Дан пораженно выдохнул. Да уж… а ему казалось, что хотя бы с авторскими правами в КАС относительный порядок. Но нет, все хуже, чем он думал.

– Мне, наверное, придется уйти, – тихо признался Дан. – Либо отказаться от… того, что для меня действительно важно.

Если Мунсу заставит его изменить условия сейчас, то Дан уже не сможет вести ТикТок с Минсоком. Но еще рано пропадать оттуда. Минсок пока только учится, он еще даже личный аккаунт не завел. Если Дан пропадет, Минсок пока что сам все не вытянет, просто опыта не хватит.

– Они хотят, чтобы торчал здесь с утра? – хмыкнул Инсон.

Дан кивнул.

– Вообще не понимаю, чего ты так за это место держишься, – вздохнул Инсон. – Я когда-то проходил прослушивание в АТА и UQ, мне отказали. Если бы я мог выбирать, я бы, пожалуй, ушел.

Дан удивленно на него посмотрел. Надо же… Он бы и не подумал о том, что Инсон хочет уйти.

– А если подвернется возможность, ты уйдешь? – так же тихо спросил Дан.

Инсон кивнул:

– Папа говорил, что я не должен держаться за одно место просто потому что когда-то меня здесь приняли. Он готов заплатить неустойку. Но мне, честно говоря, немного страшно… вдруг меня больше нигде не возьмут? Я ведь не как ты, у меня нет…

– Визуала? – хмыкнул Дан.

Инсон немного уязвимо кивнул. Да, все именно так. Единственные, кто может быть уверен в том, что их возьмут – красивые люди с навыками. Если есть только красота или только навыки, то дебют уже под вопросом.

Но слова Инсона реально заставили Дана задуматься: может уйти? Удерживал на месте его только Хэвон. Он ведь хотел помочь ему, но мало что сделал для него. С другой стороны – а что он может? Если агентство заставит Дана делать то, что хотят они, получится ли у него в принципе что-то изменить? Или он просто окажется в сети условий контракта, без возможности реально на что-то повлиять?

До конца недели Дан еще несколько раз спорил с менеджером Ким в отношении его занятий. Чем больше ему пытались навязать Ангю, тем сильнее Дан не хотел с ним заниматься. Не из-за личной неприязни – Дан и в прошлой жизни был с ним едва знаком – а из-за ощущения, что так делать не стоит. Его интуиция еще ни разу в этом времени его не подводила, так что Дан отпирался от занятий, как мог. Но так устал за неделю, что отчетливо понял, что хочет выпить.

Так как его папа адвокат, алкоголь в их семье никогда не был под строгим запретом. Дану было четырнадцать, когда ему начали наливать бокал вина на праздники. Последний год предлагали выпить и просто за семейным ужином, если открывали бутылку вина. Если ты вертишься в мире больших денег, то умение пить алкоголь – важный навык. Родители прекрасно знали, что Дан пил на выпускном. Когда он попросил папу купить ему виски на подарки, папа пошутил, указав на ту бутыль, которую стоит выпить самому, если что.

Тетя придерживалась этого же мнения, она тоже считала, что лучше не делать из алкоголя что-то запретное. Бабуля вообще считала необходимым напоить Дана своей настойкой. Поэтому даже в Корее Дана некому ругать за то, что пьян.

Но законодательство большинства стран так не считает. Дану по документам нет восемнадцати, так что пить как минимум в общественных местах – это подставлять своих друзей и тех, кто ему налил. Поэтому он решил пригласить друзей домой. Инсон живет в общежитии, для него невозможно куда-то слинять вечером, а вот Минсок и Джинхо в этом плане свободны… а еще они совершеннолетние, так что могут и алкоголь по дороге прикупить.

Вообще, в Корее нечасто ходят в гости. Реже, чем в США. Здесь предпочитают встречаться в кафе и ресторанах. Частично это связано с шумом. Достаточной шумоизоляцией обладают только дорогие квартиры, во всех остальных иногда слышны обычные разговоры, что уж говорить о шумных посиделках. И в любом обычном доме найдется тетушка, которая будет жаловаться на шум.

