– Мама всегда приводила в пример нашу семью, – смущаясь, начала Жозефина. – Она, девочка из провинции, сумела поступить в столичный педагогический институт. Всё время учёбы жила в общежитии при нём. Как отличницу, её распределили на работу в школу в Мошковце – и тут же дали комнату уже в общежитии городского отдела народного образования. Потом она познакомилась с папой, они поженились, и когда мама ждала меня – им выделили эту квартиру. Для мамы больше не требовалось никаких доказательств, что советская власть – лучшая, а коммунисты говорят правду.

– А они и говорили правду, – неожиданно заметил гость. – Тут ведь дело какое? Правды вокруг – что говна за баней. Притащи сюда с улицы любого забулдыгу – и у того найдётся как минимум три правды: для себя любимого, для друзей-приятелей и для недругов. И, пожалуй, ещё для участкового, четвёртая. Ещё, говорят, есть какая-то Истина, но где она – никто не знает и живьём её не видел. А твоя мама – нашла свою правду, приняла её; эта правда ей очень понравилась... И в итоге она была с ней счастлива. И я ей по-хорошему завидую. А единственное, что мне не нравится в её фотографиях, – они все какие-то слишком формальные. Вот не верю я, что и дома Анна Михелевна только и делала, что рассказывала тебе и твоему папе о лучшей в мире советской власти.

– Ещё она отлично готовила и меня научила... Ой, да, извини! Завтрак!

Действительно: пора кормить его завтраком, а они тут... Как там Гео выражался? Оставим это для статьи в журнал «Вопросы философии».

А портрет мамы по фото он всё-таки сделал. Какой-то действительно… очень человеческий портрет.

…Джордж застегнул рубашку, подошёл к столу, бегло просмотрел письма.

– Финка, а это откуда?

– Не знаю. Их все принёс курьер, одной пачкой.

Она тоже повертела в руках конверт.

Обычный почтовый конверт. Надписи красивым, ровным… профессиональным каким-то почерком. Город Мошковец, улица… частное охранное предприятие «Беркут», исполнительному директору. Обратный адрес: Мошковецкая область, посёлок городского типа Мышино…

– Это по поводу дома, который тебе недавно подарила сестра?

– Вряд ли. Когда я выписывал доверенность на Мацеевича, я ему прямо сказал: меня по поводу этой недвижки беспокоить только в крайних случаях. И почерк не его. И не стал бы он мне писать – позвонил бы или приехал.

Жозефина аккуратно вскрыла конверт. Лист простой писчей бумаги. Письмо тем же почерком, что и надписи на конверте.

Гео взял его, прошёл к себе в кабинет, уселся в кресло. Прочитал. На минуту задумался.

– Финка, ты вот что... Сбегай сейчас в канцелярию, пускай на него поставят входящий штамп с датой и присвоят номер.

– Хорошо. А что это?

– Возмущённое письмо провинциальной интеллигенции, явно предполагающее официальный ответ. На, почитай тоже.

Исполнительному директору ЧОП «Беркут» Лиандру Д. Д.

Джордж Джорджиевич!

Обращаюсь к Вам именно так и пишу именно на этот адрес.

Надеюсь, Вы поймёте почему.

Вас беспокоит Таисия Кононовна Вайс, учитель истории и литературы средней школы посёлка Мышино, где Вы обучались с 1968 по 1978 год. И где мне пришлось быть Вашим классным руководителем.

Мы, в нашей школе, по-прежнему следим не только за тем, что происходит в нашем районе, но и во всём мире. Поэтому внимательно прочли Ваше «Альтернативное экспертное заключение» о событиях в Вильнюсе. Сказать хочется очень многое – может быть, даже больше, чем Вы написали в этом документе, занявшем три полные полосы газеты крупного формата. Но Вы, наверное, не станете читать такое длинное письмо – это же не газетный нож, который Вы воткнули в спину Вашей Родины.

Поэтому я задаю Вам сейчас единственный вопрос.

Может быть, что конкретные события, изложенные в Вашей публикации, касающиеся вильнюсской драмы, действительно имели место. Но их словесное оформление – целиком Ваше. И поэтому прошу Вас ответить.

