Она лежала тихо, дышала часто, иногда из ее горла вырывался стон, и тогда она сжимала зубы. В этот момент я сбавлял темп, чтобы рыжуля не испытывала дискомфорта. Хотя, как можно обойтись без дискомфорта, когда в тебе такая штука?

Анна теплая, мягкая и вкусная как горячая сладкая булочка, которую подают со взбитыми сливками по утрам. Вот она, какая настоящая Аннарива. Моя девочка. Казалось, будто это все какая-то виртуальная симуляция. Вот только ощущения на члене были совершенно реальны. Я сжимал ее мягкое ароматное тело, аккуратно насаживая на ствол каждым толчком.

Моя кожа пропиталась ее запахом, тело чувствовало вес ее хрупкого тела… запах… будто от нее шел тонкий аромат Диаманта. Время растаяло и потерялось. Ну и черт с ним.

Я погладил ее по огненным волосам, сжал их легонько на затылке, отняв голову от моего плеча и попытался поцеловать. Наверняка, эти блестящие упругие губки на вкус как мед, я хотел это узнать.

Она резко отвернула голову, несмотря на то, что я всё ещё держал ее волосы.

— Нет, — твердо ответила она, стараясь не пискнуть от боли, когда волосы дернулись. Я отпустил ее, не став настаивать. Пусть у нее останется что-то своё, нетронутое. В остальном я побываю основательно. Тебе будет стыдно с утра, Аннарива. Уж я-то постараюсь.

— Все, ты готова, — прохрипел я ей на ухо, возвращая время и разум.

— Готова к чему? — удивлённо и горячо выдохнула рыжуля, тело ее уже вспотело, мы скользили друг на друге.

— А ты думала, мы так просто закончим? — спросил я, рывком срывая ее с себя. Мой член выскользнул из мокрой киски, но ненадолго, — Показывай свои сладкие дырочки.

Я чувствовал себя маньяком, который просто должен был осуществить свою самую первую фантазию. Я хотел ее увидеть. В упор. Прикоснуться руками, полюбоваться, перебрать складочки. Интересно, как сильно мой член растянул ее?

Я сразу нашел ответ на свой вопрос, как только развернул малышку к себе спиной, нагнул и оттопырил ее попку. Она была мягонькая и белая, между булочек алели складочки ее киски, раскрасневшееся от моих стараний. Ее дырочки были прекрасны, как и она вся. Волос я там не нашел, Анна была голенькой, словно девочка. Я немного завис, любуясь сверху прекрасным видом. Анна шумно выдохнула, занимая более удобное положение, тогда только я очнулся.

— Устроилась? — спросил я ее, — Вот так, хорошо…

Я хорошо постарался — ее узкая киска расширилась, дырочка стала больше, я видел немного розового, уходящего внутрь. Нехорошо оставаться пустой, подумал я, в ее киске должен находиться мой член. Когда я вставил, Анна пискнула.

— Больно? — спросил я.

— Все в порядке, — спокойно ответила она. — Делай, что хотел.

И я делал. Навис сверху, вгоняя ствол в ее киску. Сначала аккуратно, а потом жёстче, ведь я чувствовал, как хлюпает ее влага, как легко она меня принимает. У тебя отличная физиология, медовая. Мне с тобой повезло.

Я наслаждался звуками мокрых шлепков, пока она принимала мой член. Я потерял счёт времени. Может, я имел Анну десять минут, а может, час. Может, больше. Не помню, чтобы я испытывал такое возбуждение и так терялся в пространстве и времени. Через какое-то время я услышал стоны.

— Что такое? — хрипло спросил я.

Анна не ответила, только начала стонать громче. Я слышал наигранность, что ее стоны только изображали удовольствие, причем, изображали очень плохо. Но в голове все равно щелкало, и к члену начали приливать волны удовольствия, приближающие к концу.

— Анна, хватит стонать, — предупредил ее я. — Не делай так.

Вот же хитрая сука! Пошла ва-банк, чтобы я кончил быстрее.

— Да заткнись ты! — закричал я в сердцах, — Сучка… аааа!

Я кончал в ее киску, заполняя доверху. Во мне было столько спермы, будто я никогда не имел баб. Пять лет… достойное время воздержания, чтобы трахнуть свою мечту. В расширенную киску поместилось много.

