– Подьячий! – Катя не удержалась и произнесла это вслух.

Это вам не «за козла ответишь». У современных «оругателей» для такого мозгов не хватит. Насколько она помнила, подьячий – это мелкий чиновник. То есть крестьянин счел дворянина чем-то вроде канцелярской крысы. За свободу слова пострадал, бедолага.

Катя с неохотой оторвалась от пожелтевших документов. На выходные у нее было намечено много дел. Тетушкина квартира все еще ждет уборки, как урожай – комбайнера.

Поднимаясь по лестнице в своем новом доме, Катя решила-таки заглянуть на минутку к соседям. Просто из вежливости. Ведь Горчаков потратил свое время и бензин на нее и клинику. Он учинил допрос с пристрастием доктору, чуть ли не лампой светил ему в лицо. Так что он имеет право знать, кто был этот таинственный заказчик. Не помешает ему и информация, почему Петр на все это решился. Потому что его друг Олег Черкасский – распущенный эгоистичный субъект. Скажи мне, кто твой друг...

Но соседскую дверь Кате открыл не хозяин и не его беспутный приятель, а Светик в коротеньком шелковом халатике.

– Тебе чего? – насмешливо спросила она. – За спичками зашла? Не выйдет, дорогуша, у нас электрическая плита.

Катя и не хотела, но покраснела. Действительно, выглядит это не слишком... Явилась в гости к шефу и жениху Светика без приглашения на тисненной золотом бумаге. Невеста Горчакова решит, что она так сюда и бегает. То за спичками, то за солью. А вся соль в том, что наличие квартиры в центре Москвы лишь подчеркивает одиночество в четырех стенах. И все эти ответственные квартиросъемщицы на самом деле дико завидуют Светику – квартиросъемщице безответственной, зато с красивым и богатым будущим мужем.

– Я по делу. – Катя постаралась принять самый независимый вид. – По делу Черкасского.

– Нет больше такого дела, – возразила Светик. – Закрыли его. Так что больше с тобой никто носиться, как с писаной торбой, не будет и за границу не повезет, не надейся.

– Слушай, спасибо тебе, глаза мне открыла, – усмехнулась Катя. – А то я на чемоданах сижу. Все думаю: когда же вылет? Пойду Петру позвоню, уточню.

– Иди-иди, – обрадовалась Светик. – Петр – мужик хороший и свободный. А Горчаков, знаешь ли, все время занят. Сейчас вот, например, он ждет меня в джакузи, а я тут с тобой болтаю. Так что пока, соседка!

Дверь у Кати перед носом захлопнулась с грохотом. Что ж, будет чем занять вечер. Представлять себе Светика и Алексея среди пенящихся фонтанчиков. У самой-то Кати ванна старая, в потеках ржавчины, душ еле брызгается. Одной уборкой тут не обойтись, нужен ремонт. Но деньги на него еще предстоит заработать. Жаль, что летом курсовики не пишут. За них неплохо платят, и материал бывает интересный.

В субботу Катя позволила себе проснуться без будильника. Чтобы узнать, что делается в мире, заглянула за «Горизонт» – старый тетушкин телевизор. Включила его в розетку. И оказалось, что, хотя цвет то и дело пропадает, изображение вполне четкое, а звук и вовсе как у «Панасоника».

Шли новости на «НТВ». Новости культуры неожиданно оказались криминальными.

– Старейший театр России – Малый – стал местом преступления, – тревожным тоном сообщил ведущий. – Вчера во время вечернего представления прямо в зрительном зале был застрелен бизнесмен Петр Аркадьевич Вольский.

У Кати буквально потемнело в глазах, когда она увидела фото во весь экран. Петр Аркадьевич Вольский оказался тем самым Петром, с которым она ужинала в пятницу! Которого она вынудила пойти на откровенность перед гипотетическими камерами видеонаблюдения ювелирного салона. Это их таинственный заказчик и отвлекающий маневр Светика. И теперь он мертв? Не может быть! Но журналисты были неумолимы:

