— Ясно, — бурчу в ответ.

Между тем в бойнице показалось клонящееся к закату пандорское солнышко. Красивая картина, если бы не окружающий пейзаж из навалов известняка и многочисленных воронок, похожих на метеоритные кратеры.

По прибытии в разгрузочный док мы выстроились к окошку сдачи снаряжения. А потом народ двинул к санитарным кабинам. На этот раз каждому дали по семь минут для приведения себя в порядок. Так что к моменту открытия переборки, ведущий в барак, вся группа стояла у сканера в очищенных от мела комбинезонах, вымытая и с обработанными септиком мелкими ранками.

Судя по количеству зеков внутри, наше звено прибыло одним из первых. Устроившись на своих нарах, я получил причитающуюся пайку с литром воды и брикетом химозной каши. Пыля сразу свалил и зачем-то принялся бродить по расположению, переходя от одной группы зеков к другой. Я же, постоянно ожидая подвоха, принялся наблюдать за происходящим вокруг.

Бригады уставших каторжников прибывали одна за другой и расходились по бараку. Кроме тринадцатых, внимания на меня никто не обращал. И только после прибытия последней группы в дальний угол начали сходиться звеньевые и бригадиры.

Расстояние было большое, но новый глаз позволил различить, что некоторые из бугров поглядывают в мою сторону. А звеньевой тринадцатых так и вовсе, несколько раз указал прямо на меня.

Мне это не нравилось, но что-либо сделать сейчас я не могу. Когда сходка закончилась, бугры разошлись. Я же поискал глазами Пылю и обнаружил его стоящего у стены с Комаром. Помня о тёрках в карьере, я не ожидал увидеть их вместе о чём-то шепчущихся. Что-то прямо сейчас происходило, но сути я не понимал.

Ровно за час до отбоя вернулся Пыля, и улёгся на свою шконку. Мысленно приготовившись ко всему что угодно, я уже собирался начать расспросы, когда услышал его шёпот.

— Значит так, дикарь. Слушай и не перебивай, — начал сосед, — Я тут немного разнюхал, и кое-что узнал. Если коротко, то, похоже, наши отцы бригадиры решили тебя слить.

— Это как?

— Просто. Не знаю, кому ты насолил на воле, но на Циклопа днём надавила администрация. Так что завтра с утра тебя распределят в одну группу с тринадцатыми. И твоего благодетеля Креста тоже сумели заинтересовать, и он будет этому всячески способствовать.

Услышав свежую инфу, я привстали и посмотрел в сторону, где располагались тринадцатые. Сейчас там было необычно оживлённо. Несмотря на то, что народ готовился к отбою, тринадцатые стояли толпой в проходе, громко разговаривая. И вроде ничего необычного, но при этом, кто-то из них постоянно поворачивался и поглядывал в мою сторону.

— Ты что творишь? Отвернись и не отсвечивай, — зашипел сосед.

— Значит, завтра мне ехать с этими разрисованными утырками?

Новые вводные меня не устраивали. Одна-единственная смена показала, что побег позволяет совершить только взрывающийся ошейник. Ведь как только каторжники покидают транспортёр, они предоставлены сами себе. Выходит, завтра тринадцатые могут сделать всё что угодно.

— Да, покатишь работать с ними. Но сразу ссаться не начинай. Они тебя точно не убьют. Директива осложнить тебе жизнь пришла от администрации. А они, если захотят просто убить, то сделают это в любую минуту, оторвав голову. Получается, задача стоит иная. Скорее всего, максимально испортить условия содержания и заставить пахать без надежды на освобождение. Значит, завтра в карьере получишь по зубам, а потом тебя заставят долбить мел до потери пульса. Но больше одной нормы, на себя записать не позволят, — предрёк Пыля.

Получать по морде мне не впервой. Дед часто выставлял меня против в спарринге одного, двух или даже трёх опытных охотников. Чтобы я обязательно проигрывал. Да и сам старик иногда гонял меня в боях на шестах. Так что это не страшно.

Сейчас я опасался другого. Мой тщательно разработанный план побега, идёт по одному месту. Ведь именно завтра я хотел подготовить временное укрытие. А в конце смены устроить небольшое представление со взрывом кислотно-газового мешка и моей мнимой гибелью.

