— Если у тебя все, я поеду, у меня много работы.

— Может быть девочку? Ты всегда уважаемый гость у нас, — лебезит Никита.

— Нет, я поехал, — опрокидываю кофе.

— Может, подумаешь ещё?

— Нет, — жёстко отрезал.

Пожав руку, выхожу в зал клуба. Вижу Вику в каком-то закутке, а рядом пьяное быдло, которое не выпускает её. И рядом нет охраны. Кажется, я сейчас взорвусь. Подхожу к ним в тот момент, когда этот урод протягивает к ней свою руку, которую я перехватываю и заламываю.

— Тима, не надо, — слегка напуганная, но относительно спокойная, просит Вика. А я от одного обращения готов согласиться даже на расстрел.

— Тебе разве не говорили, что нельзя так с девушками себя вести?

— Я не хотел, я просто познакомиться же... — ссыкун.

— Ну так вот запомни, — угрожающе спокойно говорю, склонившись над ним и вывернув руку. — Если девушка не хочет знакомиться, то это не повод зажимать её в углу. А теперь пошёл отсюда.

Через 0,00001 его и след простыл.

— Где чёртова охрана?

— Они не видели. Спасибо.

— Завтра в три часа дня в моём клубе. Я буду ждать, — ухожу не дожидаясь ответа.

Еду домой, где наконец-то долгожданный сон. А во сне вижу её синие глаза.

Тимур и в пол силы ничего не сделал, чтобы убрать этого назойливого ухажёра, а тот чуть не плакал от страха. Дёрнул же меня чёрт зайти в этот закуток, где даже охрана не видит.

— Завтра в три часа дня в моём клубе. Я буду ждать, — серьёзно сказал и удалился Тимур. Чего?

Весь вечер провела, пребывая в шоке, но день, видимо, решил меня добить. Никита вызвал меня, когда закрылся клуб. Когда я вошла, то никого не увидела. Но оказалось всё гораздо хуже. Никита стоял за спиной и закрывал дверь кабинета на ключ, который положил в карман. Так, Вика, главное, держись спокойно. Он просто пьяный, судя по почти пустой бутылки виски.

— Что делаете, Никита Геннадьевич? Мне бы домой, я сутки на ногах.

— Сейчас вот и расслабишься.

— Я буду кричать.

— От удовольствия. Я это люблю. А так, здесь звукоизоляция, — ему нравилось считать себя хозяином ситуации.

— Отпусти.

— Наконец-то долгожданный переход на "ты". Согласись, — начал он, медленно приближаясь ко мне. — Кричать "давайте ещё, ещё" как-то нелепо.

Я оказалась зажата у стола. Его мерзкие руки потянулись, подсаживая меня на стол и впиваясь в бёдра. Когда я начала извиваться, он зажал кисти рук одной рукой, второй пытаясь залезть под платье, не забывая оставлять слюнявые поцелуи.

— Какая сладкая девочка, — он спустился на шею, больно прикусывая, после чего явно останутся засосы. Я была готова разрыдаться от безвысходности ситуации и испытываемой мерзости. Но делу это поможет, поэтому начинаю отвечать на поцелуй.

— Вот так бы сразу, — радуется Никита. — Тебе понравится.

И снова примыкает к губам, отпуская запястья и залезая под платье. Давит на меня, чтобы я легла на стол. Опускаюсь, оказываясь ближе к бутылке виски. И в момент, когда он пытается задрать платье и сжать грудь, резко со всей силы ударяю его бутылкой по голове. Мне наплевать, что будет дальше, что будет с ним. Главное уйти, убежать отсюда. Бутылка у виски была тяжёлая, поэтому итак пьяного Никиту вырубает. Скидываю его с себя, быстро достаю ключ от кабинета и выбегаю. Бармен видит меня и всё понимает.

— Он что, домогался?

— Ему там не очень хорошо. Дай бумагу.

Быстро пишу заявление на увольнение от руки и оставляю бармену.

— Передай, пожалуйста.

— Держись, Вик.

— Спасибо, — киваю. Он ни в чем не виноват, просто хочет поддержать.

Быстро выхожу и уезжаю как можно дальше от этого клуба. Когда оказываюсь дома, больше не держу себя. Смотрю в зеркало и вижу синяки на шее, запястьях. От этой картины и воспоминаний меня выворачивает, а потом я и вовсе начинаю рыдать, сидя в ванной на полу. Мне становится до боли в груди себя жалко. Я такая сильная, решаю проблемы всех и каждого, а мне... А мне некому помочь, даже пожаловаться. Хочется выйти в окно, и все проблемы закончатся, но тут мой второй телефон звонит, и я лечу к нему, вспоминая зачем живу.

