Вновь подключился к разговору Ахмеров:

— «Союзы» приземляются в Казахстане, в районе Джезказгана и Аркалыка, этот район в пределах 200 км на 200 км. То есть порядка 40 000 квадратных километров. Для контроля приземления нужно порядка 20 000 человек, так как 1 человек может зрительно контролировать поверхность площадью 2–4 квадратных километра. Даже если взять максимально 4, нужно будет 10 000 х 2 = 20 000 человек. На два, потому что в степи одного человека оставлять нельзя. Надо чтобы человек был подвижен, сейчас подвижность можно обеспечить только лошадьми. Итого надо минимально 20 000 кавалеристов. Товарищ Ворошилов, это вопросы, наверное, к вам.

— Да, как не крути — надо поднимать два кавалерийских корпуса. Хорошо хоть без артиллерии.

— Я подниму по тревоге охранные подразделения лагерей, находящихся поблизости — подключился к разговору Берия.

— Завтра, я свяжусь с товарищем Каримовым, с вашего разрешения, — и предложу ему какие наши, узбекские части надо подключать, в том числе и вертолетные. Кроме того, надо будет подобрать как можно больше топографических карт района посадки. — Товарищ Нуритдинов был по-военному конкретен и четок.

— Ну что же, товарищи, все, что мы могли обсудить сегодня — мы обсудили. Дальше мы с товарищами народными комиссарами пойдем принимать меры, а вы перед сном, обсудите с товарищами, что еще надо делать в этой ситуации с МКС. Спокойной ночи. — Сталин попрощался с ташкентскими специалистами, и в сопровождении вождей, ушел.

Обсуждение прошло в спокойной обстановке. Решили связаться с Нуреком напрямую, для чего организовать в Ташкенте типа ретрансляционной станции, чтобы как можно меньше было «глухих телефонов». Первым вопросом, который задал Владимир Иванович товарищам из Нурека, после того, как военные связисты резиденции Каримова установили прямую линию передачи данных с узла связи в Нуреке на узел связи в Кремле, был: как по времени проходят сеансы связи с МКС и можно ли установить с ними линию передачи данных с сервера в Кремле на компьютер на МКС?Товарищи из Нурека ответили, что связаться с МКС можно по радио в течении 15–18 минут каждые полтора часа. Когда МКС проходит в зоне радиовидимости с Нуреком. Линия передачи данных существует и можно обмениваться посланиями, как в «Телеграм», но тоже в это время. Ташкентцы предложили нурекцам принимать и накапливать файлы из Москвы и передавать их на МКС, а файлы с МКС передавать в Москву. И попросили нурекцев передать на МКС просьбу соблюдать радиомолчание. Чтобы не пугать зря остальное население Земли «голосом с небес». А то помочь ничем не смогут, но переживаний будет много. Тем временем наступил момент сеанса связи с МКС.Как космонавты и астронавты восприняли весть о переносе их вместе со станцией в 1939 год, невозможно описать цензурно, в связи с отсутствием в настоящее время достаточных писательских талантов. Особенно «импортная» сторона МКС. Тут были и крики о том, что это происки Кремля и т. д., и т. п. Но в связи с отсутствием материала для дискуссии, крик быстро прекратился, и началось деловое обсуждение ситуации.

Было решено, срочно садиться на Землю, после недолгих споров, где — в США или в СССР, решили, что так как связаться смогли только с Узбекистаном и только в нем есть технологии конца 20-го начала 21 века сообщить о посадке Каримову и с ним посоветоваться, каким образом будет производиться поисково-спасательная операция. С Земли пришло сообщение с просьбой о радиомолчании. И что Сталин решил выделить 2 кавалерийских корпуса для поисков приземляющихся космонавтов. Если не принять меры по поиску космонавтов, их можно будет потерять. Степь большая, население редкое. Городов и деревень нет. Согласовав предварительно эти моменты, договорились следующий сеанс связи провести утром. А сейчас всем надо спать.

