— Спасибо, товарищ Мирзиёев, — сразу переводя разговор на советский лад, Каримов рассказал о встречах с советским руководством, со Сталиным и о предварительных договоренностях с Москвой. Тем временем в сопровождении пилотов вышли из самолета Мехлис с Хрущевым, слегка обалдевшие от перелета. Состоялись взаимные представления и приветствия. Потом сели на автомобили и небольшим кортежем проехались по Ташкенту. Был уже вечер и Ташкент поразил гостей обилием огней, праздничной иллюминацией, которую не стали выключать. Особенно гостей поразили огромные рекламные экраны на светодиодах, демонстрировавшие в честь праздника социальные ролики с показом достижений Узбекистана. Достаточно утомительный перелет был забыт, гости во все глаза смотрели на «чудеса враждебной техники».

Монументально праздничный вид Ташкента произвел на Мехлиса и Хрущева ошеломляющий эффект. Покатавшись немного по Ташкенту, кортеж свернул на малую кольцевую дорогу и поехал в сторону Дурмена. Качество дорог столицы Узбекистана, также было высоко оценено москвичами. А в Дурмене начался традиционный пир узбекского гостеприимства. Слегка проголодавшиеся с дороги гости отдали должное мастерству узбекских кулинаров. Для товарища Мехлиса, учитываяего слабый, больной ЖКТ, были предложены щадящие блюда. Он не отказался и от других блюд, но весьма умеренно. Ужин прошел в теплой и дружественной обстановке. После ужина Каримов, как радушный хозяин предложил отложить дела на завтра, а сегодня посмотреть какую-нибудь комедию. Предложение было принято, тем более что Мехлис с Хрущевым были физически раздавлены обилием впечатлений и обильным ужином. Комедию выбрал сам хозяин — это была «Джентльмены удачи». Фильм демонстрировался на большом плазменном экране, с отличным стереозвуком, при включенном освещении. Мехлис и Хрущев пытались благопристойно скромно улыбаться, но после сцены с поездкой в цементовозе, не сдерживаясь, смеялись как пацаны в заезжем цирке. У обоих после сеанса болели мышцы живота. Так как в Ташкенте было уже почти 23 часа, гостям были предложены комнаты для отдыха, со скромной, но очень удобной обстановкой и мягкой постелью. За два часа до ужина Каримов сам доложил по организованной админами связи в Москву о своем благополучном прибытии и о самочувствии гостей. Сталин, оказавшийся в это время на пункте связи в кремле, разрешил всем сегодня отдыхать.

Оставшись одни без московских гостей, Каримов и Мирзиёев обменялись информацией о делах, происшедших за последние двое суток. Шавкат Мирамонович доложил, что разрушительные последствия переноса в основном устранены. Газопроводы временно заглушены, линии электропередач, выходящие за пределы зоны переноса обесточены. На участок железной дороги разрушенной переносом в районе Туркестана направлен ремонтный поезд. Работы уже начаты. Мирзиёев также доложил, что по собственной инициативе приказал приостановить торговлю электронными приборами типа компьютеров и прочих гаджетов, а также станками, электроинструментом и прочим нужным для металлообработки и сварки. От своего имени он пообещал торговцам, что государство выкупит все это по устраивающим их ценам. Ко всем складам, магазинами таможенным складам приставлена охрана. Население восприняло перенос с настороженностью, но к обращению президента отнеслось с пониманием. Особого ажиотажа нет, но люди запасаются товарами первой необходимости. По имеющимся сведениям почти во всех торговых точках очереди, но небольшие. Некоторые предприятия приостановили свою работу, так как иностранные заказчики исчезли, а кому нужны их товары в образовавшейся реальности — еще неизвестно. Все конечно в некоторой растерянности, но паники или других стихийных проявлений пока не наблюдается. Каримов похвалил инициативу премьера и сказал, что утром снова выступит по телевидению с докладом об итогах поездки в Москву. На этом решили разойтись отдыхать, но не тут-то было.

