- Морсус же на самом деле не умер. И никто в это, думаю, тоже не верит. Но говорят о победе над ним. Вы ведь предположили, тогда, что он как-то питается от Жилы и та дает ему сил…
Я произнес последнюю фразу неуверенно, с большой долей сомнения. Но в то же время за весь свой пока недолгий путь мага уже понимал: не мог волшебник, о котором твердили как о главном сильнейшем и могучем чародее современности, уйти из жизни так просто, явно не завершив свои злодейские злопыхательские планы. Верю, что он не мог переложить всё на своих ближайших приспешников, кому доверяет так же, как самому себе, и уйти на покой. Я совсем ни его, ни о нем ничего не знаю. Но что-то подсказывает, что правота в моих мыслях есть, что сомнения мои небезосновательные, хоть и причин назвать не могу.
Милан недолго помолчал, не отводя взор от столешницы, и осторожно сказал:
- Пока не могу дать полной и обстоятельной конкретики на этот вопрос. Но мое мнение, если хочешь знать… Верю тоже, что Морсус не умер. И по молчаливым лицам других магов, профессионалов, тоже видно, что они не верят в его окончательный уход. Он явно что-то с собой сделал. Перенес себя куда-то, в другое измерение, растворил, позволил себя поглотить эфиру, чтобы потом нуары смогли восстановить его… Да, да, такое, поверь, у нас возможно – сила магии способна на многое, даже то, чего мы еще не знаем. За некоторыми малыми исключениями. – Милиан увидел мой ошарашенный взгляд, который проявился на его фразы про растворение тела в воздухе с последующей возможностью материализовать обратно. – О победе на Морсусом нужно было заявить. Этого долго ждали. Это было нужно – люди хотят чувствовать уверенность в завтрашнем дне. Хотят жить спокойной жизнью. Заниматься любимым делом. Растить детей.
- Каково будет, когда все они узнают, что он жив… – прошептал я, опустив лицо, но Улло услышал мои слова:
- Это еще предстоит доказать. Проще доказать то, что Морсуса уже нет, а не то, что он выжил. Соответствующие органы по указу Совета уже ведут дело Морсуса. Чародея якобы нет, но сейчас о нем упоминают чаще, чем при жизни. Предстоит выяснить, какое наследие он оставил после себя и кому и чему может или уже грозит опасность. Продолжают выяснять поведение Жилы. Думаю, не нынешние поколения узна́ют, что она есть на самом деле, так хотя бы, может, изучат механизм ее влияния на магический эфир. На исследование этих двух вопросов брошены лучшие научные центры Амарада и соседствующих государств.
Милиан замолчал, ожидая нового вопроса. Я молчал тоже. Теперь я хотел уйти от воспоминаний о Морсусе – это уже перестало быть моей заботой: я с ним сразился, должно быть, победил, а дальше пусть иные магические структуры Изнанки выясняют, имела ли место его гибель или нет. Моя случайная миссия в волшебном мире исполнена. Осталось лишь ответить за оказию четырехмесячной давности – и дальше что? Могу я на правах льготника и молодца́, к кому отношу национальных героев, отказаться от дальнейших обязанностей в мире магии, хотя бы от некоторых: не силой помогать, а хотя бы умом или творчеством? Устроить бы культурный обмен! Я им Чайковского подарю, а местные музыканты поделятся своим искусством исполнения. Тем не менее я спросил Милиана об ином, не имеющим отношение к просьбе освободить меня от должности чародейского всепомощника:
- Почему вы нарушили обещание, данное элдеру, и ушли на поиски Морсуса в одиночку, когда напали на его след?
- Я… боялся… что если упущу этот, скорее всего, единственный, шанс, другого мне не представится.
Я понял, что он считает это сверхсильным аргументом. Наверняка он многое продумал, покидая в тот вечер Венди: что я, оказавшись в доме, должно быть, останусь с его внучкой; что кто-то явно должен был прийти еще, чтобы побыть с Венди; что он склонит на свою сторону своего «охранника», заметив его, и они нападут на Морсуса вдвоем; что у него был какой-то козырной туз в рукаве на случай проигрыша, который бы он применил, исполнив магический финт и обезоружив или оглушив темного мага… Да много какие теории можно строить. Только учел ли он, что я, хоть и новичок в чародейском деле, помчусь его спасать?
