Корзинщик не собирался сдаваться, но скорпион этого и не ждал. Когда противник выскочил, чтобы дать последний бой, Джубал прыгнул сверху. Кинжал пронзил руку, держащую меч, а колени надежно пригвоздили мужчину к земле.

Сопротивление бедуинов оказалось сломлено. Эфит и Варвар подходили к пленному, которого паренек надежно связал. Рана на плече кровоточила, но корзинщик отрешенно глядел в сторону, не обращая внимания на окружающих. Орк пришел в себя и с глупым видом таращился по сторонам. Шахриет решила осмотреться и прохаживалась между трупов. Эразм продолжал скучать на скамейке, а Ослябя перевернул на спину корзинщика.

— Говори, злодей, где Гуля? — паломник угрожающе навис над пленником. — Что вы сделали с бедной девочкой?

— Ха-ха, — злобный смешок послышался в ответ. — Гуля… тебя волнует глупая девица, чья жизнь лишь пылинка в океане песка. Скоро вся пустыня преобразиться, а за ней и весь мир! — стеклянные глаза заблестели. — Но ты печешься лишь о никчемной душе. Именно поэтому вас ждет поражение! Да! Ваши жизни, как и ее, послужат становлению истинного порядка!

Нордварец нахмурился и саданул пленника носком сапога в живот. Его истеричный монолог захлебнулся, и он истошно закашлял, содрогаясь всем телом. Ослябю это совершенно не смутило.

— Еще раз спрашиваю, мерзавец, где девушка?!

— Да давайте отрубим ему ногу, — предложил Варвар, — в Нордваре это вполне действенный метод. Особенно хорошо действует на орков, они мастаки терпеть пытки, а вот отсеченные конечности с легкостью развязывают языки.

Сомнения в таком способе ведения допроса все же останавливали паломника, но злобный смех исказил лицо пленного. Внезапно открылась дверь последней и самой крупной хижины. Эту лачугу оставили неосмотренной, полагая, что раз никто не выходил оттуда ранее, значит дом пустует. Два воина, обнажив клинки, бросились на Шахриет, подошедшую слишком близко. Никто из героев не успевал к ней на помощь.

— Вот и первая жертва! — истошно закричал корзинщик. — А-ха-ха-ха!

— Н-е-е-т!!! — крик полный отчаяния вырвался из горла Осляби.

Эразм поздно сообразил в чем дело. Испуг пронзил отрешенные от места битвы мысли и спутал их. В голове не возникло ни одного подходящего заклинания. Он только и успел подняться со скамьи, и беспомощно вскинуть руку.

Сознание девушки, когда она увидела оскалившиеся лица, несущихся на нее кочевников, исказилось. Шахриет увидела этих двоих, охваченных сине-зеленым пламенем. Вместе с этим, она почувствовала, что имеет власть. Нечто похожее пришло к ней во время битвы с бандой Пустынных скорпионов. Что-то неведомое подтолкнуло ее, овладело ее телом и атаковало. Мощная энергия прошла через жилы, взбурлила кровь. Девушка ощущала, что может управлять частью этой неизведанной, но приятной силы. В голове возникли слова заклинания.

Это заняло всего мгновение, но ей показалось, что время остановилось. Шахриет вскинула руки и с губ сорвалась незнакомая ей ранее фраза, на совершенно неизвестном языке. Воины вдруг повалились в песок, подняв пыль. Выпустив из рук мечи, кочевники ползли к ногам девушки. Заклинание получилось настолько сильным, что они не пыталась сопротивляться. Невообразимая волна похоти с головой накрыла мужчин. Все в этом мире потеряло какой-либо смысл. Только изящные ножки, закутанные в грубую ткань мужских штанов, магнитили, словно долгожданный глоток воды заблудившихся в беспощадной пустыне.

Они не смели дотронуться до них огрубевшими пыльными руками, лишь робко покрывали щиколотки поцелуями. С надеждой и безграничной преданностью поглядывали на госпожу, моля ее снизойти хотя бы до улыбки.

Караванщики опешили. Встали как вкопанные, повернувшись спиной к корзинщику. Он и сам не ожидал такого исхода, но пришел в себя раньше. В полах рубахи он прятал небольшой острый ножик. Срезав одним движением путы, пленник вскочил и уверенно вспорол горло паломнику, придержав его шлем. С довольной ухмылкой он отступил на несколько шагов, приготовившись отражать нападения других и дорого продать собственную жизнь.

