзкий аргумент ведьмы показался старому воину приемлемым.

– Ах да, вспомнила! – резко обернулась ведьма. – Где-то глубоко в тайге бродит огромный медведь. Уже восемьсот лет богатырская сила не даёт бедняге умереть. Ты обратил Волослава в человека, может и богатыря сможешь?

Над городом стоял густой не просматриваемый осенний туман. Именно в такую погоду город накрывает множество автомобильных аварий. Нормальные люди в такую погоду старались не выходить. Дальше собственной руки видно плохо. На безлюдную загородную станцию прибыла старая электричка. Сначала из электрички вышел, хотя точнее будет сказать, выпал старый чернобородый батюшка. За ним с сумкой через плечо вышел священник по моложе.

Электричка лениво тронулась и пропала в тумане. Священники остались одни.

– И куда теперь? – спросил Павел.

– Теперь по этой дороге километра два или три. – прикинул Епифидор.

Священники пошли по асфальтированной дороге

– Где мы?

– В Домире.

– Откуда нам знать, что мы на верном пути?

– Я его чувствую. Чёрт прячется где-то тут.

– А он вас чувствует? – поинтересовался Павел.

– Несомненно. – вздохнул Епифидор.

Следующие несколько минут молодой священник и старый чёрт шли молча. Епифидор с ухмылкой посматривал на Павла.

– А почему ты не выбрит? – не выдержал старый чёрт.

– Я священник, мне не выбриваться нужно, а Богу служить. – отрезал Павел перекрестившись.

– Ты не в церкви, рясу можно и снять... – проворчал священник.

– Священник всегда должен оставаться священником. – вздохнул Павел.

– А раньше тебя это не волновало, ты переодевался.

– Раньше я был глуп.

– Ты и сейчас глуп.

– Это ещё почему? – возмутился Павел.

– Раньше твоя глупость была в неверии, а сейчас напротив глупость в вере.

– Не понимаю.

– А я тебе поясню. Когда ты собственными глазами увидел адских монстров, внезапно уверовал. Это конечно хорошо. Но вера тебя убивает. Ты сам убиваешь свою душу.

Отец Павел тяжело вздохнул.

– Я не хочу попасть в Ад.

– Но ты большими шагами прокладываешь туда путь.

– Почему? – смутился Павел. – Что я делаю не так?

– Ты не искренен. Не искренен в своих действиях.

– Почему? Я же теперь помогаю другим, и не грешу.

Епифидор рассмеялся. Смеялся старый чёрт жутко. Так жутко, что Павлу стало не по себе.

– Ты дорогой мой лицемеришь. На суде нет никаких весов. Нет разницы сколько зла или добра ты совершил. Суть в том, чтобы душа была чистая. Ты должен быть хорошим человеком внутри – положительным внутри. Искренне хорошим, а не снаружи. От того, что ты отпустил бороду, стал носить рясу и сделал кучу хорошего ничего не измениться. Ты был и остался эгоистом. Твой эгоизм и любовь к самому себе уже отравил душу тьмой. Они отразились на ней жирной печатью.

– Что же мне делать? – спросил Павел.

– А ничего, жить.

– Я не готов жить и знать, что мне суждено умереть эгоистом и угодить в Пекло. Я обязан что-то сделать. – вздохнул Павел.

– Тогда лечи душу. – сказал Епифидор.

Священники около часа шли молча. Иногда мимо грустно проезжала машина или автобус. Под ногами хрустели опавшие листья.

– А почему вас зовут Епифидор? Это имя из Ада?

Старый батюшка рассмеялся.

– Нет. Сотню лет назад перед тем, как перейти на сторону света я наткнулся на старого мерзавца отца Епифидра. Его жизнь началась с паршивой истории. Раньше, ещё в царские времена, священники были первыми людьми в деревнях. В одной из провинциальных деревень жил жадный поп по имени Дементий. Все знали, чтобы он окрестил ребёнка нормальным именем, нужно дать взятку. Однажды к нему пришёл мужик из соседней деревни с ребёнком на руках и попросил окрестить ребёнка Иваном. Мужик не знал Дементия и пришёл с пустыми руками. В общем отец Дементий исключений делать не стал и назвал ребёнка Епифидор. Уж не знаю существует такое имя или он сам его выдумал, но ребёнок вырос и возненавидел всех и вся. Ирония была в том, что ребёнок, каким-то образом, попал в церковноприходскую школу, где выучился и получил сан священника. Стоит ли упоминать, что священником он был паршивым. Он мстил Дементию, которого даже не знал, а страдали невинные прихожане. Познакомившись с Епифидором даже я пришёл в ужас. Я много веков нёс зло, убивал и калечил. Но мимо пройти не смог.

– И чем одно зло отличается от другого? – спросил Павел.

– Я творил чистое зло, а Епифидор грязное и гнусное. Я калечил физически, в эта сволочь оскверняла души. Сколько бы негодяев, предателей и убийц не было в Тартаре никто не сравниться с Епифидром.

– Что было дальше?

– Я не мог позволить, чтобы такой как он когда-нибудь стал чёртом. Я хотел сожрать его вместе с его противной скользкой душонкой. Я было схватил её, а она оказалась такая противная, что я выплюнул эту мерзость. – презрительно сплюнул старый чёрт.

– То есть его душа существует.

– Нет! – отрезал Епифидор. – Пережёванный плод расти не будет. Эта грязь мертва. А если и не мертва, то никогда не причинит никому зла. Это было моё последнее злодеяние. И первый хороший поступок. Я взял его имя, частично облик и с тех пор служу свету или добру, называй это как хочешь.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем было брать его имя?

– На пути исправления, я должен помнить как и почему я это начал. Имя и личина этой мерзости Епифидора не даёт мне забыться. Не даёт сбиться с выбранного пути.

– Но ваша суть не меняется, вы были чёртом и чёртом остаётесь. Если свет вас никогда не примет? – поражённый историей старого батюшки спросил отец Павел.