— Стой, не двигайся, — строго сказал я, выжимая последние капли с конца в ее заполненное лоно. Я хотел наполнить ее, словно сосуд, как и мечтал. Полюбовавшись немного, я свел ее булочки, и сперма полилась по розовым складками. Я размазал ее по влажной плоти, включая вспотевшее колечко попки. Зашёл в складочки, поиграв с ними немного, они стали белыми от моей спермы. Потом громко шлёпнул рыжулю по правой ягодице:

— Все, — приказал я. — Расслабься.

Я и сам расслабился. Упал на диван, тяжело дыша. Внутри чувствовалось приятное опустошение и невероятная эйфория.

Я взглянул на Анну, обескураженно садящуюся на диван. Девчонка походила на потрепанную птичку, которую только что потоптали. Впрочем, так оно и было. Она неловко одернула платье и стыдливо прикрыла грудь руками. Ее взгляд мне показался потерянным, даже ошарашенным. Движения замедленные… Косметика на лице смазалась, и глаза были вроде как влажные. Или мне показалось?

«Черт, — понял я, — Походу переборщил». Подумалось, может быть, надо как-то успокоить сладкую, приласкать, но я не мог пошевелиться. Тело будто онемело, и голова стала тяжёлой.

— Блин… щас вырублюсь, — только и успел я сказать перед тем, как свинцовый сон утащил меня во тьму.

После всего… он сразу же заснул… А что же ты ожидала, Анна? Что он будет петь тебе серенады?

Я сидела на краю дивана, где Курт развалился голый. Его мужское достоинство ещё даже не опало, а он уже погрузился в глубокий сон. Мужчина лежал огромный, голый и потный, мне было стыдно на него смотреть. Но я смотрела… долго. Он выглядел таким спокойным, будто и не произошло ничего. А потом я отвела взгляд. Внутри пустота…

Казалось, тело должно онеметь от такого долгого пребывания в этой бесстыдной позе… но я не чувствовала ни боли, не онемения, только слабость в ногах. Между ног ныло, но не болело… он сделал все технично, как всегда… по правилам, чтобы не сломать «функциональную вещь». Даже здесь чувствовалась его армейская практичность.

Я не смогла поняться с дивана — не держали ноги, поэтому сидела и ждала, пока утихнет слабость. В бедрах ощущалась дрожь… а в душе не ощущалось ничего. Я будто пребывала в вакууме от того, что сейчас произошло. От того, что со мной сделали… От того, как долго это происходило… Я подозревала, что на меня нахлынет какая-то волна, когда я начну отходить от случившегося, но я не знала, какая именно. В любом случае, я постаралась подняться и уйти до того, как она меня накроет… а главное до того, как Курт проснется. Я не смогу смотреть ему в глаза. Только не сейчас. И даже не завтра. Должно пройти какое-то время.

Но я это сделала, я должна была. Он меня захотел. Настолько сильно, что я совсем не ожидала… Разве может быть… так?

Словно во сне, я встала с дивана, словно во сне подошла к вешалке и надела на себя плащ.

Словно во сне вышла из его дома. На улицу уже спустились сумерки, и солнце зашло за горизонт. Когда я пришла к нему, оно ещё даже не начало краснеть. Сколько же времени я провела у него? Сколько времени он меня… ох, не думай, Анна. Не нужно. Пока в твоей душе пустота, отложи все размышления на потом. Может быть, ты чувствуешь лучшее, что тебе осталось чувствовать, а потом будет гораздо хуже.

Шок… да, я знала, что у меня шок.

Пока я шла, чувствовала, как по моим бёдрам течет его семя. Оно вытекало из меня, я ощущала это ещё там, сидя на диване, этот острый мужской запах и как оно хлюпало внутри. Сначала это было так странно, разве может быть так много? Непонятное ощущение… что внутри тебя находится… что-то чужое. Наверное, все платье запачкалось. Если девочки ждут меня в доме… лучше не снимать плащ до того, как я окажусь в ванной комнате, иначе придется предстать перед ними в таком виде. Ни за что.

Когда я вошла в дом, встретила меня только София со стаканом сока в руках. Думала наверное, что он меня утешит. Зря…

— Много на тебя глазели? — спросила она.

— Нет, — рассеянно ответила я, мой голос показался мне бесцветным, — На улице нет никого.