Не часто Борис Михайлович нарушал прямые указания Сталина, но выйдя из кабинета вождя, Шапошников твердо знал, что готовить директиву на передислокацию кавалерийских корпусов он будет не утром. Он начнет готовить ее сейчас. Быстро добравшись по спящей Москве до генерального штаба, начальник вызвал к себе оперативного дежурного по штабу. Изложив общий смысл задачи, приказал подготовить карты дислокации четвертого и шестого кавалерийских корпусов. Кроме того, был вызван дежурный по службе воинских сообщений и озадачен составлением предварительного плана подготовки подвижного состава и маршрута по пути следования к новому месту расположения кавалерийских корпусов. Необходимо было изыскать, скомплектовать, оснастить не менее 100 эшелонов. Кроме вагонов, платформ и паровозов необходимо было определить места остановок для смены машинистов, для заправки паровозов, для отправления естественных надобностей личного состава. И все это надо было согласовать с интенсивным движением пассажирских и товарных составов, работающих в интересах народного хозяйства.
Примерно этим же занимались ташкентские специалисты. Хотя, никого из действующих сотрудников путей сообщения среди них не было — широкий кругозор и жизненный опыт позволял им приблизительно определить количество необходимого подвижного состава. Их выводы были почти однозначные — подвижного состава не хватит или придется долго ждать, когда освободится нужное количество пустых вагонов и платформ. Товарищ Усманов связался с Ташкентом. В Узбекистане уже было раннее утро, товарища Каримова будить не пришлось — он уже был на рабочем посту.
— Доброе утро, товарищ Каримов! Срочно требуется помощьУзбекистана. Для участия в спасательной операции экипажа «МКС» надо перебросить в район Джезказгана и Аркалыка не менее двух кавалерийских корпусов, а служба военных сообщений РККА не может выделить срочно нужного количества вагонов и платформ. Может Узбекистан выделит хотя бы 100 грузовых железнодорожных платформ и 100 товарных вагонов. Можно бы и сколько-нибудь пассажирских — общих, для перевозки личного состава.
— Доброе утро, Тимур Алишерович! Что-то вы сегодня рано. Я смотрю почти все в сборе. Рано поднялись или не ложились?
— Не ложились, Ислом-ака. Не до отдыха, надо космонавтов выручать, да и не хочется, чтобы МКС засветилась и все узнали, что мы тут.
— Хорошо, что еще вам может понадобиться?
— Товарищ Каримов, надо как минимум два разведывательных батальона наших подключить к этой операции. Эскадрилью вертолетов и эскадрилью Ан-2. Штуки четыре РЛС типа П-15 или П-18 и радиовысотомеров типа ПРВ тоже четыре. Полк связи для обеспечения связи с МКС через Ташкент, чтобы им сообщить, что у нас все готово, и мы их ждем. Это полковник Нуритдинов рекомендует. Это все надо переправить в район Джезказгана. А пустые вагоны и платформы в район Москвы, или хотя бы в район Оренбурга если наши тепловозы до Москвы не дотянутся.
— Товарищ Усманов, через два дня мы запланировали отправку состава с авиационным топливом в Москву. Еще отправляем оборудование для организации станции управления воздушным движением, для того чтобы организовать в Чкаловском аэродроме настоящую авиабазу, которая могла бы принимать наши большие реактивные самолеты. С этим составом и отправим, сколько сможем вагонов и платформ. А насчет войски техники, я посоветуюсь с министром обороны. Еще что-нибудь надо?
— Да, Ислам Абдуганиевич. Нужны географические карты подробные районов приземления «Союзов». Это можно и по Телеграму. Мы сами распечатаем. И хотелось бы к этому делу подключить чимкентскую бригаду. Им там ближе выдвинуться к Джезказгану. Все легче было бы найти приземлившихся.
— Правильно, Тимур Алишерович, но чимкентские мне пока не подчиняются. Надо через товарища Сталина действовать.
— Понятно, товарищ Каримов. У нас пока все.
— До свидания, товарищи.
Не успели специалисты закончить разговор с Ташкентом, как появился лейтенант госбезопасности Иванов, уже со шпалой в петлице и передал просьбу представителя генштаба предоставить карты района сосредоточения корпусов в Казахстане. Немного посовещавшись, решили вместе с картами, которые нашлись на компьютерах «пришельцев» отправить в генштаб, для участия в планировании операции Левицкого и Нуритдинова, вместе с предложениями ташкентцев и результатами утреннего разговора с Каримовым. И со строгой инструкцией хранить молчание о катаклизме и легендой, что они (Левицкий и Нуритдинов) привлеченные НКВД специалисты.
