— Хорошо, но причем тут множество половых партнёров, если отец формирует иммунитет? — спросил врача.

— Организм отца связывается с токсином, образуя белки, — пояснил Николас, — У каждого мужчины белки разные. Они передаются через кожу и жидкости организма, а также слизистые. Чем больше таких белков, тем сильнее организм матери формирует иммунитет и учится распознавать угрозу.

— А что, одного не хватит?

— Мы не можем этого сказать. Пока оптимальное число держится от одного до четырех. Но у некоторых женских особей — гораздо больше. У Лилли с первой контрольной группы иммунитет дал лучший ответ на семи постоянных контактах. Отец Дарко Мортейн, ребенок здоровый и с иммунитетом.

— Думаю, он несказанно рад.

— Ребенок воспитывается в Квартейле отцом и приемной матерью. Дарко очистился в течении полугода, так что взял на себя ответственность воспитывать функциональную единицу. К моменту поступления мальчика в кадетский корпус он уже будет иметь представление, что от него требуется. Биологическая мать пожелала остаться в контрольной группе и продолжить эксперимент.

— Тогда какая же это мать… — скептично цокнул я.

— Выведение лучшего вида требует некоторых жертв, — уголки мясистых губ Николаса приподнялись, — Вторая контрольная группа должна сформироваться в течении трёх месяцев. Подумайте, как организуете это.

— И что вы от меня хотите конкретно?

— Поясню — квот на одного полового партнёра нет.

— Вы хотите, чтобы мои ребята трахали по очереди этих цып, — и так было понятно, что он хотел, чего это я полез задавать вопросы. Я почему-то был зол, — Вот только загвоздка. Они не из первой контрольной. Тут другие пташки. Вряд-ли они согласятся.

— Мы даём вам полный карт-бланш, — кивнул мне Николас, — Решайте, как поступить. Подумайте, пораскиньте мозгами. Грядет споровая буря, так что на два месяца горы будут закрыты, девушкам некуда будет идти, — Николас посмотрел на меня вкрадчивым взглядом, — Если понадобятся особые методы, мы даём вам разрешение. И вы должны понимать, Курт Ортейл, что это приказ. Нам нужны дети. Цивилизация должны выжить. Так уж исторически сложилось, что это могут сделать только женщины.

Насилие — вот что он понимал под «особыми методами». Он предлагал трахать девчонок без их согласия. Дерьмовая ситуация. Особенно потому, что это был приказ. А я понимал, что это означает и почему мне его дали. Вдвойне дерьмовая ситуация. Предчувствие, что мне будет «весело», меня не обмануло.

— И всё-таки, рассмотрите вопрос о квоте на один член для каждой, — задумчиво сказал я прямо в рожу любопытного врача, — Если пойдет такая свистопляска, можем получить непредсказуемый результат.

— Да, женская психика довольно хрупкая вещь, — согласился врач, так и не поняв, что я хотел вбить его очки ему же в череп, — Но сначала мы хотим определить ответ на множество контактов, и в зависимости от результатов, может быть, сократим взаимодействие. Но это случится ещё не скоро. Нужно подвести ко множественным контактам более мягко. Описать преимущества.

— Кто бы сомневался… — протянул я.

— Важно иметь ввиду, что отцами должны быть генетически изменённые солдаты, — продолжил врач, — Можно сказать это краеугольный момент наших экспериментов. Дети должны иметь не только иммунитет, но и улучшенные физические параметры. Конечно, если речь о мужском потомстве. Девочки будут обычными, только с иммунитетом. Но подумайте только… Это будут идеальные люди для выживания в новом мире. Мы можем возродить цивилизацию. Найти управу на этот гриб… кхм… Квартейл готов предоставить кое-какие блага, чтобы контакты налаживались более плавно. Женщины должны чувствовать себя в безопасности и достатке, мы готовы это обеспечить.

— Мы сами можем это им обеспечить, — меня начало раздражать абсолютно все: и оранжевый комбинезон Николаса, и этот очкарик, и сверчки, трещащие прямо за окном, на опушке леса, — Мы можем предложить им дохрена всего. Вот только согласятся они или нет, другой вопрос.

