– Это подарок папе от Председателя Китайской Республики. Папа иногда его надевает и ходит в нём дома. Но он не обидится, если один вечер в нём походишь ты.

Младший Шпеер замер в растерянности.

– Ты что, мне не веришь? Или боишься?

В голосе хозяйки была не обида. Нет. Скорее разочарование. Она ошиблась. Наверное, Антон Шпеер очень хороший человек. Но... Нормальная же человеческая реакция – общаясь с дочерью главы государства, бояться самого этого главу. Все обыкновенные люди так и делают.

– Стефани, я тебе верю. И ничего с тобой не боюсь!

Гость решительно снял форменную рубашку и надел халат с драконами.

– И вообще, если хочешь... Хочешь, я понесу тебя на руках?

Только скажи, куда именно.

Стефани рассмеялась.

– Давай сначала в душ заглянем! Ты обалдеешь!

Войдя в ту самую ванную комнату с зеркалами, младший Шпеер действительно некоторое время стоял в нерешительности.

– Круть…

Хозяйка тем временем открыла воду и переключила освещение, оставив только лампочки по углам. Смущённо, но ехидно улыбнулась:

– Ты поможешь мне раздеться?

– Стефани, как так получилось? – спросил младший Шпеер, когда хозяйка квартиры предстала перед ним голая.

– Что получилось?

– Что у тебя до сих пор ещё никого не было? Ты же красавица. Вот реально, без дураков – красавица. И тебе… сколько уже? Кажется, 21?

– Пока ещё 20. Ты удивлён, что я дожила до двадцати лет и осталась девушкой?

– Ещё как удивлён. Стефани, как? Как такое может быть?

В ответ он поймал какой-то чересчур серьёзный взгляд хозяйки квартиры.

– Тебе, может быть, покажется, что это чуть не домостроевщина… но у меня свои представления о том, с кем и как надо отправляться в постель. Я хочу спать с человеком, которому буду нужна я, а не должность моего папы. В старых книжках это называлось – по любви.

– А чем я заслужил?..

– Ты, наверное, даже уже и не помнишь. В девяносто восьмом, в больнице, где лечился папа…

– Нет, это я как раз хорошо тогда запомнил. Но... Я даже и не думал ни о каких отношениях с тобой.

– А о чём ты тогда подумал?

– Честно? Я просто хотел тебе помочь. Видно же было, что ты любишь Джорджа Джорджиевича и переживаешь за его здоровье. И когда у тебя случилась истерика... Мы все тогда были на грани нервного срыва. Ты не видела, что творилось с моим отцом, назначенным и. о. премьер-министра. Просто он держался до последнего, а ты… а ты – тогда ты была девочкой-подростком, переживавшей за своего папу. И не выдержала. И надо было тебя поддержать.

– Вот этим ты и заслужил. Думаешь, я не чувствовала, как все прочие… или почти все... На словах они жалели папу, а про себя уже прикидывали, кто и как будет брать власть, если…

– А ещё мы все дико боялись, Стефани. Похоже, твой отец действительно великий политик. Когда с ним всё случилось, то выяснилось вдруг – он выстроил систему управления так, что всё сходится на нём. Выбей этот камень – и всё рассыплется. И начнётся новый девяносто третий. Я сейчас вспоминаю, как в те дни мы ходили на общую молитву. Обычно всерьёз молились только мама и отец, а мы – больше из уважения к ним, а тут... Господи, пошли исцеление Джорджу Джорджиевичу – об этом мы точно просили все и хором. Потому что если не пошлёт... Слава Богу, это всё закончилось.

– Пошли! – девушка показала на мини-бассейн, почти наполнившийся водой. И улыбнулась не без ехидства, – потерпишь до спальни? Я всё-таки представляла себе, что это должно случиться на кровати.

Из ванной младший Шпеер вынес Стефани на руках, как и обещал. Со стороны они чем-то напоминали японскую живопись: могучий самурай в халате, расшитом драконами, несёт свою тян в белом кимоно. Вернее, в банном халатике.

– Где тут твоя комната?

Хозяйка квартиры показала – последняя дверь направо.

Они вошли, девушка зажгла свет. Гость осмотрелся.