Левицкий и Нуритдинов в сопровождении лейтенанта Иванова убыли в направлениигенерального штаба. Утро было в разгаре, и оставшиесяспецы решили, что спатьужепоздно, а завтракать самое время. Так как перебираться для принятия пищи никуда не надо, пока официанткинакрывалистолы, специалисты началиобсуждать инструкцию для экипажа МКС.Учитывая время комплектования эшелонов для перевозки кавалеристов в Казахстан, момент возвращения экипажа переносился на 10 суток как минимум. Сегодня наступило 3 сентября 2016 года, по летоисчислению пришельцев или 14 апреля 1939 года, по месту пребывания. Значит, возвращение на Землю для первого экипажа из двух надо планировать на 25 апреля 1939 года или 13 сентября «на старые деньги».
И самое главное, у экипажа есть масса времени для разобщения элементов станции. Инструкцию передали быстро. Осталось ждать почти полтора часа ответ с МКС. За это время решили спокойно позавтракать и немного отдохнуть.
Через полчаса пришел Лаврентий Павлович Берия. Ташкентцы отдыхали, глядя на большем экране «Карнавальную ночь» Рязанова с Людмилой Гурченко в главной роли.
— Доброе утро, товарищи! Отлично держитесь, несмотря на бессонную ночь. А что это на экране?
— Это кинокомедия с Игорем Ильинским в роли исполняющего обязанности директора дворца культуры.
— Товарищ Ахмеров, можно вас на пару слов?
— Да, товарищ народный комиссар, я сам хотел просить вас поговорить со мной.
— У вас есть вопросы, предложения? Обращайтесь, Фарид Алимжанович.
— Лаврентий Павлович, — решил по-простому обратиться к всесильному начальнику старший группы — сейчас Левицкий и Нуритдинов поехали в Генеральный штаб на совещание к Шапошникову, а у них нет никаких документов. Хорошо, что сними поехал лейтенант Иванов. А так и не пустят.
— Что вы предлагаете, Фарид Алимжанович?
— Нам бы в качестве прикрытия документы какой-нибудь солидной организации.
— Центральное Управление НКВД подойдет?
— Подойдет, товарищ народный комиссар, но хотелось бы, чтобы это было типа научного и конструкторского учреждения. Ведь мы будем давать рекомендации по артиллерии, авиации, бронетанковой технике, прочим техническим и технологическим делам.
— Придется организовать для вас Научно-технологический институт перспективных разработок. И принять вас на работу в штат НКВД. Нет возражений? — Лаврентий Павлович, как всегда сделал предложение, от которого невозможно отказаться.
— Товарищ народный комиссар, а для чего вы приходили? — спросил Ахмеров, глядя в спину уходящего Берии.
— А вот за этим и приходил.
И как они не встретились в дверях! Прошло всего две минуты, как ушел Лаврентий Павлович, у двери раздается команда «Товарищи командиры!» и в комнату входит сам великий вождь и учитель, лучший друг детей и физкультурников — Иосиф Виссарионович Сталин.
И опять «не стойте — садитесь», опять «какие вы все большие».
«Ну, вот и отдохнули» — промелькнуло в головах у присутствующих.
Видимо ощутив атмосферу недовольства, возникшую при появлении товарища Сталина, он отозвалв сторонку Ахмерова, пригласил его на короткую беседу в сторону от всех.
— А вы, товарищи, свободны. Идите — отдыхайте. Я в курсе, что у вас была бессонная ночь.
Ахмеров ждал этой беседы, очень надеялся на нее и в то же время боялся, что не сумеет в формате беседы передать свои мысли, размышления и кое-какие выводы по вопросам организации Красной Армии, военной промышленности и техники. Кое-что из того богатого материала накопленного за годы изучения информации по этим темам на просторах интернета, уже удалось передать руководству СССР в виде распечатанных листовок, которые готовились к каждой встрече с вождем. Но это были всего лишь ознакомительные фрагменты из книг, статей, постов на сайтах. В них затрагивались только верхушки тех информационных айсбергов, копившихся на компах пришельцев. И, скорее всего, даже для ознакомления с этими айсбергами понадобится не одна беседа с вождем. С этих слов и начал свое выступление подполковник Ахмеров, сидя за столиком напротив товарища Сталина. Товарищ Сталин одобрительно покивал головой и жестом предложил продолжать. Сам тем временем достал пачку «Герцеговина Флор», размял привычным жестом папиросу и закурил. Увидев, что Фарид Алимжанович с тоской во взоре наблюдает за каждой затяжкой вождя, Сталин протянул свою коробку с папиросами (пачкой назвать это можно только с большой натяжкой) и разрешил угоститься. Привычный больше к сигаретам, которых в СССР того времени еще не выпускали, подполковник волнуясь взял одну папиросу, постучал мундштуком по ногтю большего пальца, слегка примял бумажный мундштук папиросы, щелкнул зажигалкой, закурил, не чувствуя вкуса дыма от волнения. Так и сидели друг против друга (как в новелле «Братья по несчастью» в фильме «Деловые Люди»). Ноникотин сделал свое дело — пришло некоторое успокоение, и Ахмеров продолжил.
