Страж у ног Люси зашевелился. Она перерубила ему позвоночник, вырвала из тела топорик и отступила к двери; по крайней мере, когда враг поднимется, она успеет вовремя заметить его. Силы были на исходе. Она оглядела двор и похолодела от страха. Ей уже приходилось участвовать в сражении, как и всем ее друзьям, но впервые в жизни она почувствовала, что им не суждено победить, что им едва ли удастся даже отступить в безопасное место. Если Чарльз в ближайшие несколько минут не вернется с Первым Патрулем, им не выжить, думала она. А если вернется, чем это может им помочь? Возможно, стоит закрыться в Святилище… Но одна из таких тварей проникла в Святилище Института Корнуолла. Спрятавшись в Святилище, они окажутся в ловушке…

Что-то холодное коснулось ее руки. Люси резко обернулась, занесла над головой топорик – и опустила его, едва не открыв рот от изумления. Перед ней стояла Грейс. Она была по-прежнему без обуви и зябко куталась в пиджак Джесса. Люси показалось, что она стала еще худее, чем пару недель назад, но ее огромные серые глаза горели.

– Люси, я хочу, чтобы…

Люси была слишком измучена для любезностей.

– Грейс, иди в дом. Здесь ты будешь только мешать.

– Ты должна меня выслушать, – сказала Грейс, и в ее голосе прозвучала тень былой настойчивости и уверенности в себе. – Ты можешь прекратить это.

Люси быстро огляделась и увидела, что они на несколько мгновений остались одни – по крайней мере, их никто не мог слышать. Битва происходила у подножия лестницы; Сумеречные охотники образовали нечто вроде полукруга, защищая Кристофера и Анну.

– Что еще? – воскликнула Люси. – Грейс, если это какая-то уловка…

Грейс яростно затрясла головой.

– Они одолеют вас, – сказала она. – Я все видела из окна. Мать не остановит их, пока всех вас не перебьют. Возможно, она пощадит Джесса, но… – Грейс до крови прикусила губу. – Но, возможно, и нет. Есть только одно существо, к которому она прислушается…

– Велиал?

– Вовсе нет. Тот, к кому ты можешь обратиться за помощью. Тот, к кому можешь обратиться только ты.

Грейс наклонилась и зашептала на ухо Люси, как будто рассказывала ей некий секрет. И пока Люси, оцепенев, слушала, она постепенно понимала, что Грейс права. И это открытие испугало ее.

Не говоря ни слова, она отстранилась от девушки и начала спускаться с крыльца. Люси чувствовала на себе пристальный взгляд Грейс; видела мерцающий свет ангельских клинков, рассекавших туман; заметила, что Анна помогла Кристоферу подняться на ноги, заметила багровые волосы Корделии, которая с силой пнула Стража в щиколотку и сбила его с ног; она знала, что неподалеку Джеймс и Мэтью сражаются плечом к плечу.

Но несмотря на то, что она видела и слышала все это, ее взгляд был обращен внутрь, в ее собственное сознание. Люси смотрела туда, где царили тишина и темнота, сквозь тонкую завесу, которая была ее единственной защитой от неопределенной, погруженной в тень пограничной области между жизнью и смертью.

В одном мире ее окружали сражающиеся, хохот Татьяны, треск демонических молний на посохах Стражей. В другом ее окутывала тьма, как будто она смотрела вверх, стоя на дне колодца. Когда тьма сомкнулась у нее над головой, Люси почувствовала, что парит, ее со всех сторон обступили тени, и среди этих теней замерцали светлые точки.

Люси не верила, что мир, куда попадают души после смерти, выглядит именно так. Это был всего лишь плод ее воображения; так ее сознание интерпретировало окружающее, чтобы оно имело для нее смысл. Она могла бы видеть бескрайний океан, чащу леса, куда не проникают лучи солнца, или бесплодную равнину, протянувшуюся до горизонта. По какой-то причине Люси видела именно это. Бездну, в которой парили звезды.

И она воззвала к этой бездне; сделала несколько глубоких вздохов, успокоилась и «выкрикнула» имя. «Руперт Блэкторн!»

Она ощутила какое-то движение, как будто рыба дернула за леску.

«Руперт Блэкторн. Отец Джесса. Супруг Татьяны. – Она старалась действовать осторожно, чтобы не разорвать эту хрупкую связь. Вытягивала леску. – Вернись. Твоя семья нуждается в тебе».

