Также он хотел запустить руку мне в карман… А просите помочь с управлением финансами для восстановления колонии через лояльные семейства банкиров. Появившиеся «из воздуха» деньги нужно было как-то ввести оборот с наименьшими издержками.

– Со вторым и третьим я согласен. Кстати, о колонистах, подумай о приютах. «Фабричным» еще есть куда податься, а вот «казенным» и «светлым» часто приходится идти в криминал, – вспомнив Шванка и его историю, сказал я.

На следующий день я встретился с епископом Родериком Алькасаром. Это оказался благообразный сухой старичок, перешагнувший рубеж семидесяти лет. Высокий лоб, крючковатый нос, тонкие губы и правильные черты лица. Бороду и усы он не носил, а длинные светлые волосы собирал в низкий хвост.

Встреча произошла у меня дома, епископ пришел без свиты. Как объяснил Владислав, в соответствии с традициями Лация это было знаком большого уважения и доверия.

Правда, переговоры пошли не так, как я ожидал. После того, как епископ озвучил свои предложения, начался жаркий спор. Вот только я в нем не принимал участия.

– Таким образом, мы могли бы… – попытался в очередной раз остановить отца с его «роскошными» предложениями Влад, но его оборвали.

– Сын мой, я не давал тебе слова! Прошу простить его, мастер Кайлас. Я все-таки настаиваю, что в текущей ситуации реформа комиссии по делам Светлого…

Владислав прикрыл лицо ладонью и что-то прошептал в адрес Чужого. Но епископ богохульство проигнорировал, стал с жаром объяснять ситуацию.

Оба Алькасара носили древние артефакты, которые поглощали любую магию, в том числе и ментальную. Поэтому я не могу влезть в голову епископа.

«Сложно сказать, разыгрывает ли он спектакль, или правда пытается отодвинуть от «кормушки» сына», – с раздражением подумал я спустя час пререканий и попыток перетянуть на себя одеяло. За это время я смог сказать несколько слов.

– Влад, когда ты решишь проблемы зайди ко мне. Прошу прощения, минхер епископ, – я намеренно неправильно обратился к жрецу. – Мне нужно помочь графине Риотаб с одним важным делом.

– Жду тебя с новыми голосами в совете и благодарностью Бельской! – в спину мне крикнул Влад.

«Судя по голосу, он сейчас лопнет от злорадства», – подумал я, закрывая дверь кабинета.

Проверив артефакты, я направился в салон мадам Бонарше. Именно там я должен был встретиться с главой госпиталя. У входа я уже стояли Шванк и Фридрих.

– Рылом не вышли, – ответил на невысказанный вопрос Шванк, докуривая папиросу.

– Это их проблемы, – буркнул я.

Правда, когда я подошел, швейцар склонился в угодливом поклоне и попросил «мастера Кайласа со свитой» войти.

Салон мадам Бонарше был одной из немногих обителей бездельников, что без потерь пережила иллирийский кризис. Здесь собирались сливки высшего света. Не реальная власть, но все, кто был близок к ней.

«Получается тебя отнесли к этому почетному разряду? Интересно, ты безропотный помощник, протеже или чей-то любовник?» – не удержался Янус.

«Я предпочитаю девушек, сам знаешь», – ответил я.

«Итак, у нас есть сразу две кандидатки, мальчик-содержанка», – умилился Янус. Я заткнул его ментальным ударом.

Вежливо поздоровался с несколькими гостями, которые откуда-то меня знали, а потом направился к главному врачу. Мы обменялись положенными любезностями, немного поболтали, потом ушли в отдельную гостиную. Главврач извинился за инцидент с личем, а после предложения помочь госпиталю деньгами, расщедрился на медаль.

Вообще-то она полагалась всем добровольцам, но бывший начальник решил оформить это как широкий жест. После этого мы расстались.

– Мы понесли тяжелые потери? – спросил я, когда вышел из комнаты. Шванк скабрёзно усмехнулся.

Наш барон оживленно беседовал с милой девушкой. Лет на пять старше него, темноволосая, миниатюрная. На пальце красовалось кольцо с изумрудом. От матушки в ней не было ничего, если бы не брошь с гербом, я не подумал бы, что она из рода Риотаб.

