— Я заберу вас, когда выпишут.

— Хорошо, — кивает.

Не хочу думать о том, что будет дальше. Не хочу её никому отдавать, но и со мной опасно. Вряд ли Вику будут устраивать редкие встречи и жизнь вдали друг от друга. Нужно отдалиться, пока не поздно, но как же я не хочу.

Выхожу из больницы, сжимая в руках снимок УЗИ. Двенадцать недель. А я всё никак не могу решиться и сказать Тимуру. Возможно, потому что в последнее время мы как-то отдалились. Он много времени проводит с отцом, разбираясь в бизнесе. Я учусь. Иногда меня сваливает с ног токсикоз и усталость. Дальше тянуть уже нельзя. Я настояла на встречи, хоть Тимур и пытался снова обморозиться. Вообще мы жили вместе в его квартире, но последние месяцы он в ней почти не появлялся, и я, собрав вещи, ушла.

Сейчас же еду в ту самую квартиру для разговора. Когда такси останавливается, я замечаю свет в окнах, и радусь, что он всё же приехал.

Поднимаюсь в квартиру, где открыт балкон. Начало сентября выдалось холодным и дождливым, поэтому в квартире было зябко. Тимур сидел на входе на балкон и курил прямо в квартиру. Тимур вообще не курил, поэтому это выбило меня сразу.

— Что-то случилось? — спрашиваю.

— Не знаю, ты же позвала меня.

— А ты считаешь, у нас всё хорошо? — главное, не злиться.

— У нас? Да у нас, вроде, никак, — безразлично говорит.

— И тебя это устраивает? — задаю вопрос, боясь услышать ответ.

— Да.

— Ты хочешь расстаться? — главное, не плачь.

— Да.

— Почему?

— Так всем будет проще, — ощущение, что под "всем" он имел ввиду кого-то конкретного, но в нём самом было столько решимости.

— Ты точно всё решил? — удерживая все эмоции внутри, спрашиваю я.

— Да, Вика. Мы расстаёмся. Прости.

Сейчас передо мной сидел не мой Тимур. Осунувшийся, безразличный, холодный.

Думала в комнате холодно, а оказывается у меня в душе теперь.

Я подхожу к нему как раз, когда он встаёт. Смотрю в злые глаза, полные решимости. Приподнявшись на носочках аккуратно целую его в щёку, надеясь, что не оттолкнёт.

— Если тебе так будет лучше, то хорошо, — шепчу. — Будь счастлив.

И ухожу, чтобы с чистой совестью разреветься вместе с дождём. Снимок УЗИ так и остаётся со мной. Как и разбитое сердце.

Я ждала. Я глупо ждала, что он побежит за мной, остановит, скажет, что это глупая шутка. Я бы простила.

Ждала, что он поймёт, что был не прав. Извинится, вернёт меня, но нет. Я ждала зря. А спустя 7 месяцев после нашего расставания родился наш сын — Котов Руслан Тимурович. Когда мне его показали, я была рада, что он его копия. Итог нашей любви. Наш сын.

Лёжа на кровати в три часа ночи вновь прокручиваю тот день. Я ведь могла ему сказать, но не стала. Всегда уважала выбор других людей. Может быть, я и дура, и всё, действительно, могло быть по-другому, но у меня было целых две причины. Первая — я не хотела удерживать его ребёнком. Вторая — я боялась, что ему будет плевать. Сейчас во мне тоже жил страх, что он не полюбит его также сильно, как я. Не увидит какой он уникальный, смешной, милый.

Возможно, всё что он делает — из чувства ответственности. Хоть мне от него ничего и не надо. Я ведь, действительно, сама приняла решение рожать. Это только моя ответственность и последствия решения на мне.

Дни в больнице пролетают быстро, ведь Руслан идёт на поправку, и достаточно энергичен. С моими органами, оказывается, всё в порядке. Кроме, сердца, я думаю. Но это ни один прибор не покажет.

Тимур приходит каждый день, приносит Руслану дорогущую машинку, отчего сын приходит в восторг, ведь это его любимые игрушки. Думаю, Антон подсказал.

В день выписки нас забирает Тимур. Вздыхаю, представляя, что дома бардак и пустой холодильник.

Возле дома Тимур отдал мне ключи, которые оставались у него, ведь я про них совсем забыла. В квартире пахло чистотой и едой. Хмурюсь, но слышу голос Тимура:

— Я заказ клининг и еду. Надеюсь, ты не разозлишься.