Ваш родной дед, Ф. Ф. Тушер, получил в годы Великой Отечественной войны много наград за подвиги по защите нашей Советской Родины. Среди них – орден Боевого Красного Знамени, полученный за мужество и героизм при освобождении Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков. Скажите, Джордж Джорджиевич, Ваш дед – тоже «советский оккупант» вольной Литовской республики? Он тоже соучастник «так называемого освобождения 1944 года», ставшего «очередным актом порабощения литовского народа»?

Особенную «радость» своей публикацией Вы доставили мне, как Вашему учителю. Я хотела сначала написать «бывшему учителю», но, к сожалению, бывших учителей не бывает. Вы – навсегда в списках моих учеников, и мне с этим жить. Я учила Вас истории – в том числе и истории нашего Советского Отечества. Вы выучились на народного депутата – к сожалению, не могу точно сказать, какому именно народу и какой стране Вы в этом качестве служите. Впрочем, Вы ведь честно, через суд, отказались от того отчества, которое записано в Ваших школьных документах.

Направляю Вам это письмо по месту, где Вы, с недавнего времени, кажется, даже зарплату стали получать в долларах Соединённых Штатов Америки. Спасибо и за эту откровенность!

А историю, пожалуй, Вам всё же следовало бы учить лучше. В ней хорошо описаны биографии предателей, ни одна из которых не закончилась благополучно.

Т. Вайс

– Гм... – Жозефина удивлённо посмотрела на Джорджа. – Ты точно хочешь это зарегистрировать и дать официальный ответ?

– Товарищ секретарь, не спорьте с директором! – он улыбнулся. – Иди, Финка, регистрируй! – и уже мрачно: – Им хочется ответ – они его получат.

Учителю истории и литературы

средней общеобразовательной школы ПГТ Мышино

Т. К. Вайс

На Ваше входящее № 4338 от 07.08.1991 сообщаю.

Первое. Относительно оценки тех или иных исторических личностей, в т. ч. офицеров Красной (Советской) армии и их роли в событиях 1941–1945 годов, предлагаю Вам обратиться с запросом в Институт новейшей истории Академии наук СССР или иное научное ведомство, специализирующееся на подобных вопросах. Я же, со своей стороны, предпочитаю творить Историю, а не оценивать людей, творивших её до меня.

Второе. Ваши преподавательские способности я оцениваю очень высоко. По моим субъективным ощущениям, Вы были очень хорошим учителем истории, особенно отечественной, высокохудожественно излагая Вашим ученикам ту её версию, которую Вам спускало в своих директивах Министерство просвещения СССР. Так что Вашу самокритику, как учителя, считаю ошибочной.

Третье. Позволю себе не согласиться с Вами в части Ваших суждений о предателях и их судьбах. В мавзолее на Красной площади города Мошковца до сих пор покоятся и являются объектом почти религиозного поклонения множества адептов останки государственного изменника Вальдемара Ильича Уланова (Мавзолейного). В годы Первой мировой войны он брал немецкое золото и вёл прямую агитацию против правительства воюющей с Германией страны – места своего рождения. В итоге сегодня Вы рассказываете об этом человеке Вашим ученикам как о величайшем патриоте и всячески его превозносите (чему я сам был свидетелем, будучи Вашим учеником). Впрочем, на последнем утверждении не настаиваю, так как не вдавался в подробности работы Министерства просвещения СССР. Вполне допускаю, что Вам уже спустили новые указания относительно преподавания истории в школе в целом и относительно оценок личности Уланова (Мавзолейного) в частности.

Желаю Вам всяческих успехов.

Исполнительный директор ЧОП «Беркут»

Д. Лиандер

Секретарь Ж. А. Тейлор

Диктовку ответа он заканчивал таким мрачно-презрительным тоном, не допускающим возражений, что Жозефина даже не пикнула. Надо – так надо. Официальный ответ – так официальный ответ. Секретарь – Ж. А. Тейлор. Она быстро поставила свою подпись в конце бумаги и шлёпнула печать организации.

Дочитав текст до конца, он тоже черкнул свою подпись. После чего... Нет, кажется, она ещё не скоро привыкнет к этим перепадам настроения.

Рядом с ней сидел её Гео. Улыбался.