На следующий день устроитель пикника действительно пригласил племянницу Герхарда к себе не более чем на несколько часов. И вернулась она с рисунком. Да, его фирменный стиль, его манера. Портрет на бумаге, выполненный простым карандашом. Окно, за окном садится солнце, на подоконнике сидит Санни. Одетая, только босиком. Впрочем, не в кроссовках же на подоконник залезать? Смотрит на заходящее солнце и улыбается. Ниже, рукой художника, название работы: «Солнышко и солнце».

– Дядя, мы действительно рисовали портрет. Точнее, я позировала, а Джордж рисовал.

И – не расспрашивать же её о подробностях?

Санни ушла к себе. Ей действительно больше нечего рассказать дяде. Пока Джордж рисовал её, он почти не задавал вопросов.

Так, между делом, один раз. Санни, а ты ведь наверняка видела протоиерея Димитрия Смирного. Как он тебе показался? Ну, как показался... Он чем-то похож на тебя. Совершенно не тот, за кого себя так убедительно выдаёт. Твоя маска – суровый начальник, а его маска... Он образованный, но очень глупый человек, голову которого легко забить любой ерундой. Он заботится о сиротах в своём детдоме – но морально готов убивать коммунистов и либералов просто за их убеждения. Он строит из себя мудрого и доброго пастыря – а на самом деле очень злой, закомплексованный человек. Из него вышел бы идеальный предводитель какой-нибудь маленькой секты. Он очень старается казаться заботливым и ласковым духовным отцом, но я ему не верю и никогда не пойду к нему креститься. Вот как-то так.

Портретист дослушал сбивчивую речь Санни до конца, улыбнулся.

– Значит, у него тоже маска. Только наоборот. А кто, по-твоему, я, если не суровый начальник?

Санни напряглась. Опустила взгляд.

– Не бойся, говори. Я не обижусь, обещаю.

– Ты – ангел, которого заставили быть бесом. Не знаю почему, но мне так показалось.

Она испуганно сжалась. Хозяин особняка подошёл и потрепал её по щеке.

– Тебе не показалось. Тем паче что бесы – это бывшие ангелы.

Он улыбался ей. Санни тоже робко улыбнулась и ляпнула:

– А ещё ты лучший первый мужчина, который может быть у девушки.

Нет, ну надо же ему сказать хоть что-нибудь приятное.

На подоконнике, позируя Джорджу, она сидела босиком. А у него слабость. Она даже не раздевалась – довела его до полного блаженства одними только ступнями. Но об этом она точно никому не расскажет.

…Первый рабочий день после Первомая начался с совещания у министра юстиции. Обсуждали какие-то текущие дела, но Шпеер чувствовал – шеф занят только тем, что внимательно присматривается к начальнику главка. О приглашении на пикник в Лиандрополь знали уже все. Сразу же началось гадание – что это и к чему? Надо ждать назначения нового министра юстиции? Или что? Но, во всяком случае, как-то резко прибавилось коллег, желающих приветливо и уважительно поздороваться при случайной встрече.

А часа за два до окончания рабочего дня раздался звонок по прямому номеру.

– Служба безопасности Президента Северной Федерации.С вами будет говорить руководитель Службы безопасности Рудольф Владиленович Жмеровский.

– Я вас слушаю!

– Герхард Антонович, требуется ваша консультация по юридическому вопросу. Нет-нет, не по телефону, личная. Сможете после работы к нам заехать? Машину я пришлю. Спасибо, всего хорошего, до встречи!

Отказ от встречи не предполагается.

– Проходи! – жестом главный охранник страны предложил Шпееру кресло напротив своего. – У меня к тебе один маленький вопрос.

Разговор не телефонный, можно без церемоний.

– Слушаю внимательно.

– У меня для тебя новость. Хорошая или плохая – ты уж сам решай. Твоя племянница чем-то так понравилась… – Рудольф показал куда-то за спину и вверх. Там, на стене, висело большое фото. Тот же самый кабинет, почти та же самая обстановка, только в кресле руководителя сидит тогдашний глава СБП Д. Д. Лиандер, фотография 1992 года, – что он решил включить тебя в свой ближний круг. Моя задача, во-первых, проинструктировать тебя по части техники безопасности…

Хозяин кабинета усмехнулся, а гость невольно вздрогнул. В азиате, явившемся тогда в его квартиру вместе с главой государства, было что-то такое… незабываемо жуткое. Вот уж действи тельно – ангел смерти, Азраил.

