Катя была уверена, что штормы – это удел морей и океанов. Но вдруг выяснилось, что они бывают и на озерах. А это озеро оказалось неожиданно большим. Катя, сколько ни вглядывалась, берега не видела. Ни огонечка, ни деревца.

И тут небо рассекла молния. После чего наступила гнетущая тишина. Потом долбанул гром и сразу же полил дождь. Настоящий ливень. Катя в минуту вымокла до нитки.

Алексей с трудом справлялся с лодкой. Ее безжалостно швыряло на волнах. Выходит, идея оказаться здесь, а не там, была не так уж хороша. Даже опасна. Но кто ожидает шторма тихой июльской ночью в Подмосковье? Разве бывают кораблекрушения на озере? Или лодкокрушения? Но никто не ожидал и выстрела из револьвера...

В какой-то момент у него не осталось больше сил грести, а у нее – бояться грома, молний и пучины. И он бросил весла, пересел к ней и обнял ее. Под проливным дождем и ледяным ветром она чувствовала тепло от его тела. И ощутила упоение. «У бездны мрачной на краю...»

Пусть вокруг стихия. И земля, вернее, лодка уходит из-под ног. И неизвестно, выберутся ли они на берег. Она не хотела бы сейчас спать дома в тепле и уюте. Она хотела быть с ним! Под этой грозой, во время этого шторма. Сидеть рядом и касаться его коленками. И иметь право прильнуть к нему. А остальное – неважно.

Лодку прибило к берегу. Причем именно к тому, куда они плыли. Гроза громыхала уже в отдалении, ветер начал стихать.

Алексей привел Катю на старую бабушкину дачу. Туда, где прошло его детство. В небольшой домик со скрипучей калиткой, печкой и кроватью с сеткой. Хорошо, что в поленнице остались дрова, а на кровати были постелены свежие простыни. Алексей решил не продавать этот участок, он иногда бывал здесь, когда ездил на рыбалку.

От печки скоро пошло тепло, на кровати стало жарко. Катя сразу же сняла очки, потому что они запотели и стали совершенно бесполезными. Да она и не хотела ничего видеть. Только ощущать...

Он умел дарить женщинам незабываемые ощущения. Они обычно тоже не оставались в долгу. Все дело в технике, отточенной годами. Но сегодня все было иначе. Острее, глубже, проникновеннее. Потому что к ласкам примешивались чужая смерть, собственное отчаяние, бешенство волн и ярость грозы. И совсем немного любви...

Катя всегда знала, что счастье есть. Хотя оно и заблудилось где-то, но есть. Иначе все теряет смысл. А Катя хотела смысла, хотела справедливости. Надо быть хорошей, честной и много работать. И тебе воздастся. Надо только верить и ждать.

Хотя Светик не ждала, а если и работала, то на публику. Обслуживать мужские интересы, чтобы рано или поздно мужчина учел твои. Катя так не умела.

Кровать с сеткой оказалась очень удобной. Катя проснулась часов в десять, что для нее было поздно. Алексей успел пожарить на гриле только что пойманную рыбу, раздобыл на соседском огороде два пупырчатых огурца. В наличии имелся также электрический чайник и банка кофе. Пир!

День был теплым, солнечным и будто умытым вчерашним ливнем. Катя вышла на террасу и улыбнулась и этому дню, и своему повару.

Завтракали они на террасе. Но это была совсем другая терраса. Немного щербатая, немного косая, но очень милая.

Катя распустила волосы и не стала надевать очки. Они же не розовые. А ей хотелось видеть мир в некой дымке. «Самого главного глазами не увидишь, зорко одно лишь сердце». Катино сердце глядело во все глаза.

Алексей Горчаков тоже разглядывал гостью, которую вчера неожиданно даже для самого себя привел в этот дом. С тех пор как дачу забросили, гостей здесь не бывало. Когда Алексей изредка приезжал сюда, компанию ему составляли разве что мормышки.