— Да, Тош? Привет. Как вы? Как дела? Как Руслан?

— Привет, Вика, — оптимистично начинает парень. — Всё хорошо, насколько это возможно. У вас как?

— Аналогично, — произношу, утирая слёзы. — Собираю деньги, Аня все также по клубам.

Парень молчит, и это молчание давит.

— Дай Руслану трубку, — прошу я.

Антон передаёт трубку сыну. Несмотря на возраст в три с половиной года, он уже достаточно хорошо говорил, знал цифры и даже мог прочитать знакомые слова. Мама всю жизнь прорабатала учителем, и занималась с ним в форме игры, что очень хорошо сказалось.

— Ма-ама, пливет, — через раз выговаривает букву "р" мой герой.

— Привет, мой хороший, — зря я, кажется, слёзы утирала, так как от одного голоса моего малыша меня пробило на новую истерику. — Привет, любимый. Как ты? Как твои дела?

— У нас всё хорошо. Мы с Антоном играем, вчера он мне сказку читал, а ещё он меня учил стрелять липучками. Пледставляешь, мама, я попадал плямо в центр.

— Представляю, малыш.

— Мамочка, а когда ты приедешь? — закусываю кулак.

— Скоро, малыш. Скоро мы снова будем вместе. Я буду варить тебе кашу, будем ходить в кино, зоопарк...

— И в тил! — восклицает малыш.

— И в тир, — смеюсь. Чуть-чуть потерпи, хорошо?

— Холошо, мама. Я тебя люблю.

— И я тебя, малыш, очень-очень. Сильнее всех, — дурацкие слёзы, когда они закончатся.

— Алло, — говорит уже Антон, но я лишь всхлипываю в трубку.

— Вик, у нас всё хорошо, правда. Я слежу за ним, если что, звоню сразу.

— Я знаю, — шепчу. — Кроме тебя, я бы никому и не доверила, Тош. Спасибо тебе.

— Ой, Вик, — устало вздыхает. — За что? У нас с тобой просто общее горе. А Аня... Она спрашивает обо мне?

— Тош, она вообще связь с реальностью потеряла, мне жаль, но врать не буду. Ей на всех плевать.

— Да, — вздыхает Антон.

— Я скоро всё решу, обещаю.

— Береги себя, — просит Антон.

— И вы, пожалуйста.

Он отключается, а я бреду в душ, чтобы смыть всё это с себя. Весь день и всю ночь. Время восемь утра, а в три часа дня я должна быть у Тимура. Мне интересно, что он хочет от меня, не вижу смысла игнорировать.

Пью успокоительное и ложусь спать, предусмотрительно заведя будильник. Сон тревожный, кошмарит и потряхивает, возвращая меня к событиям паручасовой давности.

В час срабатывает будильник, и я нехотя начинаю собираться. Старательно замазываю синяки под глазами, подкручиваю густые ресницы тушью, на бровях немного геля, а на губах блеска — и мой макияж готов. А вот с выбором одежды, конечно, сложности. Хотелось закрыть синяки на руках и шее. Мне повезло, ведь на улице была середина августа, а он выдался достаточно холодным, поэтому я надеваю черную водолазку и джинсы. Хватит с меня каблуков, кеды и точка. Очками закрываю половину лица, чтобы никто не видел мой уставший вид, хоть мне и плевать. Да, как ни старайся, а видок так себе, но это сейчас волновало меньше всего.

Приезжаю в клуб за десять минут до назначенного времени, принимая решение не ждать, а пойти сразу.

— Здравствуйте... — начинаю я, но охранник меня перебивает.

— Здравствуйте, Виктория Андреевна, проходите. Тимур Рустамович в кабинете, вас проводят.

Киваю. Вот это сервис.

В самом клубе уже другой охранник почтительно здоровается, предлагая пройти за ним.

Когда мы доходим до кабинета, он стучит:

— Тимур Рустамович, к вам пришли, — Бесоев говорит с кем-то по телефону, поэтому повернувшись, просто машет рукой, чтобы я вошла.

Кабинет обставлен в минималистичном стиле, но со вкусом. Мне нравится. Тимур, как всегда серьёзен, в чёрных джинсах и чёрной рубашке выглядит просто великолепно.

— Всё, — гневно заявляет. — Мне некогда. Я тебе сказал, мне плевать как и что ты будешь решать. Раньше надо было думать, Марик.