Смирение. На лице должно быть написано только оно. Никаких резких движений. Не стоит злить охрану. Тише. Ты ведь умеешь и знаешь как себя вести с террористами. Уговариваю себя, выходит довольно неплохо.

- Вормиоа, - тянет меня за локоть девушка. И ещё зал? Нет, этот особняк и вправду огромен. Паркетом выложен пол, цветная скатерть свисает с небольшого стола. Тарелки, блюда, кувшины. Все сияет в лучах восходящего солнца, бьющего из окна. Стул, правда, только один. Людовик собрался завтракать, глядя на меня? А я стоять буду и создавать красивый вид? Буду. Чтобы сбежать, придется какое-то время изображать покорность. Да и Джошуа нельзя напугать. Уж он-то точно ни в чем не виноват.

Стул отодвинули. Так? Это что, все для меня? И ваза с засахаренными цветами, и горка десерта и тысяча разных канапе? Ладно. Хотели бы отравить, не стали бы расходовать столько еды. Отсутствием аппетита я никогда не страдала, а, наоборот, страдала от вечной диеты.

Белый шарик, наколотый на вилку, напомнил одновременно и сыр, и крем и что-то ещё непривычное. В середине обнаружился кусочек мороженого. Довольно приятно. Моллюсков я не слишком люблю. А там что? - потянулась рукой к сырной тарелке. Голос с другой стороны просторного зала меня напугал. Слишком громкий, внезапный и очень глубокий.

- Приятного вам аппетита, госпожа фея.

Вилка выпала из руки и звякнула о паркет. Служанка тут же всунула в пальцы другую.

- Благодарю, вы очень любезны, - не рискнула слишком долго рассматривать бородача. Только мимолётно отметила рабочие джинсы, грубые ботинки, нелепую шапку на голове.

- Его светлость распорядился нарядить вас и проследить, чтобы вы поели.

- Благодарю. Могу я узнать, где нахожусь?

- Замок его светлости. Меня пригласили, чтобы прояснить один вопрос. К огромному сожалению, вы пока не владеете языком. Я же свободно говорю на русском, довольно часто доводилось бывать в Воронеже благодаря темнейшей ведьме и Портальному дому.

Портальный дом. Знакомое словосочетание. Что-то я про него уже слышала. От кого? Красивая легенда, которую рассказал мне таксист, родом из Узбекистана или джинн? Во второе предположение я охотно верю.

- Что вас интересует?

- Барон приказал следить за вами с особым пристрастием, исключая малейшую возможность побега. Охранять со всей возможной тщательностью, - мужчина переступил с ноги на ногу. Видно, что говорить дальше ему не слишком удобно. Подожду, пожалуй. Вон персик так и просит, чтоб его укусили за мягкий бочок. Спелый, сочный. МММ.

- Чудесные блюда, передайте спасибо повару от меня.

- Я хотел уточнить, в каком качестве вы находитесь при бароне? Он пленил вас как преступницу? Или добыл в качестве трофея? Может быть, вы его полюбовница?

- Кто?

- Просто никогда раньше, имея законную супругу, да будут долгими ее годы, он не приглашал девушек необременительного нрава в свой замок. Тем более теперь, когда лучшее женское крыло привели в порядок, очевидно, супруга вот-вот вернётся сюда. Слуги не знают, где вас размещать. В темнице или в комнатах.

- Я гувернантка Джошуа. Была гувернанткой.

- Гувернантка? - голос мужчины дрогнул, - Гувернанток не похищают драконы. Разве что вы очень понравились нашему сокровищу, юному наследнику. Я передам, чтобы вас разместили на этаже слуг.

- Благодарю за любезность, - я потянулась к бокалу с напитком, но внезапно почувствовала укол в руку. Будто кто-то ужалил в запястье. Кто знает, какие насекомые тут водятся. Отогнула рукав. Так! Этой дряни я на себе ещё не видела. Татуировка, значит? Красивая. Ничего не скажешь! Вот только как он посмел распоряжаться моим телом? Я просила? Я, может быть, разрешала?

- Убью гада! - зло прошипел а я, забыв о собственных намерениях держать характер в руках до поры до времени. Может, не расслышали? Подняла глаза на собеседника. Тот весь белый. Смотрит то мне в глаза, то на руку, выражение лица никакому анализу не поддается. Припадок у него, что ли? Или думает доносить ли хозяину о моих словах?

- Простите, леди. То есть, я хотел сказать, госпожа. Никто бы не посмел вас обидеть, - глубокий вдох. Слишком внезапный и резкий. Астматик? Похоже на то. Или чем-то очень испуган, - Позвольте мне взглянуть на вашу отметку.