Похоже, Стефани действительно нравился минимализм. Если автомобиль – то «Фольксваген-пассат», если демисезонная одежда – то неприметный пуховик... В её комнате тоже была самая обычная современная мебель светлых тонов, а вместо кровати – небольшой выдвижной диванчик. В совке таким когда-то придумали милейшее определение – полутораспальное место. Типа, на полтора человека. И полуторные одеяла тоже шили.

Зато... Похоже, хозяйка квартиры всерьёз решила стать педагогом, работающим с маленькими детьми. Везде были мягкие игрушки, большинство из которых были сделаны вручную. И целый шкаф с книжками, среди которых подозрительно часто мелькали сочинения по педагогике, психологии и воспитанию. И фотоальбомы. В том же шкафу чуть не целая полка была забита пухлыми фотоальбомами, от миниатюрных до тех, где лежали фото крупного формата. Стол с кипой тетрадок и бумаги, исписанной хозяйкой.

– Вот тут я и живу!

– Уютненько тут у тебя! – одобрил гость. – Любишь учиться?

– Хочу помогать детям-сиротам, – серьёзно ответила девушка. – Наша система детских домов в её нынешнем виде – это какой-то ад... Но учиться – да, люблю. Даже папа иногда со мной советуется, хотя обычно... У него жизненная установка – у меня нет и не будет домашнего Политбюро.

– А ты с этим не согласна? – гость попытался свести всё к шутке. Не углубляться же в тему сиротства – при хозяйкиной-то биографии.

– Есть некоторые его решения, которые меня просто выбешивают. Потому что… ну неправильно это! Вот нельзя было легализовывать проституцию – и всё. Что, больше в Европе нечего скопировать, кроме квартала Красных фонарей?

Взглядом девушка метнула в гостя молнию. Тот растерялся.

– Не знаю, Стефани... Можешь мне не верить, но я никогда не пользовался услугами проституток. И совершенно не представляю, как это – покупать секс за деньги.

Хозяйка с явным облегчением выдохнула. И слегка покраснела.

– Извини... Меня куда-то совсем не туда понесло.

– Только скажи – и мы сразу всё исправим!

Они сидели рядом на диванчике. Шпеер обнял девушку, одновременно прикидывая – как им лучше устроиться здесь вдвоём?

А Стефани посмотрела на него и...

Дверь в её комнату была приоткрыта. Виднелся коридор и закрытая дверь комнаты напротив.

– Туда! – сказала хозяйка квартиры.

– А там что?

– Спальня.

– Чья? – гость несколько обалдел.

– Ты опять? Ну... У меня же первый раз!

– Всё понял, Стефани. Извини. Туда – значит туда.

– Тогда… пойдём?

– Нет! Я же сказал – донесу тебя на руках.

…Вместо слов благодарности Стефани устроилась у него на груди, обняла и время от времени поглаживала гостя по щеке. А ещё – её взгляды. На младшего Шпеера смотрела благодарная влюблённая красавица – и это было нечто. Опять же... Она действительно была красавицей. Он захотел её ещё в ванной. Но всё равно не думал, что всё пройдёт настолько удачно. И да – Стефани действительно была девственницей.

– Ты можешь остаться до утра? – тихо спросила она, когда всё случилось.

– Для тебя – всё что угодно. Тем более я сказал отцу – если что, не дожидайтесь, ложитесь спать без меня.

И вот сейчас они лежали и блаженствовали. Разве что…

Время от времени младший Шпеер всё же оглядывал обстановку вокруг. Большая комната с огромной кроватью. Огоньки лампочек, имитирующих свечи, по углам – отлично создают романтическую обстановку. Приятный полумрак. Большие подушки, мягкий матрас. Красавица, положившая голову ему на грудь.

Что ещё для счастья надо? А он иногда оглядывался.

– Ты что – до сих пор… боишься? – хозяйка хитро ему улыбнулась.

– Не без этого! – честно сознался гость. – Не знаю, как тебе объяснить... Я вот сейчас лежу с тобой здесь, а вокруг – множество всяких вещей, которые явно или Джорджа Джорджиевича, или его жены Жозефины. Мы даже презервативы у них из нижнего ящика тумбочки позаимствовали.

– Они не обидятся! – хозяйка рассмеялась.

– А ещё вот... Есть же такая… иерархия, если хочешь. Человек номер один, жилище номер один... Сподобил же Господь провести ночь с дочерью человека номер один в постели номер один. Как в сказке побывал.