– Но как же она сбежала из Института Корнуолла? Я до сих пор ничего не понимаю, – говорил Томас. – Татьяну нашли полуживой на болоте Бодмин-Мур. Она ждала Безмолвных Братьев в тамошнем Институте. В Святилище. Каким образом Татьяна умудрилась так быстро добраться до Лондона, причем целая и невредимая?

– Это была не Татьяна, – ответила Тесса. – Я имею в виду, в Корнуолле. Ее там вообще никогда не было.

Уилл устало кивнул.

– Мы получили сведения от Безмолвных Братьев – к сожалению, слишком поздно. Это была хитрость, дезинформация. – Он провел рукой по лицу. – Существо, которое Пэнгборн нашел на болотах, было демоном эйдолон. За Татьяной отправили Брата Сайласа, но, прибыв в Институт Корнуолла, он обнаружил жуткую сцену. Прежде чем скрыться, демон убил всех. Без сомнения, это была награда от Велиала за услугу. Он не пощадил даже лакеев и горничных, простых людей. На крыльце лежало тело девушки, изуродованное почти до неузнаваемости – она доползла туда, видимо, пытаясь спастись или позвать на помощь. – У него дрожал голос. – Настоящая кровавая бойня, и все лишь для того, чтобы убедить нас в том, что нам нечего бояться Татьяны.

Тесса молча взяла руку мужа и сжала в своей. Корделия подумала, что Уилл Эрондейл похож на своего сына; в обычной жизни оба носили маски, но на самом деле были способны на глубокие переживания. Когда они все вернулись в Институт, окровавленные, покрытые ранами и порезами, но с радостной новостью о том, что Татьяна сдалась, Уилл подбежал к детям, чтобы осмотреть их, убедиться в том, что они в порядке. Успокоившись, отец взглянул Джеймсу в лицо и произнес ровным, серьезным тоном:

– Хорошая работа, Джеймс. Но ты нарушил свое обещание. Тебе повезло. События могли развиваться совершенно иначе. Тебя или твою сестру могли серьезно ранить; кого-то из твоих друзей демоны могли покалечить или убить, и ответственность за это легла бы на тебя. Не делай так больше.

– Прости, – произнес Джеймс.

Он держался очень прямо. Корделия вспомнила, как Джеймс ответил ей: «Придется просить прощения потом». Он мог бы возразить сейчас, подумала девушка. Он мог бы сказать Уиллу, что они не имели права сидеть в безопасности в Институте, когда Джессу пришла в голову удачная идея. Но он промолчал. Джеймс был упрямым и гордым, подумала Корделия. Совсем как она сама. И она вспомнила тот разговор с Люси.

«Ты… ты такая гордая, Корделия».

Это был отнюдь не комплимент.

Уилл лишь коснулся щеки Джеймса, продолжая хмуриться, и повел их наверх, в гостиную.

Корделия взглянула на Люси, но та о чем-то негромко разговаривала с Джессом и Томасом.

– А как же защитные барьеры? – спросила Ари. – В Институте Корнуолла. Я понимаю, что они сами впустили демона в Святилище, но ведь защитная магия должна была воспрепятствовать этому или хотя бы предупредить об опасности.

– По-видимому, Пэнгборн не заботился о барьерах Института должным образом. – Уилл покачал головой. – Мы все знаем, что он был очень стар, возможно, слишком стар для того, чтобы занимать этот пост. Мы должны были что-то предпринять.

– Хитроумный трюк, – заметил Мэтью. Он сидел, откинув голову на спинку кресла. Он использовал все свои чакры в сражении с богомолами; его шея и грудь были покрыты синяками. – Даже если бы Пэнгборн не пренебрегал своими обязанностями, Велиал нашел бы другой способ.

– Это означает, что мы слишком легкомысленно отнеслись к угрозе, – сказала Тесса. – Решили, что Татьяны больше не стоит бояться. Институт хорошо защищен от демонов, но не от Сумеречных охотников.

– Сюда может проникнуть кто угодно, даже преступники, – яростно воскликнула Люси. – В Адамантовой Цитадели ее должны были лишить Меток.

– Уверен, теперь они так и поступят, – отозвался Джеймс, – после того, как Меч Смерти вытащит из нее истину и откроются все ее преступления. Может быть, мы наконец сумеем выяснить что-нибудь полезное о планах Велиала. Уверен, это еще не конец.

– Кстати, о Велиале, – мрачно произнес Уилл. – Инквизитор назначил на завтра совещание. Чтобы обсудить проблему нашей семьи.

