Впервые пожалела, что я не оборотень: его способности не регулировались уровнем магической наполненности. И даже если его схватить и посадить в клетку, он может здорово трепать нервы окружающим, воя на луну. А выть иногда хотелось очень.

Самым мерзким моментом за всю дорогу был случай, когда мы ехали через реку по мосту. Из воды высунулись русалки, показывали на меня пальцем и мерзко скалились. Им доставляло великую радость видеть меня в таком состоянии. Я сложила им неприличный знак пальцами, но, к сожалению, на этом моё нынешнее могущество заканчивалось. Они лишь заржали громче и с большей издёвкой. Правда, речным навкам пришлось быстро прятаться, когда Дарий швырнул в них огненный шар. Тот прокатился по поверхности воды, опаливая зазевавшихся. Но благодарности я не испытала. Его полностью восстановившееся могущество так сильно диссонировало с моей слабостью, что новая волна боли пробила грудину.

Всю дорогу ведьмак держался от меня вдалеке. Временами я ловила на себе его взгляд, но не собиралась открывать то, что горело внутри моих глаз, а поэтому упрямо игнорировала. Не хочет ничего объяснять — тем лучше. Значит, всё понятно — и понято верно.

А потом я заметила несущегося по обочине рядом с повозкой Шиша, и сердце впервые замерло в робкой надежде.

Во время движения поговорить мы не могли, поэтому я откинулась на дно клетки, застеленное сеном, и прикрыла глаза. Как жаль, что Сизый не прислал приглядывать за мной кого-то по серьёзнее. Хоть того же Лиха. Тот при желании может отменно пугать людей. Бывало, на обозы такой страх выплёскивал, что купцы бросали товары и неслись в самую чащу, лишь бы подальше.

С другой стороны — гляди, какой верный и необидчивый этот мелкий. Я ж, по сути, ему не поверила, не поддержала его маленький бунт. А стоило бы. Ох как стоило!

Так, вспоминаем: что может маленькая навь? Свадьбы играть да в эти дни пылевые столбы на дорогах завивать. Пьяных хорошо дурят — но только кто напоит моих стражников? Впрочем, Шиш может голову задурить и трезвому, если в силе и хорошо постарается.

Так и родился мой план побега.

Согласно ему, постараться Шишу предстояло дважды. Первый раз запутать стражников, чтобы они бдительность потеряли и я могла из клетки выбраться. А второй раз — убедить кого-то из людей верёвку на моих запястьях перерезать. Ни мне самой, ни Шишу это сделать ни за что не удастся. Вий свидетель, вернусь живой в свой лес, сделаю все реки поблизости свободными от русалок. Не прощу им этого, теперь уже точно.

Шиш словно понял, что у меня родился план. Пришёл тихо ночью к клетке, когда все уже спали. Легонечко поскрёбся о решётку. Я не спала, ждала его, поэтому сразу же открыла глаза.

Говорила очень тихим шёпотом. Когда Шиш не понимал, приходилось повторять, а то и дважды, но, в конце концов, удалось договориться. С первой частью плана никаких сложностей не предвиделось. Все шиши были мастерами по задуриванию людских голов. Могли сбить с пути и даже уронить в канаву. Сейчас было достаточно крепкого сна для моих стражников.

Шиш тихонько встал на равном расстоянии от лежащих на циновках мужчин. Поднял свои сучковатые руки и стал водить ими, словно колдуя. Вольно или случайно, но мой маленьких сообщник копировал движения Дария, когда тот развешивал по поляне защитные заклинания. Сильно кольнуло где-то под ведьмачьим щитом, но я не позволила себе отвлечься.

Когда охранники погрузились в самый глубокий сон, что ознаменовалось похрапыванием и даже посвистыванием, Шиш занялся клеткой. Пошарил по карманам у того стражника, на которого я указала и извлёк припрятанный в кармане ключ. Замок поддался почти сразу, хотя обычно низшим плохо удавались подобные точные манипуляции. Их руки подходят максимум для держания палки. На счастье, дверца даже не скрипнула, хотя я этого опасалась. Шиша никто не видел, и шуршащий карман не мог привлечь ничьего внимания. А вот отворяющаяся дверь ведьминой клетки — вполне. Но, несмотря на удачу, я не переставала внимательно смотреть по сторонам.

