Айдексе тоже мог бы подивиться несуразному конюху, но по эмблеме на щите, что лежал у входа в шатер, сразу узнал хозяина скакуна.
— Откуда такой могучий жеребец? — мальчик-проводник осторожно подошел к Зеленому.
— А тебе какое дело? Иди куда шел, — огрызнулся вор.
— Да чего ты? Такие ж только у северных рыцарей. Даже у ашахитских фарисов лошади помельче.
— Что у фарисов, что у рыцарей, — Зеленый состроил важную мину, — не кобылы, а жеребцы, а значит — кони.
— Давно ли ты стал таким сведущем в коневодстве? — из шатра высунулся Дерден. — Неделю назад даже подойти к нему боялся.
— Чего стал?! — вор скорчил и без того уродливое лицо.
— Неважно. Иди напои верблюдов, завтра утром выходим.
Парень не особенно горел желанием повиноваться престарелому сквайру, но понимал, что в этом споре верх не одержать. Решив, что не стоит позориться перед неизвестными, вор удалился. К сожалению, проводник поплелся за ним.
— Вижу герб дома де Кран, — Айдексе добродушно улыбнулся Дердену, указав на щит. — Что же вы ищите в пустыне?
— Вашего герба я не вижу. Да и имени не слышал, — сквайр упер руки в бока.
— Приличия превыше всего, простите, — паренек понурил взгляд. — Меня зовут Айдексе, мой род вам вряд ли известен, мой отец мелкий рыцарь, имеющий лен в Бли.
— Бли? Это же городок в землях Миари́та?
— Все верно, это территория под властью лорда Вистана де Надорс.
— В таком случае, вам известно, что мой сеньор не особенно ладит с вашим.
— Угу, — Айдексе качнул головой. — Я не ожидал увидеть вас тут, — посланник Великого Магистра, как и его покровитель, полагали, что Гильдарт сгинул в песках вместе с отрядом сира Тавина.
— И все же, Айдексе из Бли, чего вы забрались так далеко от отчего дома? — Дерден сверлил собеседника тяжелым взглядом, пытаясь определить степень опасности, что исходила от случайного знакомца.
— Ну, тут уж совершенно не может быть каких-то секретов, — парень пожал плечами. — Отец почти разорился. После его смерти мне придется подтверждать собственное право на пользование леном, для этого, как вам известно, придется платить сюзерену выкупной платеж, наскрести на который я не в силах. Говорят, что в Шухреде горы золота, и образованный человек может заработать целое состояние. Туда я и направляюсь.
Вижу подозрение, но уверяю, что не имею намерений причинять вред вам или вашему господину. У меня из оружия-то один меч, — Айдексе указал на клинок в ножнах, висевший на поясе. — Да и стал бы я в таком случае признаваться, что являюсь вассалом врага вашего сюзерена. Кстати, почему сир Гильдарт не спешит в Порт-Грэртон? После смерти лорда Уолеса в Лоэринге началась смута. Если на земле нет хозяина, то она неминуемо порастет сорняками.
— Что? — сквайр выпучил глаза. — Смерти?!
— Видимо, вы не в курсе событий. Хорошо, что я обладаю последними новостями из Эриндана…
— Скорее, пойдемте, — Дерден судорожно откинул полог шатра, зазывая за собой незнакомца.
Гильдарт слушал рассказ о событиях на родине молча. Смерть отца не особенного его волновала, а вот состояние фамильных земель, которыми он желал обладать, удручало. Армия де Надорс осадила Вильдере, и, возможно, уже захватила его. Кто же поднимет знамена Лоэринга? Кто встанет во главе войска и кому присягнут вассалы? Да, Гильдарт законный наследник. Но разве это имеет значение, если ты в далекой стране, и твоя судьба никому неизвестна… Эти вопросы мелькали в голове один за другим.
Сердце требовало бросить все и спешить в Порт-Грэртон, чтобы вступить в законное право. Змеюка Зинат наверняка строит козни против старшего сына лорда Уолеса. С другой стороны — отлучение семьи от Церкви развязывало руки не только де Надорс, но и другим соседям. Сил сражаться на несколько фронтов могло не хватить. Без поддержки Святой Церкви заставить Совет Лордов остановить войну практически невозможно.
Барк с интересом разглядывал рассказчика. Ему казалось, что он где-то видел это худощавое лицо, но не мог вспомнить. В любом случае, дознаватель жалел, что до Гильдарта дошли новости из Лоэринга. Рыцарь мог броситься в Эриндан, а это не входило в планы.
