Сэнвелл не сказал ни слова. Он сел на пол, подтащил к себе поближе одну из коробок с газетами и выложил их на пол.

***

Ближе к полудню, собрав все доказательства, Лайон отнёс их в кабинет. Ему ещё предстояло всё это прикрепить на стенд. А сейчас он собирался совершить вылазку в «эльфятник». Потому принял душ, нашёл самую накрахмаленную рубашку и надушился дорогими духами. Ему нужно было произвести впечатление, показать себя в лучшем свете, даже если для этого придётся красоваться перед эльфкой.

Солнце уже поднялось над высокими елями, когда Сэнвелл выкатил машину. Представительный бизнес-класс должен был показать серьёзность намерений Лайона, выказать необходимое уважение. Гравий хрустел под туфлями Лайона, когда он спускался от дома к машине.

Дорога до рекламного агентства «Филигрань» заняла минут сорок. За это время Лайон успел подготовить в голове три разных модели разговора, в зависимости от того, как Стефания Леендейл поведёт себя в его присутствии.

Агентство занимало весь первый этаж довольно старого здания орехового цвета с большими витражными окнами, округлыми сверху. Если бы не они, Лайон бы мог назвать дом совершенно обычным.

Внутри трудилось чуть меньше дюжины сотрудников – эльфы, люди и даже один бородатый гном, дымящий трубкой над огромным плоттером, печатающим яркую картинку.

– Чем мы можем вам помочь? – подошла к нему молодая эльфийка. По всей видимости, администратор.

– Я бы хотел видеть Стефанию Леендейл. Моё имя…

– … Лайон Нейгард! – послышался голос из-за огромного стенда проектировщика. Эльфийка поднялась на ноги и сняла монокль. – Я ожидала вас вчера. Пройдёмте в кабинет.

Стефания была молода, красива и чертовски похожа на свою мать. Буквально копия. Лайон замешкался на долю секунды, и эльфийка пожала его протянутую руку. Совсем по-мужски: крепко и коротко.

Небольшую коморку трудно было назвать кабинетом. На стене висели десяток различных наград столичного образца – её фирма была довольно успешной, некоторые награды были вручены губернатором Челсфорда. На столе стояли макеты небоскребов, видимо, спроектированных командой эльфийки.

– Вы будто призрака увидели? – усмехнулась она и снова надела монокль. – Думаю, так я буду меньше напоминать её?

Лайон вздрогнул и, смутившись, отвёл глаза. Они сели за стол.

– Да, дайте мне секунду, - Лайон вздохнул и попытался встряхнуться, но перед глазами остался образ мёртвой Эллимайны. Впрочем, Стефания все-таки отличалась от своей матери: глаза чуть уже, скулы прямые, чуть полноватые губы и причёска короткая всего лишь до плеч. Без сомнения, её отец был человеком – и тем удивительнее, что Лайон совершенно о ней ничего не знал.

– Я бы предложила вам кофе, но, боюсь, никто из моих сотрудников не способен сделать его достаточно хорошим для вас, мистер Нейгард.

– Спасибо, но я не такой ценитель кофе. Мисс Леендейл, я здесь по поручению начальника полиции Бёрка, - начал Лайон и снова осёкся. Он совершенно позабыл о сценариях. – Для начала хотел бы принести свои соболезнования… Мне нужно задать Вам несколько вопросов.

Стефания кивнула.

– Были ли вы близки с вашей матерью? – вдруг спросил Лайон. Эльфийка подняла на него глаза.

– Неожиданный вопрос. В любой другой ситуации я бы сочла его бестактным, но, зная вашу репутацию, ничего удивительного.

– Мою репутацию?

– Вы ведь не любите эльфов. Тяжело расследовать дело моей матери?

Лайон усмехнулся.

– Азартно. Интересно попробовать обставить эльфийских гончих.

Стефания зарисовала что-то на клочке бумаги, лежащем на столе под кипой бумаг, и отклонилась назад.

– Мы не были близки с матерью. Когда я была маленькой, она ещё худо-бедно пыталась уделять мне время, но после того, как в её жизни появилась политика, нужно было пожертвовать чем-то, - она вздохнула. – И она отослала меня учиться в пансион. Мы виделись на редких праздниках. Так что, если вы спросите, кого я подозреваю – у меня нет ни единого понятия.

