Галя выглядела взволнованной. Ходила по избушке, бесцельно трогала пучки трав, поглядывала на меня. Знала, что сегодня важная ночь. Но я предупредила, что ее задача — спокойно спать. Девушка обещала. Достала из рюкзака свечку. Ту самую, которую я ей подарила на день рождения. Свеча была уже совсем маленькой.

— Давай зажжем? — предложила Галя. — На один раз еще хватит.

Я кивнула, и мы зажгли свечу. Выпили чаю, и Галя, получив пару капель зелья в чашку, заснула, свернувшись на кровати. Я тихо накрыла ее пледом. Надо будет решить вопрос, когда все закончится, — заставлять ее забыть о волшебном мире или нет. И даже с наставницей советоваться нет смысла: она сначала устроит скандал за разглашение тайны, а потом потребует забвения. И будет права.

Зоя хлопнула в ладоши, видимо, специально для меня, напомнив нашу первую встречу, и превратилась в юную девушку. Да, здорово меня тогда шокировало ее первое превращение. Мы надели рубахи, и моя была словно сшита по мерке. Впрочем, одежда свободная, многим подойдет. А если бы кандидатка оказалась толстой? Ее заставили бы худеть или сшили новую рубаху? И есть ли на ней какое-нибудь колдовство? Она какая-то особенная? Я спросила у Зои, и та хмыкнула:

— Нет. Это просто традиция.

Яина рубаха будет дожидаться в избушке, пока мы будем колдовать в лесу. Интересно, каких мужчин она приведет? Хотя бы симпатичных? Ох, как бы отвертеться от ненужного обязательного секса… Я до сих пор не могла себе представить, что вот просто разденусь — и вперед, ради дела, как самоотверженная жрица в Древней Греции. Для меня существовал только Егор. Может, через год или, не знаю, сто лет я и смогу считать обряд чем-то обыкновенным. Или костер поменяет мою личность? Стану ли я относиться к людям и любым взаимодействиям с ними так же отстраненно, как относятся мои коллеги?

Зоя составила какое-то сложное зелье и водрузила его в центре стола. «Для мужчин», — поняла я и, подумав, переставила свечу на подоконник. Пусть Яе легче будет найти дорогу. Ведьма не собьется с пути, но мне все равно стало спокойнее, когда огонек перешел к окну. Надеюсь, пожара не будет. Для верности подставила блюдечко, взяла большую корзину с приготовленными заранее травами и вышла следом за наставницей.

Вечер был теплый, ласковый. Из палисадника одуряюще пахло ночной фиалкой. Я вспомнила, что ее еще называют Вечерницей Матроны. Наша матрона целеустремленно шагала через поле, теряющееся в сумраке. Откуда-то с запада налетел ветерок, принося с собой аромат сена. Так странно, как во сне. Видимо, слишком редко я бываю за городом.

Мы шли к лесу, и я удивлялась, как раньше деревенские ходили в таких длинных рубахах? Они же должны за все цепляться, пачкаться… Впрочем, вряд ли тогда кого-то волновало лишнее пятнышко грязи.

Зоя уверено шла по тропинке, время от времени нагибаясь за сухими ветками и мне велев делать то же самое. Мы уже далеко забрались в лес, и вокруг была практически полная темнота, но не было страшно. Если дружить с лешим, то, понятное дело, даже я не заблужусь. А Зоя с Яей этот маршрут способны пройти с закрытыми глазами. Интересно, как там лесовик, что делает? Пьет самогон? Дрессирует русалок? Милуется с деревенской бабой, «кровь с молоком и хлебом»?

Зоя остановилась на большой поляне. Где-то рядом шумела река, видимо, та же, что протекала у самой деревни. Мы сложили небольшим шалашом принесенный хворост. Мне показалось, что его маловато, но Зоя объяснила, что колдовской костер — это не то, что у обычных людей: сколько бы ни было в нем веток, будет гореть долго, подниматься высоко, догорит только тогда, когда выполнит свою роль. Зоя рылась в корзинах: в костер положено было добавлять травы, которые мы захватили в избушке. Впопыхах я даже не посмотрела, что там.

— Да чтоб тебя! — в сердцах сказала Зоя. — Сегодня все не слава богу. Спички забыла. Никогда не забывала и вот на тебе. У тебя случайно нет?