– Не понимаю, какое ему дело до нашей семьи… – возмущенно начал Джеймс, но, к удивлению Корделии, его перебила Люси.

– Он считает, что это его дело, и не отступится, Джеймс, – сказала она. – Институт – это наш с тобой дом, но он не принадлежит нам. Он принадлежит Конклаву. Наше происхождение должно быть одобрено Конклавом. Вспомни, сколько людей в Лондоне ненавидят матушку только потому, что она чародейка и ее отец – демон. Эти люди ненавидели ее еще до того, как узнали, что ее отец, в довершение всего, является Принцем Ада. – Люси говорила сухо, отрывисто; ее обычный оптимизм пропал. Слышать это было больно. – Тебе следовало понять, что они обратятся против нас в тот момент, когда услышат о Велиале.

– О, Люси, не надо! – Корделия, забывшись, вскочила на ноги. Люси в недоумении смотрела на нее. Корделия чувствовала на себе пристальные взгляды окружающих.

– Инквизитор может суетиться и вопить сколько угодно, – пробормотала она. – Но правда на вашей стороне. А правда – это самое главное. И Анклав поймет это.

Лицо Люси было бесстрастным.

– Спасибо, – произнесла она.

У Корделии упало сердце. Так благодарят на балу малознакомого человека, который поднял оброненный платок или перчатку. Но прежде, чем она успела что-либо ответить или в смущении сесть на место, дверь открылась, и в гостиной появился Кристофер.

У него был такой вид, как будто он бегом пересек половину Лондона. Юноша был без пальто, брюки и ботинки забрызгались грязью, голые руки покраснели от холода. Глаза за очками расширились от испуга. На мгновение он кого-то напомнил Корделии – и вдруг девушка поняла, что он похож на Александра, которого мучала Татьяна. В его взгляде были те же ужас и недоумение, которые испытывает маленький ребенок при первом столкновении со злом.

– Что произошло? – хрипло прошептал он, и после этого Томас, Джеймс и Мэтью бросились к нему, принялись обнимать и, перебивая друг друга, рассказывать, что с Александром все в порядке, что Татьяну схватили, что его младший брат в лазарете и за ним ухаживают. Что он скоро выздоровеет.

– Я одного не понимаю, – пробормотал Кристофер, когда его лицо снова приобрело нормальный цвет. Одной рукой он цеплялся за рукав Мэтью, второй обнимал за плечи Джеймса. – Почему именно Александр? Зачем причинять боль трехлетнему мальчику? На такое способен только изверг…

– Татьяна хочет причинить боль нам, Кит, – сказала Тесса. – Она знает, что вернее всего это можно сделать, избрав в качестве жертвы кого-то из наших родных. Хуже этого ничего нельзя придумать. Любой из нас с радостью испытал бы страдания вместо своего ребенка, но видеть, как твой ребенок страдает за тебя – это… настоящий ад.

– Ее заключили в тюрьму Города Костей, – холодно произнес Уилл. – Теперь у нас будет достаточно времени для того, чтобы выяснить ее мотивы.

Глаза Кристофера сделались круглыми.

– Ее держат в Безмолвном городе? – воскликнул юноша. В его голосе почему-то был слышен страх.

Джесс нахмурился. Потом, словно сообразив что-то, он резко произнес:

– Они держат заключенных в разных камерах, верно? По крайней мере, должны так сделать. Ни в коем случае нельзя подпускать ее к Грейс.

– Они ни за что не позволят им разговаривать… – начал Уилл, но в этот момент в дверях появилась Сесили и, подбежав к Кристоферу, заключила его в объятия.

– Пойдем с нами, мой милый, – сказала она. – Александр спит, но может проснуться в любой момент и захочет увидеть тебя. – Она с ласковой улыбкой взглянула на Ари. – Анна просит тебя тоже прийти, дорогая. Мы будем очень рады, если ты останешься с нами.

Лицо Ари озарила улыбка. Она поднялась и вышла из комнаты вместе с Кристофером и Сесили. Джесс мрачно смотрел им вслед. О чем он думает, спрашивала себя Корделия. О Грейс? Скорее, о Татьяне и о том, что будет с ней дальше.

– Всю жизнь мать рассказывала мне, как сильно она ненавидит вас, всех вас, – сказал Джесс. Он стоял, прислонившись к стене, как будто не в силах был держаться на ногах. – Теперь, когда она знает, что я на вашей стороне, что я пошел против нее – для нее это станет последней каплей.