Дядя этот – Александр Андреевич Безбородко, фактически руководивший в то время внешней политикой России, и занимался воспитанием и карьерой племянников.

В столице мальчиков определили в частный пансион, а уже на следующий год записали в Преображенский лейб-гвардии полк. Когда Виктор окончил пансион, дядя отправил Виктора доучиваться в Женеву. Вернувшись из Швейцарии, Виктор Кочубей в 1784 году некоторое время по протекции дяди состоял адъютантом Григория Потемкина. И в этом же году начал дипломатическую карьеру в русской миссии в Швеции.

Забил Виктор на службу сразу. Как там: «Служить бы рад, но лучше кушать шоколад». Не точная цитата. Племянник шлялся по борделям? Дудки, все свободное и не очень время Кочубей проводил – посещая лекции в Уппсальском университете. Похвальная тяга к знаниям. Когда в 1786 году молодой человек вернулся в Россию, то опять же по протекции влиятельного дяди попал в свиту Екатерины II во время ее путешествия в Крым. В то же время он получил придворный чин камер-юнкера.

После путешествия Безбородко отправляет молодого человека послужить в составе дипломатической миссии под руководством графа Воронцова в Лондон. И там забил на службу правнук невинно убиенного. Молодой дипломат занимался больше собственным образованием, а не службой. Получив на то особое разрешение, не от дяди ли, он ездил по странам Европы, слушал лекции в университетах разных стран. В 1791 году в возрасте уже 23 лет Кочубей посетил революционный Париж. И там опять ходил на лекции. Дядя за племянника волновался и срочно отозвал его домой.

Приехав в Петербург, Виктор подружился с великим князем Александром Павловичем, с которым у него нашлись общие темы для бесед. Обсуждали будущее России. Земля крестьянам, фабрики рабочим, деньги помещикам. Оба сошлись на мысли, что крепостное право следует срочно отменить. Варварство это. А мы ведь не азиаты, а Европа. Правда, их дружба быстро приобрела эпистолярный характер, так как в этом же году Кочубея на пять лет отправил дядя чрезвычайным посланником в Стамбул. Как раз незадолго до этого был подписан Ясский мирный договор, и Кочубея отправили в столицу Османской империи город Стамбул, он же Византий, он же Константинополь, он же Царьград, наблюдать за соблюдением этого договора. Резкий карьерный рост, ну да времена такие. В его годы и почти в это же время в возрасте 23 лет Валериан Зубов стал генерал-аншефом и за год завоевал половину Кавказа. В том числе и Баку.

Но к Виктору Кочубею вернемся.

И тут вроде судьба должна была подножку правнуку поставить. Пока Виктор служил в Стамбуле, в Петербурге сменилась власть. После кончины императрицы Екатерины Алексеевны престол занял ее сын Павел. На сотни придворных матушки окрысился, тысячу с лишним генералов разогнал по поместьям в ссылку. Кавказ прежним хозяевам отдал, но… В отличие от большинства людей, близких к Екатерине, Безбородко сумел удержаться на своем посту. Не пострадала карьера и его племянника: в октябре 1798 года Павел I вернул его в Петербург и назначил вице-президентом Коллегии иностранных дел. И почти сразу… ну, там поляна быстро расчищалась, огромные возможности для карьерного роста. Так и с Виктором, уже 30-летний, Кочубей стал действительным тайным советником, что в армии соответствовало генералу. А еще через год он был возведен в графское достоинство.

Все шло замечательно, и тут неожиданно, не таким уж и старым, умирает дядя. Пока Виктор пребывал в скорби по безвременно ушедшему дяде, император Павел I решил женить дипломата на своей фаворитке Анне Лопухиной. И надо же, Кочубей не захотел быть мужем любовницы императора и поспешно женился на Марии Васильчиковой. Вспыльчивого Павла это разозлило. Он ему руку любимой женщины, а тот ему фигу. Виктор впал в немилость и был отправлен в деревню. Скучал он там недолго. Наскучило скучать, и, не спрося ни у кого разрешения, сбежал вместе с беременной женой тайными тропами из страны в Неметчину. Но уехал недалече. В Дрездене Кочубея догнало известие о смерти Павла I. Недолго думая, Виктор, оставив жену рожать в Неметчине, рванул назад и в конце апреля 1801 года вернулся в Петербург.