Когда Айдексе распрощался и вышел наружу, в шатре возник спор. Дерден настаивал на возвращении домой, а Барк, естественно, призывал к выполнению договоренностей. Они драли глотки до вечера. Гильдарт не обращал на них внимания и пытался дремать на подушках. Сам же решил продолжать путь за караваном. Ближайший порт, куда регулярно заходили корабли — Лахо, а он лежал далеко за Муфтараком. Можно было бы направиться в Прибежище моряка, но туда корабли заходили только в случае нужды пополнить запасы пресной воды и провианта, ожидать подходящее судно пришлось бы недели или даже месяцы.
Когда солнце опустилось за горизонт, к спорящим вошел Каир. Его лицо, обычно спокойное и невозмутимое, выражало тревогу.
— Умерьте пыл, о, сподвижники раздора. Сейчас не время для распрей, — Лев сложил руки на груди и понизил голос. — Местные не являются бедуинами…
— О чем ты? — Дерден, недовольный тем, что полемику с Барком прервали, налил до краев пиалу шубата, которую осушил одним глотком.
— Они очень похожи на кочевников и пытаются ими казаться, но меня не обмануть. Я знал некоторых из этого племени, но за целый день никого из них не встретил.
— Ну и что? Может они откочевали куда, — Кипучий пожал плечами и снова наполнил посуду.
— Нет, — твердо заявил Каир. — Вождь пристально за мной наблюдал и любым предлогом старался удержать при себе. Ведь я один мог бы раскрыть их секрет.
— Да какие у них тут секреты, — отмахнулся захмелевший сквайр, — как обслужить верблюда?
— Вряд ли что-то подобное хранилось бы в охраняемом шатре, о, отец неуместных сомнений.
У входа послышался шорох. Оборотень отступил, освобождая проход, но в шатер никто не вошел. Вместо этого один из бедуинов пригласил приключенцев на праздничный ужин, устроенный вождем в честь дорогих гостей.
— Во-о, это разговор! — Дерден радостно подскочил. — Давненько не ел мяса. Может барашка какого зажарят или козленка, по такому случаю.
Барк остановил сквайра, намеревавшегося выскочить наружу, и предложил вооружиться. Кипучий нехотя подпоясался мечом, как и Гильдарт, дознаватель же ограничился кинжалом.
Жара, по обыкновению, спала и холод неумолимо накрывал пустыню Мумит. Стоянку освещало несколько слабых костров, но вокруг них никого не было. Гостей пригласили в жилище вождя. Внутри находился Айдексе, беседовавший с хозяином шатра и четырьмя кочевниками. Они сидели на шкурах вокруг низкого столика. Неподалеку смиренно кучковались женщины, ожидавшие распоряжения подать блюда и напитки.
— О, дорогие гости! Располагайтесь, места хватит, — вождь указал рукой на стол. Сидевшие за ним бедуины подвинулись, но так, чтобы вошедшие могли сесть только между ними. — Сейчас вы попробуете плод достойный богов.
— Благодарю, — Лев поклонился, и, в отличии от остальных, не спешил располагаться, — но скажи нам, о, добродушный хозяин, я не видел, чтобы кто-то готовил пищу на кострах. Они горят, но нет ни одного котла или вертела.
— Что же ты хочешь услышать? — нисколько не смутившись отвечал глава племени. — Я бы не назвал угощение достойным богов, если бы оно жарилось, как кусок черствого мяса. Не каждому удается вкусить этот плод… Что же до огня… Пламя горит, чтобы вы с легкостью могли отыскать мой шатер. Скажешь, что это расточительно? Год выдался на редкость хороший, а значит я могу позволить себе мотовство, чтобы произвести впечатление на заморских гостей, — раздался хлопок в ладоши и женщины двинулись к столу разносить кувшины и деревянные кубки.
В посуду лилось кислое вино. Оно слабо услаждало вкус, но отлично туманило разум. Каир все же присоединился к пирующим. Тихая и печальная мелодия наполнила шатер. Кто-то из женщин заиграл на дудуке. Слегка приглушенным и бархатистым тембром музыка нежно притрагивалась к слуху, ласкала сердце и заигрывала с душой. Слушатели ощутили тепло, и небывалая умиротворенность охватила гостей.
