- А вы сами как объясните, почему ваш кабинет открыт, когда в нем находятся смертоносные артефакты, а вас в кабинете нет? – Получилось не обвинительно, но твердо.

- Он по-особому заколдован. И таким образом, что без моего приглашения, самостоятельно могут входить единицы – те, чей магический отпечаток завязан на входной двери сюда. Ваша печать, Константин, нанесена, поэтому вы и смогли войти. Если случится энергетический взрыв одного или нескольких артефактов, пострадает только смежный кабинет. Я отлучился, чтобы встретить Милиана, видимо, буквально незадолго до вашего прихода. Но вопрос: зачем вы оказались здесь?

- Хотел спросить, как распределять по отделам описанные артефакты.

- А почему вам бы не выйти из кабинета, увидев, что меня нет, и подождать в коридоре?

Я промолчал.

- Костя, ты понимаешь, какой страшной опасности подверг свою жизнь? – кашлянув, довольно мирно произнес Милиан.

- Я всё понимаю. Всё! – я мотнул головой и поднял руки вверх ладонями. – Но это же не я сейчас! Я вообще не трогал..! Он..!

- Перстень мог управлять вами, если бы вы вновь его коснулись, – сказал Элт, отрываясь от пола и возносясь в воздух на несколько сантиметров.

Прозвучало так же страшно, словно объявили о смертельном, неизлечимом диагнозе. Я подавился воздухом, а сердце в груди скакнуло, на секунду сбившись с ритма.

- Что вы такое говорите? – не менее пораженный Улло обернулся на Элта.

- Я не утверждаю. Но предполагаю. – Голос Элта осторожен. –Представляется, что Морсус при жизни обладал не просто эмпатическим даром внушения, свойственным его характеру и темпераменту, но и вселял посредством, конечно, магии идеи зачарованности мира силой Жилы. Зомбировал. С помощью своей силы, направленной через магию и артефакт, внедрял в мысли постороннего то, что сам считал за истинное правило – будто соединял себя и внушаемого им, связывал на энергетическом уровне. И когда творил зло, ведя открытую борьбу против заступников и защитников истории земель и Континента, выступал против Советов и чародеев, которые не приняли темные идеи, включал в свои разящие заклинания... назову это так – особый элементный агрегат. Я его всегда чувствовал, даже когда был территориально далек от Морсуса – я ведь пропускаю через себя энергию всей континентальной магии. Мне непросто объяснить это вам, это сложно понимается обычными людьми, магами. Но суть элементных энергетических частиц, впускаемых Морсусом в чародея вместе с заклятием, в том, что образуется особая связь, когда темный маг мог бы в любую минуту оказаться в памяти, сознании волшебника и указать ему что-либо или каким-то образом повлиять на его поведение.

Я похолодел. Пульс подскочил вместе с давлением. На голову тяжко давило. Оригинальности и изобретательности Морсуса, конечно, можно позавидовать! Если поверить сказанному сейчас Элтом и перенести его заявление на мой пример, получается, что в первый раз меня от участи быть зомбированным камнем сохранила его гелиевая защита. А если я сейчас перстень тронул, когда эта защита спа́ла, – именно поэтому из камня вилась дымка, из места с пробитой защитой – я бы превратился в раба темного мага?!

Благодаря эфирным частичкам устанавливается связь с опасным волшебником, та-а-ак... А то, что он умер, нет тела, играет роль? Или важен живой разум, который по соображениям некоторых магов еще обитает в перстне и в том числе устраивает там Сознание? И если жив и активен дух или разум, то активна связь с даже с погибшим чародеем? Удаленное управление телом? Я провалился в Сознание, потому что в меня ударила магия перстня. Это точно была магия, та самая, опасная, с частичкой? Или просто предупредительное заклятие? Или это не заклятие, а Сознание, имеющее свой волшебный агрегат?

Вот теперь точно настало время проситься обратно на Землю, в Москву! Там не встретится таких потрясений. Я уже дважды пострадавший из-за этой истории. Мне нужно время восстановиться! И всё обдумать. И дать время обдумать всё это местным волшебникам, чтобы они поняли, как избавиться от энергии перстня.

- Я точно не заражен заклятием Морсуса? – почти пропищал я, уставившись на Элта, и надеясь, что своим ответом он меня успокоит.