* * *

Иштар закончила свои дела и вышла на стоянку в сопровождении Ишкуины. Критически осмотрела транспортное средство, надела шлем и, строго подняв палец, повторила:

— Не гони. У нас полно времени.

Ишкуина кивнула.

— Вы же знаете, у меня аварий не бывает.

Иштар уселась за ее спиной и аккуратно подоткнула платье.

— Давай уже, трогай. На месте подождешь.

Ишкуина плавно вырулила со стоянки и погнала алую лошадь из города. Иштар закрыла глаза. Есть время подумать о сегодняшней битве. Но садящееся солнце грело ласково, теплый воздух омывал тело, и она выкинула все из головы, отдавшись ветру.

* * *

Огню поклонялись и использовали в разных ритуалах. Он служил символом трансформации и очищения. Во время важных событий его подкармливали мясом и молоком, а для ритуалов очищения в костер бросали соль, смолу, вереск, можжевельник. Огонь использовался в лечении болезней. Например, больного ребенка грели в остывшей печи, желающий избавиться от малярии должен был перепрыгнуть через костер, а чтобы уберечься от глазных болезней, смотрели на огонь через цветочный венок.

И. И. Петренко, А. О. Мацак. «Традиционные обряды у славян», 1925.

* * *

Я беспомощно посмотрела на старую ведьму и развела руками. Впрочем, язык не повернется назвать ее старой, когда она в молодом обличье.

— Что у вас там? — раздался скрипучий голос со стороны леса. От деревьев отделился темный силуэт.

— Здорово, Петрович, — радостно откликнулась Зоя. — Огоньку не найдется?

— А что ж не найтись, — леший, порывшись в карманах, достал спички.

Зоя взяла коробок и пробормотала:

— С меня бутылка.

— Это у меня и у самого есть. Ты лучше от ломоты что-нибудь дай, перед дождем суставы крутит, — оживившись, сказал леший.

— Договорились.

— Ладно, пойду, дела, — сказал Петрович и пояснил для меня: — Русалки сегодня тоже празднуют, надо проследить.

Они так буднично разговаривали, что я как будто пришла в себя. Глядя вслед уходящему лешему, гадала, есть ли еще свидетели наших приготовлений. В лесу было тихо, только иногда что-то потрескивало и вскрикивали птицы. Я поежилась.

— Духи, — прокомментировала Зоя. — Не бойся. Ты теперь ничего не должна бояться.

Огонь вспыхнул едва ли не раньше, чем Зоя поднесла спичку. Пламя было сильное, ровное.

— Во-от, — удовлетворенно сказала Зоя и бросила в костер пару ягод. Огонь зашипел и поднялся выше.

Я сжала амулет.

* * *

Ненужные вещи для костра нашлись в каждом дворе. Сломанные оглобли, лавки, ветки — все шло в дело. Собрались на берегу реки, где еще недавно гуляли Иван да Мара. Сложили все рядом с шестом, на него водрузили конский череп. Жители деревни принесли угощение: женщины — сыр и лепешки, мужчины — вино. Все расселись и принялись пировать, но так, не от души, а для разогрева, чтоб, когда начнется самое веселье, не прыгать с набитым пузом. Остальное отложили. После песен и огненных игрищ те, что постарше, допируют и домой пойдут, а молодые останутся плясать до утра.

Марены нигде не было видно, подружки в венках оглядывались и шептались. Иван тоже нервничал. Куда запропастилась? Неужто его слов испугалась? Зря он все сказал накануне, зря. Придет или нет?

Явился староста, которому не по чину было приходить раньше всех. С ним и старший сын с зажженным факелом. Их встретили громкими радостными криками. Сразу заполыхал костер, потянулись хороводы и зазвучали купальские песни: о любви и верности, о богах и нечисти. Иван не пел, все крутил головой. Нет Мары.

Пламя горело вовсю. И, когда песни уже допевали, а девушки и парни собрались прыгать через костер, появилась Марена.

* * *

Яя вихрем вбежала в избушку и позвала:

— Идите сюда!

Мужчина зашли и огляделись. Сказочная избушка, свеча на окне, стол. Бородач погладил бревенчатую стену.

— Садитесь!

Гости скованно уселись на лавках и уставились на Яю. Она взяла кувшин, стоящий в центре стола, и плеснула каждому в чашку.

— Пейте!

Двое выпили, а третий, бородатый, заколебался.