Домовые уселись чаевничать за мой большой стол. Мария Федоровна хлопочет вокруг ребенка, пододвигает к пасти Джошуа пироги и тазы компота. Тот уже и не боится ее.

- Чего ж обратно не обернешь мальца? Ему ж неудобно на паркетах целый день лежать. Лапки затекли.

- Он вставал. Мы ходили по комнате.

- Оберни его. Не дело творишь.

- Как я это сделаю? Могла бы, давно бы уже обернула.

- Ты фея или кто? Рукой махни и скажи, чтоб снова стал двуногим. Что ж ты удумала-то? Дитё так должно спать?

Когда-нибудь я, наверное, смогу привыкнуть и к доброму ворчанию домовихи, и к домовому, который то и дело косит взглядом на недочёты в моем доме, и к горгулье, что хлопает глазами на потолке, свесившись вниз головой. И даже к молодому дракону, изодравшему когтями бальную залу старинного особняка, что служит мне теперь не то спальней, не то гостиной.

- Стань двуногим, - несмело махнула я рукой. Очевидно, что ничего у меня не получилось.

- А пыльцой присыпать? И потом, где выражение? А что это за жест такой? Как будто соринку с глаза смахнула. Таким движением только таракана можно проклясть на пожизненное счастье в остатках сиропа. Мальчику надо помочь!

- Если б я знала как!!!

- Рукой махни сверху вниз. Резко. Как когда перо у гуся вырываешь...

- Да откуда ж ей знать, как гусей щиплют? Это мы с тобой рязанские, Наденька-то городская. Марь Федоровна дело говорит. Махни от души. Так чтоб перья, значится, полетели. И гаркни как на бедового мужа, чтоб Дракон испугался и спрятался в человеческом теле мальчишки.

Жаль громким возгласом разрезать тишину полумрака.

- Будь двуногим! - крикнула я и махнула рукой со всей силы. Черным пеплом осело чудовище, явив вместо себя испуганного Джошуа. Глаза сонные, устало моргают.

- Я вас огорчил, мама? - никак не привыкнуть мне к этому слову. И все же от него на душе вновь распускается чудное тепло. Словно заполняется в сердце то место, где всегда было пусто. Смотрю на смоляные кудряшки, точно такие же, как и на голове Людовика, в карие, широко распахнутые глаза, умиляюсь пухлым губам, приоткрытым от удивления. Мальчика я теперь точно никогда не смогу от себя отпустить. А Людовик? Не знаю, что я к нему чувствую. Словам домовихи поверить мне страшно, боюсь угодить со всего маха в капкан чужой страсти, боюсь оказаться схваченной и запертой навсегда пусть даже в золотой клетке.

- Иди сюда, солнышко. Я нисколько не злюсь, - приласкала, зарывшись пальцами в кудри. Кажется, это становится привычкой. Что буду делать, когда сын подрастет? Придумаю. В крайнем случае, попрошу, чтоб садился. Да и не стоит заглядывать в будущее так далеко.

- Отец завтра утром вернётся в замок. Он огорчится, если узнает о том, что мы отлучились без охраны и его ведома.

- Да, я догадываюсь, дорогой. Но Темнейшая не берет трубку. И Эмиль тоже не отвечает на звонки. Не знаешь, случайно, как ещё можно попасть в ваш мир?

- Через Портальную башню Темнейшей Эльзы. Она где-то недалеко, но адреса я не помню.

- Адрес ладно, дорогу найдешь?

- Боюсь, что нет. Простите.

- Плохо. Ещё идеи?

- Нам бы мог помочь джинн, но он не смог удержать перехода. И потому остался в магическом мире.

- Джинн. Джинн бы нам, конечно, помог, - воспоминание колыхнулось и почти исчезло. Ведь был же у меня знакомый джинн! Случайная встреча, он подвёз из аэропорта и всю дорогу нес околесицу. Это я тогда так думала, пока не проскочили город насквозь. Были в Пулково, а оказались в центре. Что же он говорил? Помню, что про Самарканд, я ему поддакивала. Да, точно. Он рассказывал мне про свою родину. Узбекистан, Самарканд, старый рынок! Там надо свернуть за лавкой старьевщика, нырнуть в ворота и купить заветное колечко! Я ещё думала, из какой сказки выдернут этот прекрасный мотив. Вспомнила! Не сказку только, а быль.

- Одевайся! Нам надо в аэропорт! Я сейчас же закажу билеты. Доверенность на тебя у меня есть. Домовые не подлежат учёту. Вещи? Куда девать вещи? Пускай останутся пока здесь, потом заберём. Марь Федоровна, Федор Игнатьич, доставайте варежки, грузимся и выезжаем.