Ничего. Внезапно своеобразная удочка ожила; Люси показалось, будто тонкая леска скользит у нее рукам, сдирая кожу. Девушка вцепилась в нее и не отпускала, несмотря на резкую боль. Люси держалась за нее даже после того, как открыла глаза и заставила себя вернуться в свой мир, в зимний Лондон, где вокруг кипела схватка. В мир, который она – не ее тело, но душа – покинула всего на несколько секунд и где она снова почувствовала запах крови и кордита, увидела белую тень Стража, который приближался к ней.

И в этом мире, прямо перед ней, на крыльце Института, начал принимать форму призрак Руперта Блэкторна.

Это была не робкая тень из тех, что не видны никому, кроме нее. Это был дух Руперта Блэкторна, полупрозрачный, но легко узнаваемый. На глазах у Люси его очертания становились более четкими – она видела его лицо, так похожее на лицо Джесса, старомодный костюм, бледные руки, сжатые в кулаки. Даже мелкие детали – ботинки с развязанными шнурками – проступали так явно, словно их нарисовали прямо в воздухе магическими светящимися чернилами.

Страж, который шел к Люси, остановился и наклонил голову набок, словно в изумлении спрашивал себя, что это за странное явление. Остальные Стражи еще сражались; Люси слышала звон оружия, топот ног по льду, но не осмеливалась отвести взгляд от призрака Руперта.

Дух поднял голову. Когда он говорил, его рот приоткрывался, а голос был слышен всем, несмотря на шум, вой ветра и гром.

– Татьяна?

Колдунья обернулась – и вскрикнула. Сначала она озадаченно уставилась на застывшего Стража, видимо, удивляясь тому, что он не нападает на Люси. Увидев призрак, Татьяна выпучила глаза и приоткрыла рот.

– Руперт! – прошептала она. Сделала шаг вперед, как будто собиралась подбежать к призраку, но ноги не держали ее. Она упала на колени, стиснула руки перед собой; можно было подумать, что жуткая старуха молится. – О, Руперт! Ты здесь! Велиал исполнил свое обещание! – Она широким жестом обвела двор, указывая на Стражей, сражение, вооруженных Сумеречных охотников. – Взгляни же на это, любовь моя, – сказала она. – Это наше отмщение.

– Отмщение?

Руперт разглядывал жену с неприкрытым ужасом. Интересно почему, думала Люси: потому, что она так сильно постарела, или потому, что на ее лице лежала печать злобы, ожесточения, ненависти?

Люси невольно взглянула в сторону Джесса, который стоял неподвижно, опустив меч Блэкторнов. Он смотрел на призрак отца, и у него было такое выражение лица… Люси не смогла это вынести. Она отвела глаза. Люси не видела Грейс, но остальные по-прежнему сражались – все, кроме Анны и Кристофера, которые отступили почти к дверям Института. Люси заметила, что какой-то Страж приблизился к Джессу, без сомнения, заметив его растерянность; существо замахнулось и нанесло удар посохом. Джесс едва успел парировать выпад, и сердце у Люси чуть не выскочило из груди от страха.

Ей хотелось бежать к Джессу, сражаться рядом с ним. Это она была виновата в том, что у него замедленная реакция; вероятнее всего, вид отца поверг его в шок. Но Люси не могла пошевелиться. Только она удерживала Руперта Блэкторна на этой земле. Девушка чувствовала, что бездна со светлыми точками утягивает его обратно, пытается захватить, унести прочь, вернуть в мир мертвых. Ей требовалось сосредоточить все силы, чтобы не отпускать его.

– Руперт? – взвыла Татьяна. – Ты что, недоволен? Неужели Велиал не рассказал тебе о нашей великой победе? Мы уничтожим нефилимов, мы будем править Лондоном вместе…

– Велиал? – повторил Руперт. Он стал почти непрозрачным. Цвета не вернулись к нему, это была странная монохромная фигура, но Люси уже не могла видеть сквозь него, и по выражению лица было несложно угадать его чувства – гнев, смешанный с отвращением. – Я вернулся не потому, что мне приказал прийти в этот мир Принц Ада. Меня пробудил от вечного сна крик Сумеречного охотника, ведущего неравную битву. Сумеречного охотника, нуждавшегося в моей помощи.