Тут лошаденка моя и забеспокоилась. Башкой завертела, с ходу сбилась.

— Ну, не балуй, волчья сыть, травяной мешок! — я даже на доходягу прикрикнул.

Тут на границе поля моего зрения что такое и мелькнуло. Не здешнее.

Я голову задрал и обомлел.

По небу что-то быстро двигалось и оставляло белую полосу, как след от сверхзвукового самолёта!

Дома!!!

Я дома!!!

Тут-то никаких сверхзвуковых самолетов и в помине нет. Не придумали их ещё. А, может, придумали⁈

Это что-то двигалось по небу не в мою сторону, а параллельно лесной дороге. Никаких звуков не было слышно. Объект-то в небе находился далеко, что тут услышишь.

Я остановил лошадь, встал на телеге. Сердце колотилось как ненормальное.

Дома! Дома!! Дома!!!

Непонятно как я сюда попал, непонятно как домой вернулся. Хрен с ним, что босой и с пустыми карманами. Да, провались всё золото, что тут у меня припрятано! Дома я!

Тут на небе, где что-то двигалось, ярко-ярко вспыхнуло и во всю моченьку грохнуло. Я интуитивно сжался весь, напружинился, но на ногах устоял. Голову вперёд наклонил и проморгаться не могу. В глазах плывёт, слёзы на них наворачиваются.

Мля!

Что это?

Оцепенение какое-то на меня нашло.

То обрадовался я, что домой попал, то — такое… Ещё и на фоне очередного сотрясения моей многострадальной головушки.

— Это чо?

От прозвучавшего вопроса я чуть в шаровары чуток не напустил. Открываю глаза — на обочине дедок бородатый стоит. С корзиной.

— Чо такое, спрашиваю?

Стоит дедок и пальцем в небо показывает. На нём как бы искорки вдали видны, там, где грохнуло.

Вид у дедушки самый что ни на есть патриархальный. Лапотцы, домотканина…

Не дома я… Где был, там и есть.

— Метеорит взорвался. — выдал я на автомате и сам себе удивился — откуда такое мне в голову пришло.

— Метеорит, говоришь… Метеорит…

Глава 38 Торжество справедливости

— Метеорит, говоришь… Метеорит…

Дедушка на обочине умное научное слово как на вкус пробовал. Во рту его языком туда-сюда перекатывал.

— Метеорит…

Тут старик на меня внимательно посмотрел, головой покачал. Как бы оценил.

— Пойдёшь христовы камешки-то собирать?

Честно говоря, не ожидал я такого вопроса. Надо мне это? Наверное, не очень.

— Нет. Мне в город нужно, в госпиталь, — отказался я составить старику компанию. — Далеко тут до города?

— Это, смотря какого. До Вятки — далеко, до Уржума — ближе.

Ответ прозвучал не очень довольно. Старичку, судя по всему, требовался напарник для сбора христовых камешков. Найти их — одно, а ещё и вынести осколки метеорита до нужного места требуется. Старичок, даже на вид, был весьма ветхий. Какие ещё ему камни таскать…

— Как ехал, так и дальше езжай. Из этих мест до Уржума только одна дорога. Справа и слева — болотина, так что сворачивать тебе некуда.

Дедушке некогда было лясы со мной точить. Даже не попрощавшись он перешел дорогу и зашагал в сторону, где сейчас его христовы камешки ожидали.

Ну, а я двинул дальше.

Может, всё же надо было мне в поисках осколков метеорита поучаствовать? Когда ещё такое выпадет?

Отъехал я недалеко, не больше десяти лошадиных шагов. Старик ещё и до деревьев не добрался. Тут от дороги, по которой я двигался, метров на сто в ту и другую сторону деревьев не было. Вот я на небе след от метеорита и заметил. Были бы деревья рядом с дорогой — прошло бы незамеченным для меня это явление природы.

— Дедушка, стой! — крикнул я в спину старику.

Тот ещё пару шагов сделал, а только потом ко мне обернулся.

— Чо орёшь? Передумал?

— Передумал, передумал. Подожди, с тобой пойду.

Пойду… Как угодничек босыми ноженьками. Сапоги-то у меня — тю-тю.

