Он сидел в кресле рядом с кроватью дочки и меньше всего был похож на главу государства, вчера объявившего своим верноподданным монаршую волю относительно беременности девицы Флетчер. Похоже, у него тоже выдался просто ужасный день. Сейчас бы принять снотворное и отключиться до утра, но Элли никак не может заснуть без мамы, а мама задерживается на работе, и поэтому надо сидеть с ней, рассказывать ей сказки и петь любимую колыбельную на щирой украинской мове.

– Мы никак не могли без тебя заснуть… – он попробовал улыбнуться. Вышло не очень.

– А я вам сейчас помогу!

Несколько минут Жозефина убаюкивала дочку. У неё на руках Элли действительно быстро уснула; девочку аккуратно уложили на кровать и накрыли одеялом.

– Пойдём отсюда! – шепнула женщина Джорджу, после чего они вышли и тихо прикрыли за собой дверь.

Из своей комнаты выглянула Стефани. Ей, похоже, тоже не спалось – она читала какую-то книжку, которую сейчас держала в руках. Улыбнулась Жозефине.

– Здравствуй! – тихо прошептала Финка, показывая глазами на детскую – мол, Элли только заснула.

– Привет! – так же тихо выдохнула Стефани.

А может, действительно? Утро вечера мудренее. У них у всех был тяжёлый день…

Жозефина долго стояла под душем. Нет, определённо – сейчас в кровать и заснуть. А утром как-нибудь разберёмся.

– Может, чаю? С печеньками? – на выходе из ванной ждал Джордж.

А ведь она действительно проголодалась.

– Овсяное?

– С изюмом.

Впервые за весь вечер он искренне улыбнулся – похоже, супруга не задаст в ответ направление движения.

– Давай!

Однако первое, что он сделал, разлив чай, – протянул ей бумагу. Официальный бланк, гербовый лист. Довольно мелкий шрифт, строчки путаются перед глазами. Документ от сегодняшнего, вернее уже вчерашнего, числа. Нотариальная дарственная запись. Джордж передавал Жозефине в полное владение свою долю в охранном холдинге «Беркут».

– Как это понимать, Гео?

– Сегодня днём я по-настоящему испугался.

– Чего?

– Того, что ты уйдёшь. А если это произойдёт... Удержать тебя я не смогу, а участвовать в судебном процессе по разделу имущества у меня не хватит сил.

Таким тоном он говорил с ней один раз в жизни. Ночной звонок по телефону. Та самая ночь весной 1991 года, которая раз и навсегда перевернула взаимоотношения исполнительного директора ЧОП «Беркут» и его секретарши. Пожалуйста, Жозефина, не бросайте трубку. Самое мучительное для меня – извиняться. А я был неправ и незаслуженно вас обидел. Простите меня. Через час они уже разговаривали на «ты», через два гуляли на Чистых прудах... Утром проснулись вместе на полу его кабинета.

– Гео, если бы я надумала от тебя уходить, то не взяла бы ничего. Тем более долю в компании, которую ты создавал на двоих с Рудольфом.

– А мне не нужна доля в компании, если из моей жизни исчезнет такая прекрасная управляющая этой долей. Во всех смыслах прекрасная... Утром я это понял, а после обеда вызвал нотариуса в Администрацию Президента. Потому что... Ты могла прийти вечером и сообщить, что между нами всё кончено.

– И что бы ты стал делать?

– Это и было самое страшное открытие. Я понял, что я не знаю, что стал бы делать в этой ситуации. Когда-то я отделывал эту квартиру под себя, а сегодня я не хочу сюда возвращаться, если здесь нет тебя. И отправить Санни на аборт я тоже не могу.

– Почему?

– Я дал ей надежду. Ещё при нашем первом свидании я ей пообещал, что у неё теперь будет ещё один друг и помощник. И она поверила, хотя и не сразу. Если я не могу простить предательство другим – как я прощу его себе? Я ей дал телефон для связи, и она позвонила, надеясь на мою помощь.

Жозефина смахнула слезинку.

– Присядь поближе, Гео.

Она обняла Джорджа.

– Мы вместе затеяли эту игру. Я не могу обвинять только тебя, Гео. Поэтому... Помнишь, на свадьбе Азраил рассказывал притчу о двух хромых птицах? Я без тебя тоже не смогу.

