— Что ты имеешь в виду?
— Вдруг это питомец, которых иногда Хранители дают людям? Когда в награду, когда — в испытание?
«Мне тут намекнули, что иногда котёнок — это просто котёнок. А что до остального, так жить захочешь — не так раскорячишься».
— Я думаю, это всё же просто котёнок. Котёнок, который очень хотел жить и у которого больше не было других шансов.
Моя Мурочка прижалась ко мне покрепче. Мы так и сидели, обнявшись, пока не пришла Машина мама.
— Сидите, молодёжь?
— Сидим. Как там Мявекула наша?
— Ваша кто⁈
— Ну, мяукалка и молекула, потому что мелкая. Вместе — Мявекула.
За спиной будущей тёщи хихикнула Василиса, которой слово явно понравилось.
— Жуть какая. Будет жить, мелочь. Сейчас спит. Но очень вовремя вы принесли. Ещё минут пятнадцать — и были бы необратимые последствия. Без сильного мага Жизни необратимые, вплоть до потери конечностей. А если ещё полчаса — то всё, мало какой маг Смерти смог бы воскресить.
Маша прерывисто всхлипнула, уткнувшись в меня носом. Даже не думал, что она настолько чувствительная и сентиментальная. С другой стороны — такую мелочь всегда особенно жалко. Плюс, возможно, влияние тотема.
— А теперь давайте придумывать имя котёнку. Только не такую жуть, как предложил Юра!
Ну, тут мы с дедом развлеклись по полной. Кого только не предлагали, под хохот Василисы, хмыканье Екатерины Сергеевны и тихое хихиканье Маши. Тут были и Кусеяр с Кусимиром, и Вездепрыг, и Стенодрап, и Ноческок и Когтетык, и много кто ещё. Муркентий с Мурмидонтом прошли как уже вполне пристойные варианты, равно как и Пушистотель. А потом Машина мама внезапно заявила:
— Всё это, конечно, забавно и весело, но у нас, вообще-то, кошечка…
Василиса, которая знала пол котёнка, но молчала, как и её мать, в этот момент просто зашлась смехом, зараза мелкая.
— Издеваетесь. — Вопроса в моей реплике не было вообще.
— Нет, наслаждаемся полётом фантазии! — Выдавила из себя между всхлипами Васька.
Хозяйка дома только усмехнулась на это, а вот Маша успокаивающе погладила, как того кота между ушами. Я вздохнул, с трудом удерживаясь от того, чтобы замурлыкать и потереться об неё — и всё началось сначала, разве что и Василиса с Машей приняли участие. Вася в основном выдавала что-то типа Клякса, Вакса или Ночка. Маша халтурила, во всю используя вариации ласковых прозвищ, которыми я называл её, и только под конец выдала венцом фантазии Снежинку. Я же развлекался, как мог, оглашая варианты типа Мурлинария или Мявостасия — на этом последнем будущую тёщу аж передёрнуло почему-то.
Ну, а почему не развлечься, если и мой опыт, и дед говорят, что придуманные вот так вот «в теории» имена могут остаться разве что в документах, настоящее имя придумается само в ходе общения с животным.
Потом котёнок проснулся — не знаю, как Екатерина Сергеевна это определила, разве что «сторожок» какой-то повесила. Потом пришла из гимназии Ира и включилась в суету. Они с Василисой разработали и изготовили три варианта лежанки, два лотка и начинали думать, какой домик делать для кошки. Я устроил небольшую диверсию — рассказал, что такое когтеточка и начертил несколько эскизов многоярусных «лазилок» для котов из памяти деда. Простите, Василий Васильевич, я не со зла. Но, чувствую, вас ждёт много «увлекательных» часов.
Чувствуя себя лишним, поскольку до пациентки меня не допускали, улучил момент позвонить в Шклов. Но там по телефону давать какие-либо сведения о заводе давать наотрез отказались. С другой стороны, они и дед правы — любой хмырь может позвонить и назваться хоть новым владельцем, хоть губернатором — поди, проверь.
Что там говорить — пока что никто не заметил мои часы, точнее, цепочку от них. Либо не обратили внимания на «украшение», что тоже возможно. Кстати, о часах. Надо позвонить бабушке, рассказать о новой награде и о том, что из неё проистекает — тут дед прав, об интересах рода нужно заботиться постоянно.
