Милиан посмотрел на лекаря. Тот, пребывая в нетерпении, встал со стула и раскладывал документы и формулы, пару минут назад собранные в папку. Улло вновь повернулся в зал:

- После того, как один маг насильно передает свою мощь другому, организм второго в некотором роде негодует и всячески пытается не принимать чужую магию. Но поскольку Морсус намного сильнее Константина, эту передачу, завершающий этап трансферации, было четко видно, причем буквально. Этот момент задокументирован в старых записях. Это есть. Это встречается. И очень опасно. Потому и редко.

Милиан вынул из кармана кофты сложенный лист и протянул Меро. Тот принял его и, развернув, стал молча читать строки.

- Это копия страницы энциклопедического сборника по медицине, изданного не в Амараде, а в Союзе. Там всё описано настолько подробно, насколько изучено. Ну, скажем так, не много и не мало.

С каждой секундой лицо Меро становилось всё напряженнее.

- Когда выпущенная в последний раз Морсусом магическая вспышка прошла сквозь Константина, на его коже ярко обозначились нервные и кровеносные переплетения. Иначе я не назову, потому что так и было: все узлы, сплетения вдруг почернели и запульсировали. Инициированный просто в один миг покрылся черными подкожными узорами. Я страшно напугался, не зная, что предпринять. Через секунды это прошло. Чернь словно утекла. Именно это описывают медики Союза. Трансферация-виоле́нто.

Дочитавший к этому времени заметку Меро передал ее ближайшему к себе лекарю. Страница пошла по рукам, поднимая взволнованный шепот.

- Это сложная манипуляция. И опасная. Одно дело – вручить, но другое – закрепить, причем насильно… – вслух будто сам с собой рассуждал Меро, однако все его слышали. – Святые небеса, я даже не придал значения этому, последнему, проклятию! Сосредоточился на наблюдении очевидного...

- Что вы думаете по поводу применения к Константину заклятия рена? – спросил элдер Аркас.

- Мы надеемся, Совет тщательно обдумает веские основания его применения при необходимости, – убито произнес Меро.

Аркас медленно кивнул, думая над его ответом.

- Я бы и сам предложил. Но нужно решение четырех элдеров. Хотя… для Константина это будет тяжкое испытание.

- С одной стороны, так мы достоверно узнаем и полно оценим проникающую силу темной магии в нем, – сказал Меро и посмотрел на Милиана. Тот словно думал о чем-то своем.

- Но с другой... Ему теперь опасно находиться в Изнанке, – произнес Улло, очнувшись от своих дум. – Если он попытается колдовать, питаясь магией для заклинаний, обе силы внутри него наложатся друг на друга, он не совладает с мощью и случится страшное. Что для нас, что для него. В лучшем из худших случаев сила Морсуса высвободится и окутает Изнанку. В самом худшем… разорвет Константина. Буквально. Не надо забывать это и принять во внимание.

- Константин и так слишком много сделал для нас. Так много для Изнанки не совершал ни один новоизбранный: вступил в схватку с опасным и сильным противником, едва только узнав, что способен колдовать, сразился с ним, помог одолеть. И это даже не его личный враг. Ему стоит отдохнуть. Он стал известен нашему миру как герой. Глупо переубеждать людей: народная молва сильнее. Он и правда смел. Но мы все знаем, Милиан: без вас, вашей помощи и поддержки он не справился бы. Кстати, вы ему сказали кое о чем? – элдер Фор посмотрела на Милиана.

- Нет, не успел. Вчера он вернулся домой. Я отпустил его, отпустил вчера, – сказал Улло.

- То есть праздник его чествования откладывается на неопределенный срок? – спросил Меро, разглядывая свои заметки и мысленно сопоставляя их с прочитанными в вырезке данными.

- Как бы вообще отложить праздник, если есть возможность. Не до веселья сейчас, – произнес Милиан, вместе с врачом разглядывая результаты его проделанной работы, хотя ничего не смыслил в медицинских терминах и формулах.

Улло думал, возможно ли покончить с этим как можно скорее и с минимальными потерями. Как совместить несовместимое: доставить своего ученика в Изнанку – и запретить колдовать; доставлять его к ученым магам в поисках ответа на вопрос о «недуге» – и прятать от возможного нападения нуаров; не подвергать его тревогам – и применить непростое и тяжело переносимое заклятие.