- Нет. Не заражены. Судя по вашим описаниям, это лишь заклятие-разведчик. Оно вышло в поисках нового подходящего места хранения магии на случай, если камень взорвется и заточенное волшебство его покинет.

Нет, ответ не успокоил. Даже уверенности не вселил. Но мозгом я его принял и обработал, поместив на полочку с достоверной информацией. Однако сердце волновалось. А ведь всё мироощущение в Изнанке у меня повязано на эмоциях.

Внезапно Элт продолжил, уже заговорив на другую тему:

- Существует положение: чтобы разъединиться, нужно объединиться. Особое, исключительное правило для Континента, которое работает не всегда и не на всех территориях. Только тогда и там, и с тем, кто умеет совершать обратимые действия и понимает природу нанесенного заклятия.

- Вы понимаете, что насеще больше этим напугали и запутали? – выдавил Милиан, взглянув на хранителя. – И что это положение означает?

- Лично на практике не сталкивался. – Элт развел руками и подлетел к окну. – Сейчас энергия внутри перстня приручена, она не так опасна. Всё же лучше не находиться рядом. Особенно вам, Константин.

Хранитель многозначительно взглянул на меня. Я встал и молча переместился к дальнему столу, рухнув на стул возле него. Схватился за лицо и облокотился о столешницу, повесив голову.

- Что вы можете сделать, чтобы разорвать эту энергию Морсуса в перстне? Силу его Сознания? – проговорил я в ладони, не отнимая рук от лица.

- Мне нужно подумать, – коротко ответил Элт.

- Долго?

- С сегодняшнего дня этим и займусь.

Хранитель и Улло некоторое время молчали. Я больше не мог сидеть в тишине, которая давала плодотворную почву для размышлений о силе влияния Сознания на организм и, опустив руки, развернулся к магам, включив в голос явные нотки мольбы:

- Я не в состоянии работать. Поймите! После всего случившегося со мной, тогда и сейчас. Вы же сами видите, что происходит с перстнем. Сделайте хоть что-нибудь!

- Я обещаю, Константин: сделаю всё возможное, чтобы как можно раньше понять заточенную в перстень магию и разрешить вопрос. Но при этом вам самому следует быть осторожным.

- Почему нельзя в связи с чрезвычайными обстоятельствами прервать исполнение приговора и отправить меня домой до тех пор, пока тут с перстнем и Сознанием ничего не решится? – выстрелил я вопрос, надеясь на удачу.

- Наоборот, Константин. Этот случай – как раз повод, чтобы вы оставались в Амараде, – огорошил хранитель и не только меня: Улло посмотрел на него взглядом, словно Элт сейчас признался, что на самом деле он – заколдованный выживший Морсус.

Я почувствовал себя так, будто подо мной сломался стул и я жестко шлепнулся на пол, а пол тоже разверзся и я рухнул куда-то в глубину, которая сжимала и плющила по мере погружения.

- П-почему? – выдавил я.

- Если мои пока что, конечно, предположения, основанные на многовековом понимании магического агрегата, верны... то при разрушении пространственной связи, при разрыве реальностей, магической – Амарада и немагической – вашей, исчезнет и связь, установленная через элементную частицу. А именно – через Сознание. Заклятие-разведчик вселило в вас то, что хранилось в камне, и вы увидели нарисованные Сознанием видения. И при вашем возврате на родину окажетсяневозможным установить характер влияния и обмена энергетикой. Потому не выйдет найти путь избавления от этой, мягко говоря, неприятности навсегда.

Я уронил лицо на сложенные на столе руки. Вот жепопал. Почему это происходит именно со мной? На кой мне вообще эта магия, эти заклинания, этот злосчастный Континент и эта паршивая Изнанка? Почему пять месяцев назад меня выбрали в волшебники? Почему я согласился?

В ту ночь я долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок. Лупил глаза в темноту. Смотрел на ночное небо в окне за занавесками. Не засыпалось. Думалось. О многом думалось. О Лизе. Об Арише. О Танечке. О Сознании и перстне. Вспоминалось. Тот страшный для меня вечер, когда я встретился с Морсусом. Сперва один на один. Потом подоспел Милиан. Как мне в ногу шандарахнуло магией. Неосознанно растер ладонью раненое бедро, уже не беспокоившее.