Конечно приключенцы мгновенно вышли из оцепенения. В их числе и Ослябя. Его горло оказалось невредимо. Пленник не мог поверить собственным глазам. Эти непонятно откуда взявшиеся герои перебили всех его подельников. Какая-то девчонка уложила двоих крупных воинов в песок, заставив целовать ноги. Да тут еще и какой-то блаженный паренек с каменной кожей. Ладонь сама разжалась от изумления и отчаяния, нож упал к ногам.

Отчаяние охватило и паломника. Слишком много событий свалилось на него этим днем. Невозможно представить, что наисветлейших рыцарей постигла смерть в богопротивной пустыне, да еще и их души навечно обречены на муки и забвение. Мерзкие бандиты похитили и, скорее всего, убили невинную дочь торговки. А тут еще и Шахриет снова использует черную магию, сама суть которой противоречит всем устоям фундаментальных убеждений. В добавок ко всему, благодаря собственной невнимательности, неотесанности и расхлябанности, он получает удар со спины. И если бы не магия заботливого и мудрого дедушки, то миссия, возложенная Светлой Девой, окончилась бы, не успев начаться.

Впервые злость охватила Ослябю. Он злился на себя, злился на Шахриет, злился на проклятые пески Сулифы, и решение возникло само собой. Сделав два шага, он нагнулся и вложил в удар всю силу. Меч с легкостью рассек незащищенную плоть и перерубил бедренную кость. Кровь потоком хлынула, и песок тут же окрасился алым. Корзинщик опрокинулся на спину и закричал, судорожно хватаясь за культю. Паломник безжалостно нажал ему на грудь подошвой сапога.

— Говори, где девушка, иначе я отниму и вторую ногу, — решительный взгляд не позволял усомниться в этих словах.

— Т-т-т-а-м… — пленник дрожащей рукой указал направление.

Парень оставил раненного и молча направился к бывшему дуккану.

— Ого, вот это я понимаю преображение! — воскликнул Эфит, провожая паломника глазами. — Мальчик становится мужчиной.

— Долго вы собираетесь возиться? — Эразм направился к Шахриет, но орк опередил его.

Шалилун подскочил к копошившимся в пыли бедуинам и хладнокровно прикончил их уколами в спину. Ослябя слышал его победные выкрики, но не обращал внимания. Эти вероломные люди, недостойны того, чтобы он тратил на них переживания, когда невинное создание в опасности. Теперь паломник понял, что часто приходится выбирать из двух зол меньшее. Парень подумал о том, как хорошо бы не делать выбор вовсе, но при таком раскладе зло может восторжествовать в обоих случаях, а так у него есть шанс сделать хоть какое-то добро. Жизни бандитов в обмен на жизнь девушки — достойный выбор.

— А это… — Джубал присел на корточки перед раненым. — Чего будем с этим делать? — он кивнул в сторону корчившегося на песке корзинщика.

— Ничего, — северянин пожал плечами, — через пару минут вытечет и дело с концом.

Эфит предпочел не отвечать и пошел в след за Ослябей. Он все еще надеялся, что волшебник не разгадал его тайну. Конечно, он раскусил, что свитки лишь ширма, но понять природу магический силы не так просто, а даже если удастся, раскрыть тайну происхождения под силу не каждому.

Двери в дуккан оказались не заперты. Паломник осторожно отодвинул дверь лезвием меча и глянул внутрь. Свет из маленьких окошек освещал дальнюю стену помещения. Оно пустовало. Трактирчик и в лучшие времена не был богат на мебель. Тут имелась лишь пара столов и несколько тюфяков для тех, кому не посчастливилось ночевать на стоянке. Сейчас же все убранство, словно хлам, свалили в углу.

— Как ты себя чувствуешь? — Брюзгливый, как можно мягче, обратился к Шахриет за спиной Осляби.

— Все хорошо, дедушка, — она улыбнулась.

— Раньше ты теряла сознание. А сейчас довольная, как крестьянская баба на ярмарке.

— А-а-а-а!!! Слава Горгу! — Шалилун ревел, заглушая голос девушки. Орк снова принялся уродовать тела поверженных.

Эразм нахмурился, пытаясь разобрать ответы и, не отводя глаз от лица ученицы, небрежно махнул рукой. Зеленоватый вновь онемел и застыл. Ветеран равнодушно прошел мимо Шалилуна.