- Смотрите! - вытянула я руку вперёд, - Очевидно, Людовик расстарался?! Что означает этот цветок?! - пошла я в атаку. Пока мужчина растерян, он хоть что-то мне скажет!

- Я такого не видел никогда. Это клеймо истинной любви. Редчайшее. Примите мои поздравления, госпожа.

- То есть барон меня ещё и клеймил? Как скотину?

- Простите, я должен пригласить ... Одну секунду. Женское крыло готовили, конечно же, для вас. Слуги ошиблись. Извините меня, госпожа, - пулей вылетел из зала мужчина и вернулся обратно спустя пару минут. Но уже не один. И снова мурашки забегали табунами по моей коже. Высоченный, как Эрлик, острая бородка служит украшением восточного лица. Смуглая кожа, нарядная слишком яркая для мужчины одежда. Пронзительный взгляд. Опасный и очень. С таким встречаться один на один в подворотне точно не стоит.

- Позвольте Алсану взглянуть на ваше запястье.

- Да, конечно, - протягиваю я руку вперёд. Лучше не спорить, по крайней мере, пока. И так напрасно дала волю гневу, идиотка! Хочешь улизнуть – молчи и прикидывался спокойной дурехой. Нельзя сверкать глазами, нельзя!

Алсан навис надо мной, склонился к запястью низко, высматривает что-то в узоре тонких линий, поводит кончиком тонкого носа, чуть не касается смоляной бородой моей же руки. И внезапно падает, как подкошенный, на колени. Голосит на своем языке. Так же резво поднимается, взмахивает рукой. Охрана выбегает из зала. Мы остаёмся почти наедине. Горстка служанок за моею спиной и эти двое мужчин.

- Аслан просит простить нас за неуважение, по недомыслию оказанное столь значимой персоне. Теперь охранять и беречь вас будет он сам. Лично. Никто не посмеет нарушить покоя истинной любви нашего господина.

Я ошалело поднимаюсь из-за стола. Что за бред здесь творится? Бедная мама Джошуа, жена Людовика. Отчего-то мне становится жаль эту женщину. Почему все решили, что я займу ее место в постели барона? Так не будет. И мне никто не указ. Почему ее комнаты отдадут мне? Я просила? Я хотела этого? Бурчание Аслана вырывает из потока мыслей. Я опускаю к полу глаза. Нельзя показать характер, если хочу сбежать. На миг становится дурно. Там, где я предполагала увидеть мужские ботинки, лишь дымка. У моего нового охранника попросту нету ног! Он висит в воздухе. Парит, я бы даже сказала.

- Кто вы?

- Аслан джинн, госпожа. И он был бы счастлив показать вам окрестности замка.

Окрестности. Разум отчаянно цепляется за нужное слово. Я должна осмотреться здесь. Прогулка – это отлично. Подумаешь, нету ног. Висит же он в воздухе как-то! А уж как именно, не мое дело. Черт! Каким ветром меня во все это занесло?!

- С радостью, - киваю я, не поднимая головы. Ног, и вправду, у него нет. Или есть? Одна, вроде бы, появилась наружу из дымки и даже обута в туфлю. Пола, правда, не касается, но разве это так важно? Черт. У меня даже кружится голова от переизбытка эмоций. Немного.

Мужчина руки не подал, наоборот, даже отошёл немного подальше, боится он меня что ли? Хорошо ещё переводчик вместе с нами пошел, сейчас чуточку справлюсь с чувствами и смогу задавать вопросы тем самым, приветливым, хорошо поставленным голосом, профессиональным.

Галереей мы пошли к выходу. На стенах сплошь висят портреты. Мужчины и женщины смотрят на нас свысока. Могли бы и пониже повесить, было бы лучше видно. Неужели Людовик? Нет, просто кто-то на него очень похожий.

- Барон Рудольф, - сообщил Аслан через переводчика, уловив мой интерес, - дедушка нашего господина, - при этих словах он отвесил портрету поклон. Забавный обычай. Вон и сам барон и, очевидно, его мать и сестра. Портреты висят здесь очень близко друг к другу. Или это жена? Красивая. И глаза смотрят на меня с особой тоской из-за стекла, как же я ее понимаю. Отвергнутой быть не просто. Только Джошуа здесь нет. Странно, не догадались повесить или это потому, что мальчик ещё слишком мал? Высокие стеклянные двери нам открыли слуги в ливреях. Точно таких же, какую носит милейший Клаус. Вот с кем я бы, действительно, хотела сейчас поговорить, выспросить все, что можно. Думаю, он и не знал, что меня хотят похитить, иначе бы наверняка рассказал.