— Зачем ты пришла, рыжая?

— Я просто принесла тебе чай.

— С каких пор ты такая заботливая?

Я прошла к комоду, усиленно сжимая в руках чашку с ароматным чаем. Вернее, были заварены травы, и запах дурманил голову. Чая я давно уже не видела, да и не пробовала. Фарфор пару раз звякнул перед тем, как опуститься на облупленную краску. Хорошо, что он выдал мое волнение только один раз. Я взяла себя в руки. Вернулась к длинной вешалке, похожей на грустную цаплю, пальцы потянулись к поясу плаща. Под ним скрывалось огненно красное платье, под цвет моим рыжим волосам. Под платьем не скрывалось ничего: на мне не было ни бюстгальтера, ни трусиков. Непривычно и странно ощущать себя голой, голой перед мужчиной, которого ты ненавидишь — вдвойне. Хотя, была ли это чистая, неприкрытая ненависть, я так и не знала… Слишком все смешалось, чтобы знать наверняка. Но одно я знала точно: сегодня его член должен оказаться во мне, иначе все рухнет… И мои девочки не будут защищены. Одно дело взять на себя ответственность за команду, другое — довести дело до конца. Восемь жизней. На этот раз я не дам пострадать ни одной.

— Если ты насчёт этого долбанного решения, зря стараешься. Я сказал — приму, значит, приму. В советах я не нуждаюсь. Тем более твоих.

— Я пришла совсем не по этому поводу. Я слышала, что у тебя бессонница. Дария нашла куст валерианы в лесу, это должно помочь.

— Какая забота.

— Ты мне не веришь?

— Не верю. Сначала я должен убедиться, что у тебя нет ножа за пазухой.

— Хорошо, — улыбнулась я и сняла плащ.

Под ним струилось облегающее платье в пол, с разрезом от бедра и внушительным декольте. Спина тоже вся была открыта, вплоть до поясницы. Пусть он убедится, что нож мне прятать негде.

Никогда бы я не решилась одеться так смело, нет, даже развратно, если бы не отчаянье. В заброшенном доме мы с девочками нашли много вещей, за десять лет все сохранилось и даже не выцвело. Твердая двоечка с половиной почти выглядывала из-под выреза, и я ощутила себя не в своей тарелке. Зато этот взгляд… От него прошлись мурашки по телу. Высокое крупное тело Курта напряглось, и без того крепкие мышцы показали вены. Ты не видел женщин три года, а не трахался больше пяти лет. Я сама слышала это от тебя, когда ты травил байки со своими людьми. Они такие же, как ты. Они опасны. Но где же теперь твоя злость? В штанах?

— Что все это значит? — спросил он, пялясь на меня во все глаза.

— Что пора найти общий язык. Нам жить вместе, жить здесь, в карантине, больше года. Мы как-то должны взаимодействовать. Без ссор, без конфликтов… И без насилия.

Пахло свежим горным воздухом и хвоей. На высоте, в горном лесу всегда так пахло. В комнате было не так просторно, но зато по-своему уютно. Потёртый диван, пара комодов, рабочий стол, заваленный бумагами с канцелярией и несколько стульев. Здесь же находились оружие и большой камин в углу. Я пришла к нему домой. В самое логово.

Я прошла к столу, где он стоял, словно вкопанный. Поставила чашку у него перед носом, выгнула оголённую спину. Через декольте выглянули мои груди с темными ареалами сосков. Он смотрел сверху, ведь Курт был очень высокий и крупный мужчина. От этого тоже было не по себе. Лишь бы он не навредил мне… Я была очень хрупкой по сравнению с ним. Белая кожа, тело стройное и крепкое, но совсем не крупное. Рыжая, как он меня называл… Как же страшно… Мне предстояло отдаться врагу, а ведь у меня был только один мужчина. Я была замужем до апокалипсиса, и совсем не подозревала, что ожидает меня в будущем.

— Попробуй чай, пока он ещё теплый. Так будет больше пользы.

Курт молчал.

— Ты меня слышишь?

— Что ты сказала? — Курт всё ещё пялился на мою грудь.