— Согласятся, — утвердительно сказал Николас, вставая с места. Он ответил мне с такой уверенностью, будто и не сомневался в продажности выводка рыжули, — Материальные блага дают женщинам уверенность в будущем, и спокойствие за потомство. Вот и организуйте им это. А мы поддержим.

Чем? Тем скарбом, который мы тащим для вас из городов? Без нас вы бы бродили в своих скафандрах, или закончили тем, что выращивали редиску в своих огородах. Никакой техники, реактивов, исследований. Вся эта ваша лабуда держится на армии, которая обеспечивает ваш райский уголок. И вы думаете, мы не сможем обеспечить девять баб, которых привезли к себе? Я глубоко вздохнул, подавляя раздражение. Приказ есть приказ, а приказы не обсуждаются.

Этот мир делает из нас зверей. Почище тех, кто бродит стаями по городам с токсином в крови. Этот фасад «цивилизованного мира» давно уже дал трещину, но группа Анны пока ещё этого не знает.

Да, Квартейл — земля обетованная. Там нет того, что творится за его пределами. Люди живут нормальной жизнью, каждый выполняет по силам. Нет никаких экспериментов. Никаких попыток выведения нового вида. Знали бы они, чем занимается их верхушка…

Самое отвратное, что Николас был в какой-то степени прав. Если у них удастся задуманное, можно будет все изменить. Генсолдатам не придется перекраивать маршруты и спускаться за черту набегами. Это будет прорыв. А я выполняю приказы.

Николас направился к выходу. Значит, визит окончен. Прямо у двери я его окликнул:

— Эй, Николас! Ну ты и мразь.

Николас ответил спокойно:

— Я знаю.

Всё-таки хорошо жить, когда ни о чем не заботишься. Когда отпускаешь себя и перестаешь следить за каждым шагом девочек, становится необыкновенно легко. Да, в сторону нас летели сальные шуточки, на нас глазели и пялились, но в общем потоке это было не так заметно. Мужчины вели себя по большому счету дружелюбно, пытались с нами заговорить, некоторые даже удачно. Только несколько из отряда смотрели мрачными взглядами, с нами не разговаривали, и общались в основном с Аллель. Она часто уходила с ними, и никто из нас не спрашивал, зачем. И так было ясно по ее виду, когда Аллель возвращалась в дом, что они с ней делали по ночам.

— Эй, Софи, покажи сиськи! — не переставал кричать Теон, уже сразу продолжая работу с машинами, не дожидаясь, пока Софи покажет средний палец.

Это уже походило на ритуал, и в какой-то степени забавляло.

— А он сегодня оригинален, — заметила Софи, — Я думала, опять попросит задницу.

Я рассмеялась.

Мы устроились вполне сносно, и никто из девочек не сидел сложа руки. Каждому нашлось дело: Дария помогала Франсуа в лазарете, я целыми днями маячила на пасеке, Кэтти занималась чисткой пруда с форелями, остальные девочки трудились на огородах — овощи требовали много внимания.

Мы шли с пасеки, в руках я держала небольшую корзинку с полевыми цветами и шляпу с сеткой, на мне был костюм пчеловода.

Рядом шли Сергей и Дария, которые рассуждали о том, когда можно будет попробовать первый медовый урожай.

— В Перианте у нас был цветочный мед, — сказала Дария, — Но мне всегда нравился липовый. Только лип там, к сожалению, не было. Да и цветов было не так много… Дельта почти вся состояла из булыжников и камней, поэтому и меда набиралось не так много.

— Здесь непривычно много зелени, — согласилась я, — после Дельты ощущение, что попадаешь в рай. Тут очень красиво.

— Если хочешь, я посажу липы, — оживился Сергей, обзаведшийся привычкой в первую очередь отвечать Дарии. Я не была в обиде, — Посажу прямо у пасеки. Думаю, небольшая рощица заставит пчел делать нужный мед.

— А тут вырастут липы? Здесь же в основном хвойный лес. Для них, наверное, слишком холодно, — ответила ему Дария.

Мы вошли в поселок. Наш дом находился в конце улицы, Сергей вызвался нас проводить. Благо, тут была одна прямая дорога и долго идти бы не пришлось. Здесь находилось двенадцать домов, и еще семь там, у озера. Не все из них обжитые, но мужчины старались поддерживать их в хорошем состоянии — неизвестно, понадобятся ли они в будущем.