— Это из-за его улыбки, — вздыхает другая девушка. — Надеюсь, он выберет меня для приватного танца. Я собираюсь полапать его кубики.

Я протискиваюсь мимо них к двери в самом конце коридора. Перед ней стоит мускулистый охранник и листает свой телефон. Я заглядываю мимо него. На двери прикреплена табличка с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». Она слегка приоткрыта, и я слышу доносящуюся изнутри болтовню низких мужских голосов.

Я улыбаюсь охраннику.

— Эм, это раздевалка для парней?

Он вздыхает, скрещивая руки на груди.

— Послушайте, мисс, я все это слышал. Я знаю, что ты не встречаешься ни с кем из них, и даже если бы ты встречалась, мы действительно не хотим, чтобы вы делали минет своему парню в душевых для сотрудников.

Мое лицо краснеет.

— Я не хочу проникать сюда тайком! Или, гм, делать кому-нибудь минет. Я ищу Сайруса.

Лицо мужчины морщится.

— Сайрус?

— Да? — Из раздевалки доносится голос. Мое сердце замирает.

Охранник поворачивается.

— Черт возьми, это твое настоящее имя?

— Ну, я же не гребаный Рэнди Ромео, верно? — В голосе Сайруса звучит горечь. — Чувак, я работаю здесь уже много лет.

Охранник фыркает.

— Как скажешь. Тебя хочет видеть одна девушка.

Наступает пауза, а затем, клянусь, я слышу тихий стон. Дверь раздевалки распахивается, и выходит Сайрус. Он переоделся в новую одежду: серый костюм и белую рубашку с воротником. На шее у него шелковый галстук, а волосы зачесаны назад. У меня практически слюнки текут. Он выглядит как какая-то эротическая фантазия из «Пятидесяти оттенков серого».

И он, похоже, не рад меня видеть.

— Бет, — говорит он ровным голосом. — Приятно видеть тебя здесь.

ГЛАВА 31

БЕТ

Я облизываю губы, заставляя себя сосредоточиться.

— Привет. Мы можем поговорить? У тебя найдется минутка?

Он пожимает плечами, смирившись.

— Антракт закончится через пятнадцать минут, — бормочет он, обхватывая рукой мое запястье. — Пошли.

Он тащит меня в раздевалку. Я вскрикиваю, прикрывая глаза, но не раньше, чем замечаю пресс, бицепсы и голые мускулистые бедра. Я практически уверена, что увидела чей-то пенис.

— Эй! — зовет кто-то. — Что за черт? Ты не разрешил мне привести сюда мою девочку!

— Извините! — кричу я, зажмурив глаза, пока Сайрус тащит меня через комнату. — Я не смотрю!

Хор негромких смешков эхом разносится по комнате.

— Она симпатичная, чувак, — говорит глубокий голос. — Хорошенькая. Тебе нужен презерватив или…?

— Заткнись, — огрызается Сайрус. — Она моя соседка. Мне просто нужно поговорить с ней. — Раздается хор свистов. Сайрус крепче сжимает свои пальцы. — Ребята. Прекратите. Серьезно.

Я приветливо машу им рукой, когда он открывает неприметную на вид дверь и затаскивает меня внутрь, захлопывая ее за нами. Я оглядываюсь. Мы находимся в кладовке, заставленной полками с пластиковыми пакетами. Я изучаю этикетку на одной из них. Сексуальный пожарный, XL. Джоки в комплекте^[27].

Неплохо.

— Какой симпатичный чулан, — говорю я, глядя на Сайруса. — Спасибо, что отвел меня сюда.

Он не улыбается, прислоняясь к стене. Его рот сжат в сердитую линию.

— Ты следила за мной? — требует он. — Кто-то из парней сказал тебе, где я работаю?

Мои глаза расширяются.

— Что? Нет! Нет, клянусь, мой друг купил билеты. Я и понятия не имела, что у тебя вообще есть работа.

— Точно. Великолепно. — Он проводит рукой по волосам.

В них есть какое-то средство для укладки, поэтому, когда он взъерошивает их, они торчат вверх, превращаясь в беспорядок. У меня чешутся пальцы, чтобы поправить их.

— Ну давай, — глубоко вздыхаетон. — Скажи уже это.

— Что мне сказать? Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— Это моя работа, — невозмутимо говорит он. — Конечно, я в порядке. Мне блять чертовски стыдно.