В северной столице Виктор был ласково встречен другом юности, ставшим императором. По распоряжению Александра I Кочубей был принят на службу в 1-й департамент Сената с особым предписанием – находиться при Его императорском величестве. А вчера графу Виктору Кочубею вернули прежнюю должность, его вновь назначили вице-канцлером и членом Коллегии иностранных дел. И это не главное. Гораздо важнее было то, что Кочубей стал одним из ближайших советников императора и вошел в состав Негласного комитета, призванного подготовить преобразования государственного строя России.

Сейчас, после смерти одного из главных членов этого комитета князя Чарторыйского, их там осталось трое: граф Виктор Кочубей, граф Николай Николаевич Новосильцев – будущий президент Академии наук и управляющий Царством Польским, и действительный камергер граф Павел Александрович Строганов.

Вечером двадцать первого июня 1801 года граф Виктор Павлович Кочубей с женой посетил своего тестя в его загородном имении под Петербургом. Мария Васильевна родилась в семье камергера Василия Семеновича Васильчикова – брата екатерининского фаворита, и фрейлины графини Анны Кирилловны Разумовской, дочери последнего гетмана.

Погуляли по парку, любуясь заходящим солнцем, послушали щебетанье птичек, попивая чай в большой ротонде на возвышенности, откуда открывался удивительный вид на лес и парк. Потом налетевший ветерок прогнал дам в дом, а зять с тестем остались выкурить трубочки, заботливо раскуренные специально обученным Гришкой – пацаном лет двенадцати.

– Не дает мне покоя случай тот с убийством поляками князя Чарторыйского и английского посла, – выпуская ароматные клубы дыма, проговорил Васильчиков.

– Да, странная история, Василий Семенович, так ведь и не нашли убийц. А ведь как старались в полиции, всех поляков похватали в Петербурге и окрестностях. Слышал, и серьезные меры к некоторым применяли. Пятеро даже сознались, но в деталях путались и на месте преступления ерунду показывали. Оговорили себя. Перестарались, по всему видимо, полицейские чины, желая перед государем выслужиться.

– Бывает. Чего под плетью не скажешь. А как там Александр Павлович? Успокоился. Давненько не был при дворе. Почечная колика замучила. Крутит и крутит. С горшка, бывает, днями не встаю. И докторишки не помогают. Ни черта немчура в этом не смыслит.

Виктор тоже окутался облаком дыма. Крепчайший турецкий табачок слегка дурманил голову.

– В печали и расстройстве чувств Александе́р. В молитвах каждый день Адама упоминает. Теперь у него всех разговоров, что о горцах, что для защиты его должен этот выскочка граф Витгенштейн привезти с Кавказа.

– Граф Витгенштейн, это тот, что ключи от Дербента матушке привез? – вскинулся тесть.

– Да, давненько вы, Василий Семенович, при дворе не были. Именно этот гусь.

– Что же так неласково вы о заслуженном герое?

– Не нравится он мне, да половине двора не нравится, вылез неизвестно откуда и всех стал жизни учить. Так ладно бы, а я имею достоверную информацию, что успел сей грозный генерал приступом взять вдовствующую императрицу.

– Да неужто? В трауре ведь Мария Федоровна должна пребывать. Утешения черпать в молитвах, – перекрестился чубуком камергер.

– Утешил, видимо, сей Аполлон без молитв. Темная и противная личность. Знаете, Василий Семенович, что недавно на балу баронесса Бенкендорф, ах да, графиня Ливен нам поведала за вистом?

– И что же? – вскинулся тесть.

– Говорит, что Петруша, черт бы его побрал, и эту тоже утешил, после отъезда в Москву цесаревича Константина, так вот, говорит, что резко против отмены крепостного права сей граф. Говорит, что нужно для начала, чтобы помещики наладили жизнь крестьян и превратили свои хозяйства в передовые и высокодоходные предприятия. Иначе, говорит, освобождение крестьян приведет к полному обнищанию крестьян и такому же обнищанию помещиков, и не вперед Россию двинет, а отбросит на десятки лет назад. Якобы этот прожектер у себя в имении под Москвой такую прибыльную артель сейчас организовывает и всем в следующем году расскажет, как жить надо. Самый умный в Российской империи!