Разговор с бабулей продлился минут десять, состоял в значительной части из междометий и эмоций. Да и я в гостях был несколько скован, к тому же мимо постоянно пробегала то одна, то другая сестра Маши или она сама. Я уже собирался потихоньку уходить, только не знал, как это сделать, не нарушив приличия.
За всей этой беготнёй девчата даже приход Мурлыкина почти прозевали. Только Василиса, пробегая мимо, бросила:
— Привет, пап! — И убежала дальше.
Правда, пока озадаченный Василий Васильевич переодевался, его жена вышла к нему, рассказала, что они «очень заняты», что служанка «сегодня отпросилась» и «ужинай сам». Поведав, что на ужин и где это искать она снова скрылась где-то в недрах квартиры. Я же вышел навстречу.
— О, Юра! Что здесь творится, понять не могу?
— Кажется, у вас появилась новая дочка! — не удержался я от небольшого хулиганства. Глядя на вытягивающееся лицо господина жандармского полковника уточнил: — Мы с Машей котёнка нашли, чуть живого, прямо у подъезда. Вот, выхаживают, переживают, обустраивают.
— Шуточки у вас, Юра!..
Он покрутил шеей и отметил цепочку на пиджаке.
— Кстати, с наградой. Думаю, это дело стоит отметить.
— Можно. Да и прибавление в семействе — тоже.
Мы с Василием устроились по-простому, на кухне — от суеты подальше, ну и чтобы не таскать еду и прочее туда-сюда. К тому, что приготовила Екатерина Сергеевна, будущий тесть добавил едва початую бутылку перцовки и мясную нарезку, которую мы крошили из найденных в холодильнике «заготовок» вместе.
После пары рюмок и тостов за награду и за то, чтобы у нас обоих она была не последняя, я опять поднял тревожащую меня тему.
— Василий Васильевич, и всё же — не слишком ли много мне за моё участие? Тем более, что я там свой собственный интерес преследовал.
— Ты ректору своему вопрос этот задавал?
— Да. Он сказал, что негоже сомневаться в решениях Императора, в том числе тех, что касаются наград.
— Правильно сказал. Абсолютно верно со всех точек зрения. — Мурлыкин вздохнул. — Но ты же не успокоишься, а я сказать не могу. Давай так — я тебе дам намёк, ты — поймёшь или нет, не важно — вслух свои догадки не говоришь и больше ни у кого ничего не спрашиваешь?
— Согласен. Тут, как я понимаю, без вариантов.
— Правильно понимаешь. Итак. — Он прикрыл глаза, уточняя про себя формулировки. — Если бы кое-кто из списка гостей того мероприятия оказался в списке пострадавших, не говоря уж о погибших, ректор мог пойти не в опалу, а на плаху. И всё на этом!
Ну, всё так всё. Главное, никакой ошибки нет и забирать награду, как незаслуженную, никто не будет. Посидели мы с Мурлыкиным душевно. Под конец девушки успокоились и начали по одной подтягиваться к нам, в итоге за столом собрались все, кроме котёнка, но включая забытый было в прихожей тортик. Кстати, когда и куда исчезло «подношение» для «премудро-прекрасной» я не заметил, но судя по хитрой мордочке — ушло адресату.
После тортика нам с Мурлыкиным наконец доверили посмотреть на спасённую кошечку, но только посмотреть, трогать не позволили. Котейка свернулась в клубок, так, что не было даже понятно, где у неё голова, а где хвост. Угольно-чёрная, с короткой шёрсткой, просто плюшевая на вид. Совершив паломничество к Мявеславе Сугробовне, я распрощался со всем семейством и вышел во двор. Поскольку надежда не просто погулять с Машей, но ещё и пообщаться поближе, назовём это так, не угасла совсем, а тратить время на дорогу до Буйнич и обратно не хотелось — пошёл в гостиницу. Смешно, но ночёвка в достаточно приличном для моего положения месте стоила немногим дороже, чем дорога до общежития и назад в город. Правда, ещё расходы на ужин и завтрак, которые в академии для меня с Нового года бесплатны.
[1] Необязательная и почти бесполезная информация. Простая круглая на пол литра — от 300 до 340 граммов, фигурная от 420 до 600, в зависимости от толщины стекла, вычурности форм и количества «лепнины». Сто лет назад из-за более примитивных технологий толщина стенок была существенно больше, чем сейчас.