Милиан боялся, что времени может быть катастрофически мало. Как для Изнанки, над которой нависает новая угроза, так и для Константина.

Он хотел верить, что там, на Стороне, в его городе, магия Морсуса абсолютна слаба: ей не от чего питаться, ей некуда вымещаться.

Только находясь в своем мире, Константин мог быть в безопасности. И теперь надо хорошо подумать над тем, как обезопасить его в Изнанке.

Весь день оказался полон гнетущими мыслями.

Даже когда Милиан общался с внучкой, ему плохо удалось скрыть тревогу: он рассеяно слушал об успехах Венди, ничего не переспрашивал, даже традиционно под конец разговора не дал стариковские наказы о хорошем поведении и внимательности, чтобы не попасть в плохую историю.

- Дедуль, с тобой всё в порядке? Что-то случилось? – спросила девочка.

- Всё хорошо, милая. Прости, если показался тебе усталым или больным. Всё хорошо. – Улло широко улыбнулся. – Просто день выдался тяжелый.

- Точно всё в порядке? – Венди еще сомневалась в честности дедушки.

- В полном! – натянуто бодро ответил Милиан и даже шутливо козырнул.

- Что-то про Константина говорят? – Задав вопрос, девочка тут же поймала едва уловимую тревогу, пронесшуюся во взгляде деда.

Улло понял: внучка почувствовала, что он скрывает. Но не решился открыть ей всё тяжелую правду, которую узнал, поэтому был краток и уклончив, избегая прямого взгляда:

- Пока он у себя, он в безопасности. Но стоит ему появиться здесь, думаю, на него тут же будет объявлена охота последователями Морсуса. У того, можно сказать, армия сподвижников по всему Континенту. А мщение – это самое последнее и подлое, гадкое дело. Им, собственно, и могут заняться приспешники, появись Константин в городе.

- Но ведь его смогут защитить? Дать личную охрану? Он может долго не появиться у нас? – в голосе Венди появились озабоченные нотки.

- Всё так сложно, родная... – Улло покачал головой, глядя куда-то в сторону, и помолчал. – Кажется, с годами мы стали понимать и узнавать меньше, чем раньше. Кажется, что после той Великой Битвы должно восстановиться равновесие, но всё так обманчиво и призрачно. Что-то треснуло, надломилось когда-то в человеческой природе. И не заросло вновь. И каждый день может принести что-то пугающе неожиданное. Поэтому я рад, что ты всегда, всю свою жизнь окружена защитой. Ты всегда там, где спокойно мне. У тебя прекрасная школа с сильными преподавателями. Ты знаешь, что во Дворце Совета и нашем доме безопасно, даже комар не проскочит.

- Вообще-то в жару мухи в кухне летают, – вставила Венди. Улло возвел глаза к потолку и усмехнулся.

- Я бы всегда хотел быть с тобой. Но понимаю, ты должна расти не только умной и красивой внучкой, но еще и образованным магом, и воспитанным человеком. Поэтому академия, где ты обучаешься – не просто моя старческая прихоть. Ты возможно сейчас это не понимаешь, но поймешь позже, что тут ты получишь качественные знания и о жизни, и о магии будучи под надежной защитой.

- Знаю, дедуль. Постоянно о тебе думаю и скучаю.

- Обещай, что ни под каким предлогом не будешь одна покидать школу, – голос Улло посерьезнел.

- Да, дедуль, хорошо.

- Имею в виду, что бы здесь у нас, в столице, ни случилось неприятного, я сам с тобой свяжусь и сам приеду. Поняла? Ты всегда должна быть там, где я тебя оставил.

- Дедуль, я поняла.

- Да. Хорошо. Ну, пока. Хорошей учебы.

Милиан махнул ладонью. Венди слабо улыбнулась и отключила удаленную связь.

Улло вздохнул и уронил голову на грудь, сильнее растирая внезапно заболевшее запястье. Он нигде не ударялся, нигде не мог потянуть руку. Тем не менее последние минуты разговора с внучкой ладонь обволакивала тянущая, тяжелая боль.