Все спали, кроме, разумеется, стражников, что патрулировали периметр лагеря. Но те были слишком далеко и уж точно не ждали нападения изнутри стоянки.

Я выскользнула на землю и аккуратно прикрыла за собой дверцу. Почувствовала свободу от блокирующего амулета и довольно повела затёкшими плечами. Незаметно покинуть поляну мы сможем без проблем. Той капли силы, что плескалась на самом донышке моего организма, должно было хватить, чтобы отвести глаза тем, кто может попасться на пути. Но оставалось одно очень важное дело — верёвки из русальего волоса, что до сих пор стягивали мои запястья.

Шиш не сможет к ним даже прикоснуться, и я не могу ни ослабить их, ни перегрызть. Едва я их натягиваю, жжение врезается до самой кости.

Для этой важной миссии Шиш выбрал того стражника, что полегче. Маленький навёнок должен его поднять в сидячее положение и заставить во сне снять с меня верёвки. Это сложно, ведь нужно не упустить сонное заклятие и одновременно управлять обмякшим телом. Стражник был тонкокостный, обманчиво щуплый, с бородой невнятной формы — этот мужчина и правда казался более подходящей кандидатурой, чем его крепкий и мускулистый напарник. Я подсела поближе к жертве. Давай, дорогой, поднимай руки, развязывай верёвку и выпускай на свободу одну несчастную ведьму. Клянусь, я даже не буду мстить. Не страже, во всяком случае.

Я поглядела на Шиша и кивнула, подбадривая.

Он снова поднял свои ручки-ветки. Стражник дёрнулся и начал подниматься. Всё пока шло отлично, подопытный, правда, перестал храпеть, но и не просыпался. Если б кто-то это увидел со стороны, то сразу бы заподозрил неладное. Мужчину словно тянули на рубаху, схватив за ткань посередине груди. Руки безвольно висели вниз, да и голова откинулась назад, словно тот не спал, а был мёртв.

Шишу удалось посадить его и подправить в более естественное состояние. Я подсунула запястья по самую руку стражника, и низший начал стараться заставить человеческие пальцы развязать верёвку. Получалось плохо. Шиш тихо сопел, нервно чесал себе ногу, лил силы больше, чем мог себе позволить отдать. Он даже отбросил невидимость и проявился, чтобы не тратить лишнего на морок.

Но ничего не выходило.

Ему не удавалось придать мужским пальцам силу. Они были расслаблены, словно тонкие сосиски на прилавке бакалейщика, плохо сгибались, а потому не могли подцепить верёвку.

— Ладно, брось, — прошептала я едва слышно.

Убегу сейчас с верёвкой. Продержусь с ней ещё сколько-то. Подкоплю силы, сама задурю первого встречного, он и избавит меня от этой дряни. Или в крайнем случае перетру о подходящий сучок, я терпеливая, если надо. Лишь бы оказаться подальше отсюда.

Шиш перевёл на меня утомлённые глаза. Я кивнула, подтверждая свои слова. Шиш выдохнул облегчённо и бросил руки вниз. А вместе с ними отпустил удерживающие нити и уронил сидящего стражника. Тот рухнул тюфяком на землю и сразу же проснулся.

Я замерла, надеясь, что это всё мне кажется.

Но нет. Стражник расширил глаза, моментально выцепив из окружения именно меня.

— Ведьма убегает! — заорал он на всю поляну.

Как перепуганный заяц, я подскочила и бросилась наутёк. Теперь исключительно сильные и цепкие пальцы мужчины мазнули по моей одежде, зацепили штанину. Но мне удалось вырваться. Я бросилась к ближайшему краю поляну, чтобы успеть скрыться в лесу. Петляла, как заяц, перепрыгивала через вещи и брёвна. Мысленно поблагодарила ненавистного ведьмака за свой удобный костюм для езды, в платье бы я далеко не убежала.

Я уже почти нырнула в темноту леса за пределы светового круга, что отбрасывали костры, как стражники продемонстрировали, что они не зря получают жалование.

Один из них сбил меня с ног, а второй навалился сверху. Этот бугай вышиб из меня весь дух, но не успокоился и начал шарить по телу в поисках запястий. Едва нащупал верёвки, тут же вцепился в них и освободил меня от своего веса. Поднялся, грубым рывком поставил на ноги и меня. Руки больно дёрнуло, и я не сдержала стон.