Пока космонавты готовились ко сну, специалисты из Ташкента прорабатывали варианты действий на МКС.Чтобы исключить падение крупных остатков МКС на обитаемые районы Земли и предотвратить ненужные жертвы и разговоры среди населения, «пришельцы» остановились на том, что станцию нужно максимально разделить на части. Подняв материалы, имеющиеся на компьютерах, про МКС на данный момент (то есть на 29 августа 2016 года), решили посоветовать космонавтам начать отделение от станции американского и европейского сегментов. Все равно до того момента, пока Ворошилов поднимет свои кавалерийские корпуса, пока они переместятся в район приземления, пока займут места по схеме спасательной операции, пройдет не меньше недели, а лучше десяти дней. Тем более, единственные средства спасения — транспортные корабли «Союз» в количестве двух штук пристыкованы к русскому сегменту МКС. Кроме того, в рекомендацию с Земли входило предложение о том, что возвращаться надо не сразу обоим кораблям, а последовательно — сперва, возвращаются те космонавты, кто будет бесполезен при операции отделения частей МКС, потом — после максимального разделения частей станции, оставшиеся. Эту рекомендацию и схему МКС с указанием, какие блоки хотелось бы отделить, направили в Нурек. Передача данных должна состояться уже утром.

В этот час не спали и в кабинете Сталина. Кроме Ворошилова и Берии в этот поздний час был приглашен и Борис Михайлович Шапошников — начальник Генштаба РККА. Без ведома Генштаба, не то, что кавалерийский корпус, даже эскадрон невозможно было никуда передислоцировать. Предварительно обсудив с Ворошиловым и Берией можно ли подключать Шапошникова к информации о «пришельцах» из 21 века, вожди пришли к выводу, что не только можно — необходимо. Прибывший по приглашению Ворошилова начальник генштаба был коротко проинструктирован о случившемся катаклизме. Как человек верующий, Борис Михайлович подумал, что чудны дела твои господи, видя, как серьезно обсуждают вожди вопрос участия двух кавалерийских корпусов в спасательной операции, оставил вопросы и сомнения на потом и с ответственностью подключился к работе. На стене в кабинете Сталина висела большая карта СССР. Сталин не без труда нашел на карте город Джезказган, даже не город, а поселок Большой Джезказган. Аркалыка на карте не было. Не было на этом месте никакого населенного пункта. «Надо будет взять у пришельцев карту их времени, чтобы знать, куда направлять войска» — подумал товарищ Сталин.

— Товарищ Ворошилов, а какие кавалерийские корпуса ты хотел привлечь к спасательной операции?

— Так 4 из Киевского и 6 из Белорусского— почти не задумываясь, ответил Климент Ефремович.

— А как вы на это смотрите, Борис Михайлович?

— Одобряю выбор товарища Ворошилова. Пожалуй, это самые подготовленные к походу наши силы, — подумав минуту, ответил Шапошников.

— Так ведь, придется везти через всю страну! — воскликнул Берия.

— Придется. Но только там, в этих округаху нас полнокровные кавалерийские дивизии в корпусах— подтвердил Шапошников.

— А кого на эту армейскую группу ставить будем? — вновь задал вопрос Сталин.

— Предлагаю комдива Жукова Георгия Константиновича, он сам из киевского, руководил одним из этих корпусов до конца прошлого года, ему и карты в руки. — Шапошников, видимо предвидел этот вопрос, поэтому и кандидатуру выдал, почти не задумываясь.

— Тем более, после спасательной операции, его с этой армейской группой можно будет сразу направить в Монголию — согласился Ворошилов.

— Тогда, если будем поднимать эти корпуса, после их прибытия на место, их артиллерию надо будет поднять и направить, не спеша в район, например, Омска для того, чтобы там соединить их снова и уже корпуса в полном составе и плюс усиление отправить по Транссибу в район Кяхты. Там есть небольшое ответвление от Транссиба в сторону Монголии — продолжил развивать тему Ворошилов.

Видя недоумение в глазах Шапошникова, Ворошилов как мог подробнее изложил всю, имеющуюся у него, информацию о Халхин-Голе.

— Теперь понятно, — сказал начальник генерального штаба.

— Товарищ Шапошников, прошу вас завтра утром (вернее уже сегодня) приступить к разработке спасательной операции, основываясь на наших предложениях. Свяжитесь, пожалуйста, с «пришельцами» из будущего и получите от них максимальную помощь по этому вопросу. Хотелось бы не позднее полудня направить в киевский округ директиву. И напоминаю вам, Борис Михайлович, о целях проведения операции не должен знать никто. Монгольскую операцию будем готовить сразу после завершения подготовки спасательной — как всегда, Сталин подвел черту под обсуждением.