— Нет, — мои брови удивлённо улетели в стратосферу. — Но я бы сама.

— А так уже всё готово.

С Русланом он достаточно быстро находит общий язык. Малыш с осторожностью относится ко всем незнакомым, но достаточно общительный. И к Тимуру оттаял быстро.

Руслан бежит в свою комнату, чтобы оставить рюкзачок, а оттуда кричит:

— Ух ты-ы-ы!

Поворачиваюсь в сторону Тимура и вижу его довольное лицо.

— Это ты купил? — вылетает из комнаты взбудораженный сын, спрашивая у Тима.

Тот лишь кивает, не сдерживая широкой и довольной улыбки. Конечно, детский непосредственный восторг заставляет вспомнить нас самих и то как мало надо было для счастья в детстве.

— Спасибо-спасибо, — бежит сын к Тимуру, запрыгивая в уже готовые объятья.

— Пожалуйста, — чмокает в щёку, а я молча наблюдаю за этой картиной. — Пойдём смотреть.

Прихватив меня за руку, Тимур направляется в детскую, где стоит огромная железная дорога с электропоездом. Она сияет огоньками, есть вокзал, человечки, перрон. Я сама в восторге, что уж там ребёнок.

Тимур садится на пол с ним, начиная играть, объявляя прибытие и убытие поезда. Руслан довольный хохочет, хлопает в ладоши. Как же я рада видеть его счастливым

От этой картины наворачиваются слёзы на глазах. Они так похожи, даже смеются одинаково, обнажая ямочки на щеках. Сколько всего мы упустили?

— Ты чего? — вмиг серьёзнеет Тимур, увидев моё состояние.

— Ничего, — улыбаюсь.

— Мама, ты чего? Потому что тебе не купили? Я поделюсь, можешь со мной играть, — обнимает меня сын, а я смеюсь.

— Спасибо, малыш. Надо поесть.

— А ты останешься? — спрашивает у Тимура.

— Если мама не против, — смотрит горящими глазами.

— Мама не против, — тут же отвечаю.

Быстро переодев Руслана, отправляю их мыть руки. На кухне вижу контейнеры с едой. Быстро раскладываю и сервирую.

— Пахнет вкусно, — говорит Руслан.

За обедом болтаем ни о чём, смеёмся над вставками Руслана, и выглядим полноценной семьёй. Это так здорово.

Потом Тимур уезжает, Руслан, конечно же, берёт обещание, что завтра он приедет, и тот его охотно даёт.

— С Колесниковым я решил, — сообщает. — Антон в безопасности, но я так понял, что он — компьютерный гений. Предложил у меня работать.

— Согласился? — спрашиваю, улыбаясь. Антон на самом деле был гением в компах, хоть по нему и не скажешь. Он служил в горячих точках, был подкачанным и очень умным.

— Согласился.

— Здорово, значит, скоро заедет, — задумчиво говорю. — Кстати, долг за Аню я тебе отдам.

— Обязательно, — всё равно отдам.

— И послезавтра я выйду на работу. С Русланом будет мама сидеть.

— Я хочу... — начинает Тимур с опаской. — Чтобы он знал, что я его отец. И, если ты позволишь, то приезжать к вам, принимать участие в его жизни. Вы теперь под круглосуточной охраной, вам ничего не угрожает, но никто не должен узнать, Вик.

— Я четыре года скрывала, как видишь, очень хорошо, — смеюсь. — Хорошо, скажем. Конечно, я не против. Приезжай.

Мы стоим в маленькой прихожей, и он, притянув меня, быстро целует, а затем уходит.

Дни летят один за другим, и вот уже холодный сентябрь. Я его вообще не люблю с недавних пор, навевает плохие воспоминания. Но сейчас думать об этом некогда, так как я вернулась в рабочий режим. Отсутствие долгов перед пугающими людьми облегчало жизнь, я могла дышать свободно. Это, в принципе, случилось после появления Тимы в моей жизни. Он исправно приезжал почти каждый день, а если отсутствовал, то Руслан доводил меня расспросами и, не поверите, требованиями. Кажется, общение с отцом пробудило в нём его черты характера.

Конечно, не ускользнуло это и от моей мамы. Она сразу поняла о каком Тимуре болтает без умолку её внук. Мамуля была очень мудрой. Сказала, что решение принимать мне, но посоветовала поберечь сердце от новых драм.