Пора действовать. Я взяла его за руку и повела за собой. Мужчина пошел за мной, словно послушный щенок. Так удивительно, что он совсем не сопротивлялся. Будто вид моей груди отбил у него всю волю, и мозги заодно. Обычно Курт всегда находил, что сказать и возразить ему было нечего. Вкупе с внушительными размерами и жёстким характером этот верзила мог поставить на место кого угодно. Не зря он стал командиром своего отряда… но как оказалось, и на него есть управа. Я постаралась не выдать своего удивления и радости. Когда мы оказались у диванчика, я толкнула его и он податливо плюхнулся вниз. Казалось, Курт был словно в тумане. Я расстегнула его ширинку. Такой готовности я не видела даже у своего мужа. Член был твердый, как камень и огромный. Я туго сглотнула: поместить бы все это в себя… Я решительно задрала платье, показав гладкий треугольник между ног. Одна секунда, и хватит. Возбуждение может свести его с ума… Пять лет без женщины… Это должно закончиться быстро и принести свои плоды. Я надеялась, что это закончится быстро.

— Что же ты делаешь, рыжая… — прохрипел он, не в силах сопротивляться возбуждению.

Он потянул ко мне свои огромные сильные руки, но я ударила по ним ладонью.

— Никаких рук. Никаких хваток. Никакой силы. Я сверху, ты снизу. Иначе я уйду.

— А если я возьму тебя силой, когда ты попытаешься уйти? Ты думала об этом, рыжая, когда приходила ко мне в таком виде? О чем ты вообще думала?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Если применишь силу, следующего раза не будет.

— Но ведь ты пришла не просто так, — выдохнул он, сглатывая слюну в пересохшем горле, — Ты же меня ненавидишь. Глядишь на меня со злостью. Чего хочешь?

— Об этом поговорим после, — холодно ответила я, решительно насаживаясь на его горячий большой член.

Курт запрокинул голову на спинку дивана, вцепился в ткань сильными пальцами и издал громкий стон удовольствия.

Это случилось почти десять лет назад. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать, но я уже успела разочароваться в жизни. Мой муж меня предал, и вести об ошибке учёных я восприняла с радостью. Глупая маленькая девочка. Мы прожили вместе всего полгода, но этого хватило, чтобы я возненавидела мужчин, а с ними весь мир. Девятнадцатилетие я уже встречала на руинах. Тогда я поняла, что ненависть — удел слабых. Гораздо труднее любить и беречь то, что тебе дорого. Дорогими мне стали девочки, которых я взялась опекать. Им посчастливилось выжить, как и мне. Наверное, мы просто оказались в нужное время и нужном месте. А ещё у нас был иммунитет.

— Анна, мы, кажется, едем не в ту сторону, — тревожно отозвалась Кэтрин, вглядываясь в грозовую тучу на горизонте.

— Маршрут верный, но нам нужно сделать большую петлю по главной трассе, иначе мы застрянем тут надолго. Сейчас у аспергилла сезон размножения, мы можем попасть в их споры, — ответила я, отирая пот со лба.

Как же было жарко… Ненавижу спускаться в мегаполисы в разгар лета. Разруха нагоняет на меня тоску. Облупленные здания, куча покореженных машин, разбитые дороги… Везде скелеты, нагоняющие жуть и бесчисленное количество хищников, которым всегда есть, чем полакомиться. Тут и там были разбросаны кости — людей было много, прежде чем они погибли. А потом стало мало. В такие моменты воспоминаний на меня всегда накатывала грусть.

— Какая большая туча… Надеюсь, это просто ливень, — с ещё большей тревогой сказала Мила.

— Я тоже на это надеюсь, — ответила я, — У нас ещё должно оставаться пара тройка дней, пока тучи спор наберут силу. Нам нечего бояться — у нас иммунитет. Но хищники в тумане могут быть опасны.

Нас осталось всего девять. Я, Мила, Кристин, Кэтрин, София, Дария, Диана, Аллель и Беатрис. Пять лет мы жили в горном поселке на высоте. Как оказалось, недостаточно высоко… Дария, наш медик, говорила, что 500 метров над уровнем моря слишком мало, чтобы споры нас не достали, и нужно подняться выше, но люди не захотели бросать уютные дома и идти в неизвестность. В итоге неизвестность настигла их. Но ведь и я тогда ее не послушала… Впредь буду умнее.