– А ваше солнышко всё хорошеет и хорошеет!

Ну да, это же официозное светское мероприятие. Подойти и лично поприветствовать каждого приглашённого, произнести комплименты по поводу прекрасных дам – святая обязанность главы государства. Но – ничего личного. Так. В прошлый раз запомнилась стройная рыжая красавица с необычным именем Санни, племянница замминистра, солнышко этого скучного мероприятия – как же не переброситься с ней парой реплик? Общий смех, комплименты в ответ... Пора уважить и гостей, собравшихся за другими столами.

Тем более что праздновать ночью с 31-го на первое Шпееров приватным порядком пригласили в Лиандрополь. Даже вместе с многочисленным семейством Герхарда Антоновича, в целом ожидается не более 20 человек – только самые близкие люди. И одеться можно попроще, без ухищрений, вроде нарочито свободного широкого платься, скрывающего животик Солнышка.

6

Ночью ему опять снился Варский централ. 1992 год, осень. Руководитель Службы безопасности Президента Северной Федерации решил навестить свою бывшую тюрьму. Зачем? В истинную причину поездки всё равно никто никогда не поверит.

Она тоже была Марковна. Фаина Марковна, заведующая библиотекой Варского централа. Уже тогда, в первой половине восьмидесятых, она была старушкой и давно могла бы заслуженно отдыхать на пенсии. Но то ли скучно ей было в грядках копошиться, то ли тюремное довольствие было хорошее, то ли... Он её запомнил как добрую старушку. Ну, насколько вообще может быть доброй сотрудница тюрьмы, где любое проявление великодушия расценивают как признак слабости. Но – как-то вот сложилось. Что-то человеческое в ней нашлось, и, если мерить тюремными мерками, пожалуй, даже с избытком.

После убийства Маши, расправы над её убийцей и последующего осознания, что всё это было задумано специально... И что об этой догадке надо молчать; более того – ни вор Коростель, ни его приближённые даже и подумать не должны, что кольщик Жора всё понял и люто ненавидит их всех... Или сойти с ума, или покончить самоубийством. Но ещё была старушка Марковна с библиотекой. За три года между второй судимостью и освобождением по амнистии он прочитал больше, чем проходят за пять лет университета. Причём читал не по программе, а по выбору; то, что казалось интересным. Насколько могла позволить тюремная библиотека – история, философия, политика... Потом оно здорово пригодилось на выборах в Верховный Совет: выставленный от КПСС старый пень ждал схватки с полуграмотным уголовником, не способным без мата произнести трёх слов. И получил по полной.

Но это было потом, а тогда он ещё был Маркович, она – Марковна. Так они друг друга и звали. Люди простые, тюрьма кругом, понты только жить мешают. По какому поводу зашёл тот разговор – ей-богу, не вспомнить уже. Ерунда какая-то. Но только старушка тогда сказала – люблю, дескать, пить чай с шоколадными пряниками. Какие-то мелкие радости жизни обсуждали, не иначе. А он ей пообещал – придёт время, я к тебе специально приеду сюда и напою тебя чаем с шоколадными пряниками. В благодарность за всё хорошее.

Осенью девяносто второго она всё ещё работала в Варском централе – Фаина Марковна, библиотекарь. И он приехал. Среди сидельцев вообще принято отвечать за базар. Обещал чай с пряниками – так и делай.

В предбаннике, где толпились посетители, никто даже внимания не обратил: ну, зашли какие-то люди. Три человека в чёрном. Здесь не принято спрашивать, кто по какой нужде пришёл – от хорошей жизни сюда не ходят. Родственники сидельцев упаковывают передачки, адвокаты договариваются о встречах с подзащитными…

– Вы по какому делу? – спросила молоденькая регистраторша в окошке. В восьмидесятых она здесь точно не работала – скорее всего, в школе юной пионеркой была. Потом угораздило пойти в службу исполнения наказаний – теперь вот сидела, сверкая погонами младшего прапорщика, и выписывала пропуска.