Лайон не был готов к такого исчерпывающему ответу. Он перебрал возможные варианты для продолжения разговора, но Стефания его опередила.

– Хотя нет, всё-таки пару имён могу назвать: мэр Элисон и глава диаспоры Триандл.

– Триандл? Он ведь продвигал Эллимайну в мэры.

– Да. Вы бы знали сколько лет он обхаживал мою мать. Рассказывал ей сказки, как они изменят этот город, как очистят его от человеческой бюрократии и коррупции. И она пошла у него на поводу. Стала его инструментом.

Лайон покачал головой.

– Нелогично. Зачем избавляться от карманного мэра?

– Вы думаете, моя мать была послушной? Она постоянно спорила, перечила Триандлу, вставляла палки в колёса. Пару раз даже голосовала против его инициатив…

– Для дочери, которая почти не общалась с матерью, вы неплохо осведомлены, - заметил Лайон.

– Пару месяцев назад, она пришла ко мне домой, раздавленная тем покушением во Фруле. Мы выпили по паре бокалов, и она начала рассказывать, как ей осточертело улыбаться на приёмах, постоянно говорить заготовленными фразами и во всём слушаться Триандла. Я пыталась вникать первое время, но потом… - Стефания пальцами помассировала виски. – Знаете, когда вы годами не общаетесь с родным человеком, а потом он внезапно появляется на вашем пороге и грузит вас своими проблемами – это трудно принять. Ей было нужно сочувствующее плечо, а мне нужна была мать много лет назад. Мы не сошлись временем.

Лайон долго не знал, что сказать на такую откровенность.

– Почему вы мне это рассказали?

– Вам плевать на меня, мою мать и наши отношения, мистер Нейгард. Для вас важно только дело. Я посчитала, что это равноценный обмен – прямота за прямоту.

Столь резкий ответ и откровенность несколько выбили Нейгарда из колеи. Он почесал гладко выбритый подбородок. Ни один из заготовленных им сценариев не предполагал столь звериную честность.

– Что ж, я ценю вашу откровенность, мисс Леендейл, - ответил Лайон. – Есть ещё один вопрос – вы не знаете, ваша мать баловалась ларамином? Это такой натуральный…

– Я знаю, что это. Эллимайна презирала любые… кхм… расширители сознания и следила, чтобы в её труппе никто этим не увлекался.

– Я так и думал, - ответил Нейгард.

Возвращаясь к машине, Лайон поймал себя на мысли, что хотел бы увидеть Стефанию ещё раз. Желательно, когда он поймает убийцу.

Лайон надеялся доехать домой, принять ванну и наконец-то впервые за несколько дней нормально поспать, но его планам не было суждено сбыться.

Новые модели машин, выпускаемые компанией «Нейгард Моторз», были оснащены радиотелефоном, способным принимать сигналы практически в любой точке города. Лайон помнил, какие протесты были в прошлом году из-за размещения несколько радиоточек в Бёрке. Эсхатологическая ненависть жителей проявлялась самыми разнообразными способами: мачты связи обливали краской, пытались спилить и даже закидывали зажигательными смесями. Якобы, радиоволны сводят с ума и лишают потомства. Лайон в эти глупости не верил. Несколько недель назад он поставил вышку прямо на заднем дворе (но так, чтобы махину не было видно из окна). С тех пор ему никто не позвонил в машину. Поэтому запиликавший противным трезвоном телефон, напугал и Лайона, и Сэнвелла.

Помощник припарковался на обочине и ответил.

– Поместье Нейгардов. С кем вас соединить?.. А, мисс Вудард, приятно слышать ваш голос… Конечно.

Лайон потянулся и принял трубку.

– Саманта, очень рад слышать, что с вами всё в порядке.

-- Так вы спасаете дам из беды? Не удивительно, что вы одиноки до сих пор, - наехала адвокатесса на него. Несколько часов в камере полицейского участка в Крайте не сильно ей понравились.

-- Решительно с вами не согласен. Во-первых, я доложил о вашем местоположении вашему начальству. Иначе бы вас продержали двое суток, как того требуют правила. Во-вторых, кто вам сказал, что я одинок? У меня есть Сэнвелл.