Быстрым шагом в комнату, где совещались президент с премьером, вошел очередной дежурный по резиденции и сообщил, что на связь вышел город Нурек, конкретно станция слежения за космическими объектами «Окно» в абсолютной растерянности не понимая, что случилось с миром, куда девалась реальность и что теперь делать. Город оказался отрезанным от мира. Дорог, построенных в 50–60 годы двадцатого века — нет. Связи — нет. Командования- нет. Дежурные офицеры связи, все еще выполнявшие приказ Каримова слушать эфир на всех доступных частотах, перехватили вопль о помощи радистов «Окна», как могли, успокоили, сказав, что ничего страшного не произошло, ну подумаешь — катаклизм, ну подумаешь — перенос. Бывало и хуже. И что они срочно свяжутся с начальством и начальство всем поможет.

— Шавкат Мирамонович, свяжись, пожалуйста, с Нуреком, объясни людям, что случилось, пусть не паникуют. Спроси, что им срочно нужно и расскажи, что по приказу Сталина они поступают в наше распоряжение, надо будет — все доставим вертолетами. Пусть готовят площадку. А я пока доложу товарищу Сталину о новых перенесенных. И пусть приглядывают за космосом — как бы еще чего не случилось.

По линии связи Каримов вызвал Москву. Товарищ Сталин все еще был в гостяху «попаданцев», поэтому ответил почти сразу. Состоялась первая видеоконференция двух руководителей. Ислам Абдуганиевич доложил о новых обстоятельствах и попросил Сталина дать команду в Душанбе, вернее в Сталинабад, не предпринимать ничего против вновь перенесенных. Сталин уже освоившийся в новой обстановке, практически не удивился и сказал, что все команды будут даны. На этом конференция закончилась. Все разошлись по своим местам в ожидании — как бы еще чего не случилось. И случилось, но об этом в следующих главах.

В столовой комнате специалистов в кремлевской резиденции «ташкентцев» стоял дым коромыслом. Поздний обед, на который собрались узбекистанцы плавно перетек в бурное обсуждение мероприятий по изменению образовавшейся реальности, которые надо предложить руководству СССР для предотвращения катастрофических последствий недостаточной готовности Красной Армии к нападению Германии в 1941 году. Народу было всего 6 человек, но как всегда — где шесть русских, там 12 мнений. На прикрепленном к свободной от картин части стенки экране телевизора «Самсунг» с диагональю больше метра почти без звука шел фильм «Белое Солнце Пустыни», не мешая спорящим. И вот в эту обстановку пожара в бардаке на борту теплохода, без шума и лишних звуков вошли двое: Сталин и Ворошилов.

Предупрежденный жестом маршала старший сержант Иванов не стал подавать команду и тем самым не предупредил о приходе начальства. Таким образом, Сталин и Ворошилов оказались свидетелями десяти секунд бурной дискуссии узбекских товарищей. Лишь по истечению этого времени Владимир Иванович, как старейшина этого собрания обратил внимание на пришедших и громко подал команду — «Товарищи командиры». Все встали из-за столов и повернулись в сторону входа.

— Здравствуйте, товарищи. Сидите, сидите. Рапорта не надо, мы же не в строю. — Сталин остановил пытавшегося подойти с докладом старшего группы — Я вижу, вы и за обедом работаете, продолжайте, нам с Климом будет интересно послушать. А это что? — указав на экран, спросил вождь.

Первым, от обалдения связанного с приходом начальства, отошел старший сержант Иванов: «Это Белое солнце пустыни. Фильм про басмачей. Очень интересный, товарищ Сталин», — проявил осведомленность чекист.

— Очень интересно. А можно сначала? — подал голос Ворошилов. Он как непосредственный участник борьбы с басмачеством, хотел узнать — как на это дело смотрели потомки.

— Пожалуйста! Легко. — подключился к разговору Богдан Алексеевич и защелкал пультом управления телевизором, включая начало фильма, одного из многих советских фильмов записанных на флешки.

Пока Джамилов колдовал с телевизором, пока шли титры, Сталин с Ворошиловым сели за свободный столик и со словами: «Принесите нам тоже чего-нибудь», обращенными к стоявшей рядом официантке, приготовились смотреть фильму.