После того как пыль уляжется, на месте взрыва должны были обнаружить инструмент, остатки комбинезона и гравитационные кольца с ошейником. А ночью я смог бы вылезти из укрытия и уйти пешком. Конечно, путь до джунглей долог и опасен. Но иной возможности выйти на свободу и отомстить новгородцам я не вижу

Воспоминания захлестнули сознание, и мои кулаки сжались от приступа злости. Попытавшись прийти в себя, я прикрыл глаза, и я понял, что упустил один момент.

— Если ты мне всё рассказал, значит, есть способ выкрутиться? — перевожу взгляд на Пылю.

Его рот сразу растянулся в хитрой улыбке.

— А ты не такой тупой, как кажется, — прошептал он и указал на ворота барака, — Видишь там зелёный таймер, отсчитывающий время до отбоя. Ровно за пятнадцать минут до активации точек примагничивания, он покраснеет и начнёт пикать. Но сделает это не для предупреждения, а для объявления переходной пятнадцатиминутки.

— И что это обозначает?

— В эти пятнадцать минут, любой из зеков может подойти к воротам, нажать кнопку и сделать запрос ИскИну зоны.

— Какой запрос? — не понял я.

— Обычный, на перевод. Его делают в двух случаях. Первый, когда у каторжника появилась опасная травма, либо он сильно заболел. Второй, если он хочет перевестись в другой барак. Сейчас в зоне четыре отряда, так что пока выбор есть.

— И что меня ждёт после перевода?

— Скажу сразу, здесь такое делать не принято. Поэтому ничего хорошего там тебя не ждёт. Перебежчика автоматом определят в худшее звено и заставят пахать, как и здесь. Но там точно не будет тринадцатых. И пока администрация опомнится, ты сможешь попытаться провернуть задуманное. Ведь ты дикий, точно, что-то задумал. Меня не проведёшь, я такие дела одним местом чую, — проговорил сосед заговорщицким тоном и подмигнул.

Разубеждать его я не стал, а вместо этого задал напрашивающийся вопрос.

— Ты сам сказал, что администрация надавила на бригадира барака. Значит, они могут просто проигнорировать мой запрос на перевод. Ведь так?

— Нет. Администрация — это люди. Это сосланные за разные прегрешения офицеры и рядовые городской дружины, а ещё пара представителей совета, присматривающие за тем, чтобы минерал не воровали. А расчётом норм, хранением и сортировкой добытого, распределением по работам и всякими подобными делами занимается ИскИн зоны. Так что в полночь именно он ответит на запрос и отдаст дежурным вертухаям команду на перевод зека. Конечно, тебя смогут потом перевести назад, но только через один малый приливный цикл. И мне кажется, что к тому времени это будет неактуально.

Кивнув, я посмотрел на таймер. На нём осталось двадцать минут до полуночи. Захотелось тут же вскочить и пойти к воротам, но я сдержал эмоциональный порыв. Лучше потратить время на наблюдение и анализ.

А буквально через минуту, словно почуяв мои намерения, к воротам подошли шестеро тринадцатых во главе с Фюрером. Судя по виду, кроме Щербатого остальные настоящие уличные бойцы. Особенно выделялись Обезьян с одним низкорослым и каким-то квадратным крепышом. Кроме этого, в их руках я заметил минимум две пластиковые заточки и блеснувшее лезвие.

— А вот такого поворота никто не ожидал, — признался Пыля и едва слышно присвистнул, — Это чего такого уродам за тебя пообещали, что они так жопы рвут?

Я уже не реагировал на слова соседа, так как всё решил. Расстёгиваю карман и достаю оттуда кусок пластиковой упаковки. Когда я развернул свёрток, Пыля снова присвистнул.

— Этой хренью можно вырубить только одного, — предупредил он, глядя на жало саламандры, — Оно как шприц. Пробьёшь кожу, надавишь, и весь токсин сразу выйдет.

— Знаю. В джунглях у древесного скорпиона такой же аппарат в хвосте, поэтому справлюсь, — произношу в ответ и начинаю заматывать тряпкой обрубок.

Затем сдёрнул с лежака простынь, разорвал её на несколько лоскутов и начал тщательно обматывать ими кулаки.