Он протянул ей удостоверение в раскрытом виде. Большое цветное фото с печатями-голограммами по краям; чёткий печатный шрифт. Предъявитель сего, изображённый на фотографии, действительно ЛИАНДЕР Джордж Джорджиевич, руководитель Службы безопасности Президента Северной Федерации. Владельцу удостоверения предоставлено право свободного ношения оружия. Контролю и досмотру не подлежит. Пропускать везде. Всем представителям органов государственной власти Северной Федерации предписывается оказывать владельцу удостоверения всякое возможное содействие по первому требованию. Президент Северной Федерации Б. Эльцер. Живая чернильная подпись, гербовая печать Администрации Президента.

У юной прапорщицы отвалилась челюсть.

– Они со мной. Личная охрана! – кивнул посетитель в сторону двоих сопровождающих.

– Ага… – она растерянно кивнула. – Мне… доложить надо!

Пока набирала внутренний телефон, гость подумал, полез за пояс и вытащил пистолет с глушителем.

– Пожалуй, не будем злоупотреблять правом на оружие! – усмехнулся куда-то в сторону. Потом снова обратился к регистраторше. – Оформите, как положено. Пусть пока у вас полежит.

Кто решил в этот день посетить централ, уже понял весь предбанник. И тем более странной показалась гостю эта тишина. Родственники ещё старательнее, не поднимая взоров, начали упаковывать продукты для передачек; адвокаты углубились в чтение бумаг.

– Здравствуйте, Джордж Джр…

Человек в полковничьих погонах. Если уж не новый начальник централа, то, как минимум, зам. Его Джордж тоже не помнил. Впрочем, за прошедшие несколько лет тут вообще сильно перетасовали руководство.

– Здравствуйте. Проводите меня в библиотеку. Хочу поговорить с Фаиной Марковной.

– Слушаюсь!

При полковнике тоже оказались двое сопровождающих. Одного гость никогда раньше не видел, а второй... Он работал тут уже в 82-м. Надзиратель как надзиратель. По жизни, наверное, едва ли меньший негодяй, чем все прочие, но... Вальдемар Хук, бывший глава КГБ, рассказал: указание не прессовать осуждённого Лиандра поступило в централ напрямую из КГБ. Приврал, поди, старый хрен. Но, во всяком случае, какого-то особого давления со стороны вертухаев Джордж действительно не заметил. Обычное бытовое хамство, как и ко всем прочим сидельцам. В том числе и от этого человека, ныне сопровождавшего полковника и кидавшего взгляды на посетителя.

Они шли через тюремный двор, казавшийся пустым. Джордж знал – это обман. За группой людей, идущей к корпусу, где находится библиотека, сейчас следили десятки глаз. И уже наверняка опознали гостя. Жора Палач по какой-то причине решил посетить место своего былого заключения.

Более десятка дверей и решёток. Около каждой – один-два тюремщика. Большинство работали здесь во времена отсидок Джорджа. Тогда для всех он был «ты», зато каждый из них для него – гражданин начальник. Теперь они отдавали ему честь и пытались более или менее громко приветствовать. Впрочем, это он пресёк сразу. Даже слов не понадобилось – несколько жестов. Вертухаи молча отдавали честь и открывали двери и решётки по знаку полковника. И – взгляды. Почти одинаковые. Смесь страха, покорности и ожидания. Они тоже читают газеты, так что в курсе – Палач никому ничего не забыл и не простил. А зачем ещё он может сюда приехать, если не за последним актом своей мести? Бывший начальник централа, вор в законе Коростель, прокурор на его судебном процессе… – они все уже покойники. И та страна, которая его посадила, – её он в августе прошлого года тоже отправил в небытие. Осталась всякая мелкая пакость вроде хамоватых вертухаев из Варского централа.

Все они ловили одинаковый мрачно-серый взгляд и опускали глаза. И это тогда его поразило больше всего. Покорность. Наиболее вероятно, что он приехал составлять свои последние списки на ликвидацию. Скорее всего, он не пощадит никого. Но... Только опущенные взгляды оставшихся позади и задранные к фуражкам руки попадающихся на пути. И – полная готовность баранов отправиться на убой. Им этого очень не хочется, но… что делать?

Вот так кривая вывезла.

Комнатка библиотекаря была в конце длинного коридора. Последняя распахнутая решётка, впереди – ещё метров двадцать.