- Чего удумала? На ночь глядя!

- Есть ночной рейс. Долетим моментально! Джошуа, ты только договорись со своим зверем, чтоб он спал покрепче.

- Он больше никогда не уснет. Будет теперь только дремать.

- Мальчик обернется, только если испужается. Или сам того захочет.

- Вот и отлично. А мои крылья не вылезут?

- Не должны, если не решишь кого-нибудь защищать. Феи – странный народ, у вас непонятно что и когда вылезает.

Марцелла

Эмиль твердой походкой вошёл в столовую залу, обвел нас всех ледяным взглядом. Агнес сжалась в кресле, Амелия улыбнулась отцу, мои собственные дети сделали вид, что ничего не заметили, озорники, только дочь едва заметно кивнула головкой. Эрлик встал и замер каменным изваянием, судя по всему готовый идти на абордаж. Так я и дам тебе вступить в неравную схватку, дорогой муж. Не надейся даже!

- Темный лес прислал магический маячок. Ровно через двадцать минут они выйдут из портала на песок нашей бухты.

- Эмиль, я встану рядом с тобой, - расправил ещё шире плечи Эрлик.

- Вот и отлично, я уже заждалась. Дети, идёмте встречать дорогих гостей. Агнес, попроси, чтоб на пляж слуги собрали всех гостей, кто разбрелся по замку. Драконы пусть пока отдыхают. Их уже замучили катаниями, - теперь важно правильно разыграть нашу семейную постановку. И чтоб никто раньше времени ни о чем не догадался! В особенности два гордеца, которые уже сейчас перебирают пальцами рукояти поясных ножей. Можно подумать, они им чем-то помогут, случись что.

- Да, конечно.

Сыновья переглянулись, по давней привычке коснулись друг друга локтями, покрутили наигранно шеями, будто готовятся к драке. Благо Эрлик этого не заметил.

- Дорогой, возьми меня под руку! Я так устала от каблуков. Сережа, а ты со второй стороны, - капризным голосом попросила я. Сегодня он мне особенно хорошо удается.

- Эмиль? Я тоже натерла ногу. Поможешь? - Агнес лгать не умеет. Но и Эмилю сейчас не до проницательности.

- Папа, и я! - надула губки Амелия.

- Я буду рядом с тобой. И я точно не стесняюсь своей собственной жены, - отрезал упрямец, но жену и дочь под локотки взял.

Все вместе мы вышли на пляж. Вижу искорки магии на том канале, что раскинули мои сыновья, и черные как сама ночь, искры дара моей малышки. Сильная из нее получится ведьма, когда подрастет. Мирта и Эльза, две другие великие ведьмы, мои дорогие подруги, идут следом за нами, сливаясь с толпой гостей, насколько это возможно.

Пока все актеры правильно заняли свои места. Все четко по плану. Слева направо мы идём точно в ряд. Агнес, Эмиль, Амелия. Рядом с ней Серж, между ним и Эрликом иду я. Справа от нас Сигизмунд, Микаэль и моя крошка Мелисса. Все готово. День ласкает солнцем золотой пляж. Море, и то пока спокойно. Эрлик задумчиво вглядывается в безмятежную синеву неба. Неужели учуял?

Впереди засияла арка раскрывающегося портала. Вот и пожаловали наши гости. Король Черного леса со своей Королевой. Прекрасная пара. Только глаза напоминают выжженные головешки. Следом за ними свора придворных. Высокая девушка, кажется, это сестра Эмиля. Лица без эмоций, холодные. Сколько же лет они не видели сына, брата, и теперь ни один мускул не дрогнул, не загорелись сиянием ни глаза матери, ни отца. Почему так? И в кого тогда уродился Эмиль? Пора! Некогда думать. Потом.

Серж шагнул вперёд и влево, закрывая своей спиной Эмиля. То же самое делает Сигизмунд, закрывая спиной своего отца. Микаэль встаёт рядом с братом. Дочка обходит всех нас со спины и занимает место рядом со мной. Я последняя делаю шаг вперёд. Теперь мы впятером: я и четверо моих, наделённых магией сверх всякой меры, детей закрываем своими спинами всех, кто нам дорог.

Король стоит прямо. И только в глазах его на долю секунды отразился испуг.

- Я умею испытывать благодарность, - улыбаюсь ему краешками губ, - у меня теперь большая семья. И скоро она станет ещё больше. Благодаря вам. Ведь вы сами подарили мне Эмиля.