— Технически, ты занимаешь его место. Он обожает спать на диване. Просто скинь его с себя, если не хочешь, чтобы он тебя раздавил.

— Все нормально. — Довольно приятно, что он лежит на мне. Такое чувство, словно любимая кошка уютно устроилась у меня на коленях. — Он уходит каждую ночь?

Джек колеблется.

— В большинстве случаев. В среднем, пять или шесть ночей в неделю.

— Иисусе. Откуда у него столько энергии?

Сай слегка сдвигается, и я автоматически провожу рукой по его волосам. Пожалуй, у него самые красивые волосы, которые я когда-либо видела: густые и шелковистые, настолько черные, что при свете они почти синие. Я убираю несколько прядей с его лба и замечаю, что он ухмыляется, глядя на меня.

— Ты даже толком не спишь, чертяга.

— Буду, если ты продолжишь меня гладить. — Он роскошно потягивается, глядя на меня из-под своих длинных ресниц. — Ты очень комфортная, сладкая.

Как ни странно, Джек вовсе не выглядит раздраженным или ревнивым, он улыбается, роясь в шкафах. Это же странно, не так ли? В том смысле, что я целовала его менее шестидесяти секунд назад, а он не против того, что его сосед по комнате зарывается в мое бедро, словно дремлющий котенок?

С другой стороны, Сайрус очень тактилен. Может, он со всеми такой. Может быть, он даже не флиртует.

— Не хочешь пойти сегодня на свидание? — лениво говорит Сай, протягивая руку вверх, чтобы заправить один из моих локонов.

Я пристально смотрю на него.

— С… с тобой?

Он фыркает.

— Не буду же я спрашивать Джека. Хотя он тоже может прийти, если захочет.

Джек поднимает свою кружку.

— Спасибо, приятель. Я воспользуюсь твоим предложением.

— Никогда больше не говори, что я не щедрый. — Сайрус вытягивается на моих коленях, расправляя плечи с тихим, удовлетворенным звуком.

— Я… ты серьезно? — бормочу я, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Как сердечный приступ.

— Ты приглашаешь меня на двойное свидание… Но из девушек буду только я?

— Думаю, да. — Он бросает на меня косой взгляд. — Ты можешь сказать «нет». Я не обижусь. Точнее, нет, я обижусь, но как-нибудь переживу.

— Нет! — говорю я слишком внезапно. — То есть, да! — Оба парня смеются. — То есть, я не понимаю.

— А что тут понимать? — спрашивает Джек, небрежно потягивая чай. — Ты и раньше ходила на свидания. Это тоже самое, но с вдвое большим количеством мужчин.

— Но…

Ками хнычет в нескольких футах от нас в своей кроватке, и Сайрус, наконец, садится.

— Все в порядке, божья коровка, — говорит он, оглядываясь по сторонам. — Где твой кролик?

— Ей не нужен кролик, — возражает Джек. — Ей нужен ее лев.

— Детка, где кролик Ками? — спрашивает Сайрус, игнорируя его.

Я передаю его ему и молча наблюдаю, как он склоняется, щекоча лицо Ками пушистым хвостом игрушки. Я такая глупая. Я совершенно забыла про Анишу. Они все спали с ней. «Одновременно», по словам Сайруса. Так что, думаю, парни привыкли делиться.

Это то, что они сейчас предлагают?

От этой мысли у меня на щеках вспыхивает румянец. В голове мелькают образы. Я сижу на коленях у Сайруса, целуя Джека. Я растянулась на кровати, зажатая между ними обоими. Я стою на коленях на полу, один мужчина у меня во рту, а другой находится у меня между ног.

Блять.

Сайрус двигается ко мне. Внезапно я осознаю, как близко мы находимся. Его мускулистая рука прижимается к моей.

— Не думай об этом, — тихо говорит он. — Ты хочешь пойти на свидание с нами обоими?

— Да, — сразу же отвечаю я.

— Отлично. — Он наклоняется вперед и слегка касается горячими губами моей щеки. — Тогда решено. Мы зайдем за тобой в восемь, договорились? Себ к тому времени будет дома, он сможет понянчить ее.

— Нельзя нянчиться со своим собственным ребенком, — замечаю я. — Он ее отец. Он должен присматривать за ней.