До спальни он нёс её на руках. В комнате напротив по-прежнему горел свет – Стефани читала свою книжку.

– Дочь, открой нам дверь, пожалуйста! – взглядом он показал на вход в спальню. После чего ощутил ещё одни объятия. Стеф сзади обняла его за плечи и прижалась. Похоже, она действительно одинаково любит и его, и Жозефину. Не может уснуть, когда у них всё сложно, и радуется, когда опять всё хорошо.

Первой, разумеется, проснулась Элли. В прекрасном настроении, как будто это не она вчера весь вечер не могла уснуть и искала маму. Потом Стеф – пора было в школу. Потом в квартире появилась няня Элли, а внизу, в предбаннике, обслуга Джорджа: традиционный утренний доклад главе государства о случившемся за сутки, а потом надо везти господина президента в его администрацию. Подождут! – махнул рукой Джордж и отправился с Жозефиной на кухню.

– Гео, ты сегодня завтракать собираешься? Только и делаешь, что разглядываешь меня.

– Вчера в это время я тут завтракал один. Потому что ты уже ушла на работу…

– Гео, я не специально. Честно. Действительно было очень много дел!

Поняв, что соврала не особо убедительно, Жозефина опустила взгляд. Хотя муж только улыбнулся.

– Да, я так и понял. Это и неважно. Важно, что я тут сидел один и думал, что ты... Когда-то давно, ещё в СССР, я повстречал очень храбрую девушку. На кладбище около Георгиевской церкви она пришла защищать от моих охранников свою подружку Иру, а потом полдня сидела и дожидалась меня в «Беркуте», чтобы добиться гарантий её безопасности. Уже после того, как подружка Ира ей пересказала полный набор ужоснахов обо мне от прокурора товарища Заречного.

– Гео! – Жозефина не могла не рассмеяться. – Ты это к чему?

– Вчера я подумал, что если ты уйдёшь, то сделаешь это без скандала, но решительно и бесповоротно. И мне стало страшно. У меня такое уже было. Маша, которая назвала мне условия нашей совместной жизни, при невыполнении которых она уйдёт. Хотя и любит меня. И – она смогла бы. Ты тоже. Наверное, именно поэтому на месте Маши сейчас ты, а не другая. И останешься тоже ты. Если однажды не соберёшься рано утром на работу, чтобы вечером прислать мне уведомление о предстоящем разводе. Тихо, без скандалов, но – это будет окончательное решение, которое я не смогу оспорить. Я знаю, что сильно тебя обидел. Прости меня, Финка. Я просто не знал, как объявить тебе о беременности Санни, – и, похоже, выбрал самый идиотский способ это сделать.

Они сидели рядом на диване. Поэтому Финка просто обняла его. Вместо тысячи слов.

Уже в обед ей позвонили. Одна из тех львиц модной индустрии, с которыми у Жозефины сложилось некое подобие доверительных отношений – насколько это вообще возможно в бизнесе. Ну да, разумеется. Жози, а это правда, что Его Величество отписал тебе какие-то свои активы в «Беркуте»? Люди как люди, обыкновенные. Их интересуют главным образом деньги в чужих карманах. Хотя... Не хватало ещё их в личные дела пускать. Лучше уж пусть считают деньги. Тем более вчера в мире стало на одну бизнесвумен – долларовую миллиардершу – больше. Так что обсуждать будут и в Европе, и за океаном.

А ты телевизор включи! – посоветовала Жозефина подружке. Зная стиль управления Гео, можно не сомневаться – официальное сообщение будет уже сегодня. Информационная служба Кремля уведомляет, что главой государства было принято решение о безвозмездной передаче всех своих активов в бизнесе своей супруге Жозефине Андроновне Тейлор, которая до этого была доверенным лицом, управлявшим теми активами от имени президента. Решение принято в целях наиболее полного соответствия деятельности главы государства антикоррупционному законодательству.

Господи, какой вой будет стоять в дружной стае кремлёвских жён! Простить товарке наличие у мужа постоянной любовницы и даже лицемерно посочувствовать – святое дело. Но простить переход в её владение половины самого успешного охранного холдинга страны с чистой прибылью в сотни миллионов долларов в год – никогда.

На очередной кремлёвской ёлке семью Шпееров усадили за тот же стол, что и год назад. Начальник главка в министерстве – третий ряд власть предержащих. Правда, депутата Эринга в этот раз за другой стол отправили.