Но у Дана таких проблем нет. У тети дорогая квартира, иногда даже внутри квартиры из-за закрытых дверей не услышишь, как тетя орет твое имя. Так что устраивать посиделки с друзьями можно.

Минсок ввалился в квартиру с традиционным уже для него леденцом на палочке во рту – борется с желанием покурить уже больше месяца… у Дана, откровенно говоря, появились подозрения, что теперь у Минсока будет зависимость от леденцов.

– А твоя тетя не будет против, что мы тут… пьянствуем? – спросил он, ставя на стол лотки с мясом – Дан попросил его купить по дороге.

– Она сама… пьянствует с подругами. Просто не дома. Возможно, она даже присоединится к нам поздно вечером, – хмыкнул Дан.

С тетей у него отношения всегда были хорошими. А как переехал, так стали скорее дружескими… наверное, как с Мэри. Проблема была лишь в том, что они оба постоянно работают, поэтому видятся не сказать, что часто.

– А, хорошо. А ты уверен, что хочешь завонять квартиру жареным мясом?

– Эту кухню делали для моей бабули, а она любит жареное мясо. Посидим первое время за стойкой, над ней вытяжка, как в ресторанах. А завтра это будут проблемы клининга.

Минсок хмыкнул, выставляя на стойку лотки с тонко нарезанным мясом. Дан выкладывал на тарелки многочисленные закуски.

– Твоя бабушка так хорошо готовит?

– Моя бабушка – частный предприниматель, – хмыкнул Дан. – Она готовила кимчхи для ресторанов… очень дорогих. Потом учила молодых девушек готовить. Сейчас у нее фирма. Она с подругами – такими же активными бабулями и тетушками – делают традиционные маринады по семейным рецептам из экологически чистых продуктов, – заученно произнес Дан, – для дорогих ресторанов и нескольких частных клиентов, имена которых лучше не называть.

– Так эти закуски делала она? – удивленно спросил Минсок.

– А зачем нам, по-твоему, четыре холодильника на этой кухне? – и Дан указал на огромную нишу с высокими шкафами.

Минсок расхохотался.

– Она меня на практику возьмет?

– Вообще, она феминистка и принципиально не берет на работу мужчин, – хохотнул Дан.

Минсок обалдело на него уставился:

– Сколько лет твоей бабушке?

– Всего-то шестьдесят, – улыбнулся Дан.

Обычно старшее поколение идеи феминизма не то, что не поддерживает, еще и активно порицает. Бабуля, к слову, тоже считает подобные заявления скорее ругательными. Это мама с тетей ее феминисткой называют из-за некоторых принципов. Бабуля берет на работу не просто только женщин, она вообще нанимает только тех женщин, которым сложно получить работу в других местах – потому что они матери-одиночки, например, или потому что… слишком некрасивы. Это вряд ли про феминизм, скорее какая-то бабулина отработка собственных травм. Хотя она и считает, что ее брак с дедушкой был удачным, это не отменяет того факт, что ее родители практически вынудили выйти замуж за человека, которого она видела пару раз и он был старше ее аж на тринадцать лет. За право женщины самостоятельно распоряжаться своей жизнью бабуля будет спорить вплоть до драки.

Разговор прервал приход Джинхо. Он робко оглядывался по сторонам, а после честно и смущенно признался, что впервые в гостях у ровесника, прежде бывал только у родственников. Минсок тут же начал активно его тормошить и подшучивать по этому поводу. Джинхо – такой парень, который кажется высокомерным, но на деле просто безумно стеснителен. Наверняка трейни в его агентстве очень хотели бы с ним подружиться, но сталкивались с односложными ответами, которые легко принять за нежелание общаться. А тут он столкнулся с Даном, который старше и поэтому знает эту особенность многих скромников, а после и с Минсоком, который вообще игнорирует подобное.

– А чего пьем-то? – уточнил Минсок. – За знакомство было на прошлой неделе… я, конечно, не против, но вы двое вроде должны быть положительными до кристального блеска… Разве не так у айдолов принято?

Расхохотался даже Джинхо:

– Сомневаюсь, что в Корее есть сфера, где пьют больше, чем в шоу-бизнесе.