Оценив реакцию Шпеера, Рудольф удовлетворённо кивнул.

– Со мной Азраил как-то поделился восточной мудростью. Власть, – говорит, – это как рубашка из огня. Научишься носить – будешь всем кумиром и путеводной звездой. Не научишься – сгоришь.

– Никогда не хотел быть никому кумиром! – поспешил заявить гость. – Звёзд на небосклоне и без меня хватает.

– Разумно! – одобрил хозяин кабинета. – Так что – второй момент. Ты в любом случае уже где-то рядом с Шефом. Вопрос – в каком качестве ты хочешь быть рядом с ним? А точнее. Ты можешь в ближайшее время получить новую высокую должность. Например, стать вице-премьером. Но при этом ты будешь таким же, как и все прочие. Один из свиты. Регалии, какие по рангу полагаются, будут – но ты будешь обыкновенный исполнитель на побегушках. Либо второй вариант – ты останешься на прежней должности, но именно тебя Шеф будет выслушивать в первую очередь. Как он, например, сначала слушает меня, а уже потом – какого-нибудь начальника Государственной службы безопасности. Хотя – кто я такой? Так, возглавляю маленькое ведомство по охране одного человека.

Он рассмеялся.

– Мои советы? А как же... «Власть тени не приемлет!»?

– Молодец, запомнил с первого раза. Но понял не всё. Это в указивках – что и как ему делать – Шеф не нуждается от слова совсем. А советы умных людей ему иногда требуются. А советы очень умных людей – требуются часто. Так что по-настоящему умный человек вице-премьером быть не может. По крайней мере, в этой стране. Чтобы рядом с царём постоянно маячил кто-то умнее и порядочнее царя? Здесь этого не понимают. Или сиди тихо и скромно в кабинете начальника главка, или – просим в думные бояре, но будешь только кланяться и славословить царя. Выбирай – чем хочешь заниматься?

– Рудольф Владиленович, вы же должны понять. Если вдруг завтра меня назначат вице-премьером – вся страна будет шептаться, почему это произошло. И кто-то обязательно докопается до Санни и... Да и не хочу я в думные бояре. Ума мало. Я всю жизнь занимался только тем, что умею делать. Когда-то меня выучили на юриста – и я работаю юристом.

– Похвально! – начальник Службы безопасности удовлетворённо кивнул. – Спасибо за консультацию! А, да, и личное ещё. Вот чисто жизнь упростить нам всем, да? Надеюсь, ты и твои домашние на будущее смогут просто принять как данность, что Санни иногда будет ночевать не дома? Не задавайте ей лишние вопросы, ладно?

Но пока что Санни ночевала дома. Впереди были школьные выпускные экзамены, и она к ним готовилась. Обычная старшеклассница, которая хочет порадовать маму и папу хорошим аттестатом. Как и в прежние годы, они всей семьёй сходили на пасхальную службу в храм протоиерея Смирного, хотя креститься девушка пока ещё не готова – сама не знает почему. Что-то мешает.

У попа, кстати, начались неприятности. На первое июня – День защиты детей – он толкнул очередную проповедь, в которой идейно громил правительство за отказ вывести аборты из перечня бесплатных медицинских услуг, доступных по полису обязательного медицинского страхования. Не называя конкретных имён, повеличал руководство минздрава фашистами. Проповедь показали по церковному телеканалу, после чего…

Похоже, министр здравоохранения таки был умный человек. Подавать в суд на протоиерея он не стал. Вместо этого публично высмеял попа Смирного. Зачем, мол, врать-то, отче, да ещё с амвона? Авторы нынешней политики государства в вопросе прерывания беременности – не некое абстрактное министерство, а два конкретных человека, я и мой консультант, академик Академии медицинских наук. Именно мы в своё время подали главе государства соответствующий законопроект, ставший затем поправкой в общий закон «О медицинской помощи в Северной Федерации». Там наши подписи; фотокопией документа ваша же синодальная комиссия трясёт на каждом углу. Ну, так выйдите и скажите конкретно: ты, мол, министр – фашист. И ты, академик – фашист. Только за слова потом придётся отвечать. А заодно и спорить с доктором медицинских наук на сугубо медицинскую тематику – а это тебе не полуграмотным старухам байки про какую-то там душу у эмбриона травить. В общем, не глава синодальной комиссии, а какой-то брехливый поп! – резюмировал министр.