— Господи, какая ты милая. — Он еще раз целует меня в щеку, затем встает и направляется к кроватке Ками. — Пойдем, божья коровка, — говорит он, поднимая ее на руки. — Мне нужна помощь в выборе наряда для сегодняшнего вечера. Держу пари, у тебя отличное чувство стиля, так ведь?

Она обхватывает его шею руками и болтает ногами. Я смотрю, как он уходит, мое сердце начинает бешено колотиться. От предвкушения у меня сводит живот.

Я очень жду сегодняшнего вечера.

***

К сожалению, остаток дня проходит не совсем по плану.

Впервые я замечаю, что что-то не так, когда бужу Ками к ужину. Она просыпается со слезящимися глазами и растерянным лицом, и сразу же начинает плакать. Когда я беру ее на руки и прижимаюсь губами к ее щеке, я хмурюсь. Ее кожа кажется слишком горячей. Я касаюсь ее щеки, потом лба, затем несу ее в коридор и стучу в дверь спальни Джека.

— Джек?

— Да? — отвечает он, и его голос приглушен деревянной дверью.

— У вас есть термометр?

Из его спальни доносятся какие-то грохочущие звуки, а затем высовывается его голова.

— Что? — Он пробегает глазами по моему лицу. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Я в порядке. Но Ками немного теплая. Думаю, у нее может быть небольшая температура.

Его глаза расширяются. Он выходит из своей спальни и практически бежит в ванную, открывая шкаф над раковиной. Он суетливо осматривает все внутри, затем протягивает мне лазерный пистолет с инфракрасным термометром.

— Необычно. — Я подношу его к ее лбу и нажимаю на кнопку. Когда он вибрирует, я проверяю показания. 38. — Да, у нее жар. Но не такой уж сильный. — Я целую ее в макушку. — Бедная малышка. Ты не слишком хорошо себя чувствуешь?

— Блять, — ругается он, затем бросает на меня извиняющийся взгляд. — Черт. Извини. — Он забирает у меня Ками и заключает ее в крепкие объятия, потираясь своей щекой о ее. Она лепечет. — Что с ней не так? — спрашивает он.

— У нее больше нет никаких симптомов, и она хорошо ест. Она всего лишь привередлива и немного уставшая. — Я целую ее в щеку. — Вероятнее всего, это просто простуда. Может быть, она подхватила ее во время визита к педиатру.

— Сможешь остаться на ночь? — Он в значительной степени умоляет. — Пожалуйста? Я знаю, мы планировали пойти куда-нибудь, но…

Я уже киваю.

— Конечно. Мы можем перенести свидание на другой день.

Я уверена, что с Ками все будет в порядке; в промежутках между присмотром за моими приемными братьями и сестрами я ухаживала за бесчисленным количеством детей с простудой, и только одному из них потребовалась медицинская помощь. Но меня не покидает ощущение, что если я оставлю мальчиков с Ками, то не пройдет и часу, они вызовут скорую. Не то чтобы я могла их винить. Все новоиспеченные родители впадают в панику, когда их дети заболевают.

Все еще прижимая к себе Ками, Джек достает свой телефон и начинает лихорадочно что-то печатать.

Я протираю свои глаза.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не гуглишь…

— Здесь сказано, что если у нее высокая температура и ей меньше шести месяцев, то мы должны вызвать врача!

— Ей не меньше шести месяцев, — терпеливо указываю я.

— Всего на несколько недель! Это имеет значение? — Он продолжает прокручивать, и у него отвисает челюсть. — Здесь также говорится, что простуда может вызвать судороги у младенцев…

— Фебрильные судороги, да. Милый, они, как правило, не опасны.

— Но могут быть, верно?

Я забираю у него телефон.

— Не смотри туда. Вероятность того, что это случится с ней, очень мала, и даже если это произойдет, я прошла обучение по оказанию первой помощи младенцам, помнишь? Если ей нужно будет ехать в больницу, я сообщу. Но очень велика вероятность того, что она всего лишь простудилась. Нет смысла подвергать ее пребыванию в больничной палате, с кучей незнакомых людей и уколами, если ей все это не нужно.

Он кивает, потирая затылок.

— Да. Да. Хорошо.

Он все еще выглядит неубежденным. Я обвиваю руками его талию и крепко обнимаю, чувствуя, как его сердце бьется у моей щеки.