Впрочем, тут я немного кривил душой. Сапог — не было, в них сейчас мой похититель щеголял, но свои старые ношеные-переношеные солдатские ботинки он не выкинул. Их я вместе с топором и револьвером на телеге нашел. Какой нормальный человек такие ботинки выбросит? Да ни в жизнь! Старенькую тряпицу тут не выкидывают, не то что годные обутки.

Уже в чужих ботинках я старичка и догнал.

— Пятую часть — тебе, остальное — моё, — мне сразу же был объяснен расклад по будущим находкам.

— Что так? — удивился я.

— Один всё равно ничего не найдёшь. Тут знаки видеть надобно, — последовал ответ.

Старик, ещё и свою корзину сразу же мне в руки сунул. Неси мол, начинай отрабатывать свою долю.

— Христовы камешки при многих болезнях помогают. Надо только из них порошок правильно сделать и по нужному количеству с водой пить, — поделился со мной старик информацией. Вообще, он всю дорогу не умолкал, слова из него так и сыпались. Однако, как правильно делать порошок и какова дозировка его приема — это осталось за кадром. Лечение-то христовыми камешками дорого стоит, не стоит его тайнами с чужими делиться.

До места взрыва метеорита мы добирались почти день. Подъели весь запас съестного, что был в дедушкиной корзинке. Можно сказать — освободили место для находок.

— Всё, пришли. Есть уже знаки.

Я пока никаких знаков не видел, но… настроение моё в один момент скакнуло вверх — буквально в пол сотне метров из-за деревьев вышли две знакомых мне личности. Глафира и мужик-козлина. Его я по своей тужурке признал. Они, видно, тоже за христовыми камешками сюда явились. За мой счёт карманы набить не получилось, так вот они и решили разбогатеть по-другому.

Пожалуй, тут скоро от народа не протолкнёшься…

Тут, ведь деньги с неба упали. Не весть какие, но всё же.

Так, так, так… Вот и первая моя находка — ворованная у меня тужурочка.

— Стоять! — я навел на парочку револьвер.

Сам же я на месте не остался, а быстро зашагал к своим похитителям.

— Тужурку снимай! Сапоги — тоже! — начал я устраивать торжество справедливости. — Хватит, покрасовался.

Глафира завизжала.

Визжи, визжи… Сучка…

Мужик начал тужурку снимать, как-то неаккуратно, что ли, дёргано.

— Ты, пуговицы-то не оторви! — я направил козлине револьвер прямо в морду.

— Сейчас, сейчас… — зачастил он. — Снимаю.

— На чистое место положи, — скомандовал я. — Сапоги мои тоже снимай!

Что с ними сейчас делать? Стрельнуть?

— Доктор, миленький, не убивай!!! — заголосила Глафира.

Мужик молчал, только на меня зло поглядывал.

— Отошли на пять шагов и сели на землю. — указал я место стволом револьвера. — Сейчас я вам революционный трибунал устрою…

— Ты, это, чо? — ко мне подошел мой напарник по поиску христовых камешков и тронул меня за рукав. — Разбойничаешь?

— Разбойничаю. — улыбнулся я старику. — Своё возвращаю. Родную тужурочку и сапоги.

Глава 39 Я бросил курить

Человек я добрый. Ещё и отходчивый.

Если менее суток назад готов был похитившим меня для продажи головы открутить, то сейчас даже морды бить не стал. Тем более — медсестре Глафире. Женщина она, хоть и сука.

— Убирайтесь, чтобы я вас тут не видел, убогие…

Мужик сначала даже своему счастью не поверил. Ну, что я его отпускаю. Затем кланяться начал, бормотать что-то. Не сбрендил бы только с радостей.

Глафира его за руку ухватила и в сторону деревьев поволокла.

Ладно, пусть уходят. Тужурку и сапоги я себе вернул.

Одобрил или нет мои действия старичок-искатель христовых камешков — не известно. Он как-то почти сразу интерес к мужику и Глафире потерял, бродил кругами по местности и что-то у себя под ногами высматривал. Временами начинал в земле копаться.

— Нашел что-то?

Я подошел в старому уже красавец-красавцем. В сапогах, почти не ношенных, и наградной кожаной тужурке.

— Имеется кое-что.

Старик сунул руку в карман, покопался там какое-то время. Как будто на ощупь решал, что мне показать можно, а что и не для моих глаз.