«А Фридрих знал и заговорил! Вот что значит долгое отсутствие бабы!» – выдал вердикт Янус.

– Наш Фридрих заметил милую красотку и решил взять ее штурмом. Эх, наш мальчик так быстро растет, – Шванк сделал вид, что утирает слезу. Очевидно, всей «прелести» дамы он не знал. – Ладно, не будем мешать нашему скромнику, подозреваю, он потерян на неопределенное время. Быть может, даже навсегда.

Когда я вернулся домой, епископа уже не было. Подозрительно довольный Влад сообщил, что отец решил вернуться в свои апартаменты.

– Ценные указания оставил?

– Да, поэтому если тебе нужна бумага на растопку, я ее с радостью предоставлю, – невозмутимо ответил Влад.

Следующую неделю я ходил по салонам, ресторанам и церквям. Регулярно происходили «случайные» встречи у моего дома или где-то на улице.

Как сообщил мне адъютант Даламара, следили за мной пять шпиков. Вероятно, их руководство понимало, что я пустышка, но все равно выделяло силы на меня. Несколько раз за мной наблюдали даже маги.

Меня это не раздражало, наоборот, забавляло. Тайная служба, разведка лейб-гвардии, шпионы благородных родов тратили время на меня, а не на слежку за кем-то важным.

И все это время я пытался подобраться к герцогу ван Нормайену. Это оказалось не так просто.

Николас ван Нормайен приходился внуком прошлому герцогу, а Сайрусу – троюродным племянником. При этом был его ровесником и другом. По крайней мере, пока его не изгнали.

Маг третьего ранга, подмастерье Школы Молота. Не густо для целого герцога, если честно.

Во время вторжения нежити он пришел на помощь принцу Витольду, храбро сражался. Его дружина в это время билась на Иллирии вместе с онотой Сайруса. От пяти сотен солдат осталось шесть.

Финансы ван Нормайенов находились в плачевном состоянии. Текущие выплаты они закрыли благодаря моим деньгам, но поместье было заложено трижды.

Все указывало на то, что я Николасу нужнее, чем он мне, но благородный усиленно избегал встречи. При этом не спешил официально присоединятся к Витольду.

Очевидно, герцог был таким же змеем, как и Сайрус.

Правда, нашлась у Николаса слабость, которой я решил воспользоваться, – искусство. Герцог обожал живопись, поэтому не смог отказаться от приглашения полюбоваться коллекцией короля. Пропуск мне любезно достал адъютант Даламара.

Надо сказать, что в этот раз королевский дворец произвел на меня совсем другое впечатление.

Громада не пострадала от удара некроманта, вред ей причинили люди. Их практически не было. Витольд и Карл обитали в своих резиденциях в разных краях города, никто не осмелился занять дворец отца. Поэтому он стоял полупустым. Слуги, необходимый минимум охраны и целители. Жалкое зрелище.

Мое мнение разделял Николас ван Нормайен.

– Это действительно грустно. Вильгельм сокрушил всех внешних и внутренних врагов, завоевал два мира, основал сильнейшее государство… И что в итоге? Он забыт и покинут всеми. Его бросили собственные дети, едва магия дала сбой.

– У детей всегда есть дела поважнее, – произнес я. Не то чтобы я так думал, но нужно было что-то сказать.

Герцог ван Нормайен грустно улыбнулся. Он действительно очень походил на Сайруса. Такие же длинные светлые волосы и лукавые зеленые глаза. Схожие черты лиц. Но в тоже время он был совсем другим.

«Не ядовитая змея, а милый ежик», – озвучил свое впечатление Янус.

Я мысленно усмехнулся. Да, что-то в этом есть. Вот только нельзя забывать, что ежи лакомятся змеями. Николас не наследовал титул, но умело использовал ситуацию с изгнанием Сайруса, чтобы занять место на вершине. Очевидно, он слабее троюродного брата, но гораздо умнее.

Мы обменялись положенными приветствиями. После этого герцог сказал:

– Не сочтите за оскорбление, Маркус, но я думал, что вы несколько… старше.

Я усмехнулся.

– Герцог ван Нормайен, я думал, что вы выше ростом.

Николас возвышался надо мной на две головы, имел полное право называться великаном. Так что моя реплика его позабавила.