– Вольскому принадлежала авиакомпания «Вольавиа». В 1994 и 2002 годах самолеты этой фирмы разбились на Камчатке и над Украиной. В обеих катастрофах погибли более двухсот человек. В суде до сих пор рассматриваются иски родственников к авиаперевозчику. Поэтому одна из основных версий убийства – профессиональная деятельность погибшего. Однако обращает на себя внимание беспрецедентный способ расправы. Вольский принимал участие в благотворительном фестивале, который проходит на сцене Малого театра, он находился в ложе и был застрелен во время спектакля. Пуля попала точно в сердце. Сидевшие рядом с ним даже не сразу поняли, что произошло. Наш источник в правоохранительных органах сообщил, что действовал, по всей вероятности, профессионал, причем киллер должен был использовать снайперскую винтовку, оборудованную прибором ночного видения. Как ему удалось пронести такое грозное и массивное оружие в театр с охраной и металлодетекторами на входе – один из главных вопросов следствия. Несмотря на столь трагическое происшествие, благотворительный фестиваль продолжится. Сегодня вечером на сцене Малого театра состоится джазовый концерт. По словам его организатора, меценатки Елизаветы Алексеевны Горчаковой, сначала пройдет аукцион мягких игрушек, сделанных руками воспитанников детских домов. Потом выступят джаз-бэнды из Москвы, Петербурга, Югославии. Сбор от концерта также пойдет на счета учреждений для детей-сирот...

Кате стало трудно дышать. Словно на нее сошла лавина информации. Зловещей, пугающей, негативной. И как теперь из-под нее выбираться? Да и можно ли выбраться?

Люди, с которыми ты ужинал два дня назад, не должны умирать, если им не сто два года, конечно. Петр был мужчиной в самом расцвете сил. Ну да, с первой женой ему не повезло, но если даже Светик заинтересовалась им, пусть и на время, то долго бы он в холостяках не проходил. Но вместо новой жизни и новой семьи у него – новый гроб. Это ужасно!

Катя его почти не знала. И то, как он поступил с Милой, да и с той, погибшей девушкой, характеризует его не с лучшей стороны. Но никто не заслуживает быть убитым, если это не Чикатило, конечно.

Надо же, Петр Аркадьевич Вольский. А для Светика, а значит, и для Кати он был просто Петр. А он – Петр Аркадьевич, как Столыпин. Та продавщица его называла по имени-отчеству, но Катя тогда не обратила внимания.

Столыпин?!

Вот когда у нее по-настоящему перехватило дыхание. Что там рассказывали Горчаков с Черкасским?

«Из вашей диссертации мы отобрали криминальные истории, которые касались непосредственно нас. Александра Толстая в прямом родстве с Волконскими. Князь Черкасский – из моих предков. Правда, про Горчакова в набросках ничего не было. Но среди его родни птицы такого полета, что любой школьник расскажет их биографию.

– Столыпин? – предположила тогда Катя.

– Именно, – подтвердил Алексей. – Петр Аркадьевич Столыпин – сын княгини Натальи Горчаковой. Итак, у нас было три исторических персонажа. Графиня Астен-Сакен, которую муж душил янтарным ожерельем. Князь Черкасский, похитивший барышню. Премьер-министр Столыпин, которого застрелили в театре. Это и стало основой игры. Мы должны были воспроизвести прошлое в настоящем. Мы бросили жребий. И Олегу досталась графиня, Коле – Черкасский. Ну а мне – Столыпин. Конечно, смерти в правилах игры не значилось. Предполагалось, что важно выстроить декорации, найти статистов и намекнуть на давнюю трагедию...»

Что же получается? Петр Аркадьевич Вольский не просто тезка, он погиб так же, как Столыпин, – был застрелен в театре. Не в Киевском и не по политическим мотивам. Но факт есть факт. А это означает только одно.

Игра не закончена. Она в самом разгаре!

Все-таки интересно, были ли видеокамеры у ювелирного магазина? И что они зафиксировали? Катя бросала в лицо Петру обвинения, он почти насильно усадил ее в машину. Похоже это все на ссору? Но хотя бы не на такую, после которой одна из сторон побежала к киллеру? А что подумала про них продавщица – стюардесса? Что у Кати аллергия на янтарь и на мужчин, экономящих на бриллиантах?

Нет, Петр – свободный мужчина и деловой человек. Он общается со многими. Катя – лишь мимолетный эпизод. Ее не вызовет на допрос ни Фома Сильянов, ни другой следователь. Об этом она может не беспокоиться. Для волнения есть иные причины.