Я вздрагиваю.

— Я так и думала. Но тебе не должно быть стыдно. Ты был невероятен на сцене.

Он напрягается.

— Что? — недоверчиво спрашивает он.

— Ты был великолепен. Мне очень понравилось. — Я переплетаю свои пальцы. — И мне жаль, если я заставила тебя чувствовать себя некомфортно, наблюдая. Я должна была подумать, что это может смутить тебя. Я могу уйти, если ты хоч…

Он делает шаг на встречу. Дыхание замирает в моей груди.

— Тебе понравилось шоу? — спрашивает он. Его голос кажется более глубоким, чем секунду назад.

Я отрывисто киваю.

— Да, — шепчу я.

Несколько секунд он молча изучает меня, его карие глаза в тусклом свете кажутся почти черными.

— И ты не возражаешь? — в конце концов говорит он.

— Против чего?

— Что я снимаю свою одежду на людях? — Я просто смотрю на него. Он делает еще один шаг ближе. — Что я раздеваюсь и за деньги поливаю себя маслом? Что в Интернете есть сотни видеороликов, где я танцую на сцене в одних трусах? Что пять вечеров в неделю я танцую на коленях у незнакомых женщин и довожу их до оргазма?

О, Господи.

— Правда? Когда?

— Во втором акте.

Я прикусываю губу.

— Почему я должна возражать?

— Потому что большинство людей возражают, Бет, — огрызается он, гнев проникает в его тон.

— Неужели? Кто?

— Мои родители. Большинство моих бывших подружек. Почти все женщины, которые мне когда-либо нравились. — Он показывает на пояс своих брюк. — Пару минут назад я тряс тем же членом, который ты сосала прошлой ночью, перед толпой других женщин. Тебя это не злит?

— Не помню, чтобы я подписывала эксклюзивный договор, прежде чем взяла его в рот. Уверена, что твой член все еще твой, и ты можешь делать с ним все, что захочешь. — Я судорожно сглатываю. — Думаю, что твое шоу было действительно горячим, Сай.

Он ничего не говорит, его глаза впиваются в мои, в поисках лжи. Я едва могу дышать. Такое чувство, что это крошечная каморка становится все меньше, смыкаясь вокруг нас, словно ловушка в стиле Индианы Джонса.

Внезапный, тяжелый стук в дверь нарушает нарастающее напряжение, и я подскакиваю на месте.

— Чувак, пять минут до выхода, — кричит кто-то из-за двери. — Пошевеливайся.

— Отвали, — отвечает Сайрус, не сводя с меня взгляда. Я чувствую, как румянец заливает мои щеки.

— Эмм, — я тянусь к дверной ручке. — Я думаю, мне нужно… идти. Эм. Увидимся, завт…

Он делает еще один шаг ближе, прижимая меня к стене. Его пряный аромат наполняет воздух. Сдавленный стон вырывается из моего горла, и его кадык подпрыгивает.

— Ты думаешь, это было горячо? — спрашивает он.

— Н-ну, да? В этом-то и весь смысл, не так ли? Я… — Я заикаюсь, когда он берет мою руку и проводит пальцем по линиям моей ладони.

— И ты не возражаешь? — спрашивает он, его голос смягчается.

— Я думаю, мы уже выяснили, что мне плевать, что ты трясешь своим членом на публике. Это было бы довольно лицемерно, учитывая, как я наслаждалась, глядя на это.

— Но что насчет Ками? — протестует он.

Я моргаю.

— Что насчет нее?

— Когда ты впервые пришла в нашу квартиру, ты хотела забрать ее, — напоминает он мне. — Очевидно, что ты не можешь этого сделать, поскольку она не моя, но… ты все еще позволишь мне хотя бы играть с ней? — Его большой палец поглаживает внутреннюю сторону моего запястья.

Я смотрю на него, как на идиота.

— Я не могу запретить тебе играть с Ками, Сай. И я ни за что никогда этого не сделаю. — Он смотрит неуверенно, как будто не верит мне. У меня начинает першить в горле. Неужели он и правда думает, что его работа делает из него морального извращенца, которого нельзя подпускать к детям? — Множество родителей раздеваются, как правило, чтобы поддержать своих детей. Это не делает их плохими родителями. До тех пор, пока ты не приведешь ее сюда на день «Возьми своего ребенка на работу»^[28], я не понимаю, какое отношение твоя работа имеет к Ками.