- Вы спасли меня, – промямлил я почему-то извиняющимся тоном.
Улло молчал, внимательно глядя на меня.
- Когда-то вы говорили о правилах спасения в Амараде. Что было тогда, когда во второй раз вы спасали мне жизнь?
- Ничего. Абсолютно. Кольцо просто зажглось еще раз, напоминая о тебе.
- Почему вы никогда не говорили мне о Кани?
Я же так и не успел сказать Милиану, что познакомился с няней Венди, когда ушел на его поиски – не выдалась возможность. Но сама Кани, похоже, передала о моей с ней встрече, поскольку Улло кивнул:
- Ты же ее видел в тот самый день?
- Да. Когда вышел от вас и отправился искать. Мне о ней упомянула Венди. Я сперва решил, убеждая себя, что вы не на опасном предприятии, а на дружеском чаепитии у Кани, потому и был у нее – думал застать вас там.
- Мы с Венди после этих событий виделись с Кани. Ты был ей симпатичен. Она была рада с тобой познакомиться и поражалась твоей смелости.
- Спасибо, – произнес я.
- Константин, я понимаю тебя… – Улло не успел продолжить: я поднял лицо и посмотрел на него так язвительно и злобно, что он запнулся.
- Вы представить себе не можете, как я себя чувствую в данный момент. –Мой голос был тяжел, слова давались с трудом. – Да, вы можете меня понять как маг, который сталкивался с трудностями и опасностями. Но не можете даже на короткое время ощутить то, как мне сейчас… как я…
Я не нашел нужной фразы, верно описавшей бы мое состояние – готов был захлебнуться в выражениях, но, уверен, так бы и не выразил конкретику: в моей душе всё бухало, взрывалось, кипело, тосковало, тянуло и паниковало.
- Хорошо. Тогда без лишних слов. Пойдем. – Милиан поднялся и проследовал мимо меня к двери. Я резко встал и прошел за ним в коридор.
У спуска с лестницы в удобном кресле сидела волшебница из музейного хранилища, мой сопроводитель в мир исторических архивов и, возможно, ближайший соратник на предстоящий месяц. При виде нас с Милианом она встала.
- Простите, не была представлена. Элта. – Женщина улыбнулась и приветственно протянула ладонь.
- Константин. – Я взял ее в свою руку и слегка качнул, нагнув голову.
- На месте я дам вам для ознакомления свод правил при работе в хранилище. Первый ваш день будет не напряженным: больше, так скажем, введения в обязанности и знакомство со зданием. Оно большое, будьте готовы.
Я коротко покивал. Видимо, увидев тоску в моих глазах, Элта мягко и доверительно добавила:
- Не волнуйтесь, вас никто не будет держать как узника в заточении. Будут, конечно, ограничения, но вы не почувствуете себя максимально лишенным в каких-то правах.
- Приятно слышать, – промычал я.
- Пройдемте, карт уже ждет. – Волшебница указала вниз по ступеням. За нами шел Милиан.
Мы ступили во внутренний двор. Было прохладно, ветер продувал футболку. У ворот стоял, приветственно распахнув дверную створку, двухместный светлый карт с вензелем Совета волшебников Амарада. Я посмотрел на свои ноги в тапках, которые быстро запылились от песочного налета.
- Одеждой вашего размера тоже обеспечат, – сказала Элта. – В здании хранилища специально для вас подготовлен небольшой жилой кабинет.
Она первая зашла в карт и поздоровалась с водителем, что-то передав ему. Я остановился и развернулся к Милиану.
- Мы с тобой не прощаемся, я постараюсь к тебе захаживать. Раз в неделю будет приходить судебный блюститель по твоему делу, контролировать порядок исполнения решения. Музейный архив – одно из самых безопасных и охраняемых мест в Амараде.
«Ну да уж, так и поверил», – подумал я, вспоминая фразу о точно так же суперзащищенном от внешних посягательств Дворце Совета.
- В архиве древнейшие оригинальные артефакты и современные, полные магической силы вещи. Будь осторожен и предельно внимателен. На тебя распространяются правила материально ответственного лица. Утратишь по своей вине и по случайности артефакт – будет новое разбирательство.