Без очков, с разметавшимися по плечам волосами, Катя Чижова выглядела даже мило. Исчез привычный для нее зажим. Она больше не чувствовала себя лишней. Рядом с Алексеем ее переполняли совсем другие чувства.

Казалось, они знакомы сто лет. Даже не верилось, что несколько дней назад он даже не знал, как ее зовут. Впрочем, обычно Алексею Горчакову хватало для сближения одного вечера, пары бутылок шампанского и тройки комплиментов. Техника, отточенная годами...

Невероятная ночь, неожиданный завтрак, но все это оказалось лишь прологом.

– Надеюсь, сегодня ты свободна? У меня есть билеты на концерт, – объявил Горчаков. – Вокальный вечер. Одно из лучших сопрано мира.

– С удовольствием послушаю, – улыбнулась Катя.

– В Ла Скала изумительная акустика.

– Где?

– Концерт будет в Ла Скала. Я разве не сказал?

– Это, если не ошибаюсь, в Италии? – осторожно уточнила Катя.

– В Милане.

– И как же мы туда попадем? У меня даже загранпаспорта нет.

– Зато у меня есть частный самолет. Тебе не о чем беспокоиться...

Между пребыванием на старой даче и в театре с изумительной акустикой Катя улучила минутку, чтобы позвонить маме.

– Ну наконец-то, я уже извелась вся! Как ты там? – У мамы был такой голос, словно бы Катя слетала на Луну.

Что-то вроде этого и произошло.

– Все в порядке, мамочка.

– Тебе там хорошо? Это что-то вроде санатория, да? Для творческой интеллигенции?

– Да, мама, что-то вроде.

– Хорошо! – обрадовалась мама.

– Ладно, мам, мне пора. Ты не волнуйся. Я тут на все выходные останусь.

Катя поспешила закончить разговор. Хоть она и верила в счастье, но не до такой же степени!

Катя ни разу не бывала за границей. Наш юг – это да. В Питер, опять же, на экскурсию. А дальше – нет, да и не на что. Особенно после того как отец ушел на пенсию.

– Если бы я не увидела Париж, я бы умерла, – заявляла Светик. – Отдых за границей плюс дизайнерские туфли и иномарка и у тебя на лбу аршинными буквами написано: «Успех».

Катя от своего небытия за границей не страдала. История не хуже машины времени перемещает тебя по векам и странам. Но отправиться в путешествие с любимым мужчиной... Нет, не так. Отправиться на вокальный вечер в Милан, словно в магазин за углом сходить?!

В магазин они тоже сходили. Причем бесплатный. Алексей и Катя вернулись в бабушкину усадьбу лишь за тем, чтобы прихватить Валерию Стурову и помчаться в Москву.

– У нас вечером билеты в Ла Скала, – сказал Горчаков.

Других пояснений Валерии не понадобилось. Она привела Катю в торговый центр и принялась гулять по аллеям из вешалок, рыться в завалах туфель, входя в роль Доброй феи.

Катю одели во что-то нежно-лавандовое, шелковое и воздушное. Поставили на каблуки, всучили сумочку. Решительно содрали очки и велели вставить линзы. Так что пришлось заглянуть в оптику. Ну, и напоследок – в салон красоты. Немного косметики. Волосы Кате немного завили. Короче, сделали ее такой девушкой, с которой не стыдно хоть в Милан, хоть в Париж, про которую можно сказать: очень даже!

Катя чувствовала себя словно в сказке про гадкого утенка, превратившегося в лебедя. Все происходило как-то само собой. Покупки и услуги оплачивались кредитной картой Горчакова. И Катя с этим не спорила. Это как бесплатное приложение к билетам в театр. К тому же это всего на один вечер...

Самолет оказался маленьким, но комфортабельным. Как из кино про богатую жизнь. Роскошный салон с удобными кожаными креслами, видеосистемой, баром и другими декорациями оказался в полном распоряжении Кати. Алексей занял место второго пилота в кабине.

Невероятно! Он знает законы Российской Федерации и законы любви. Он ездит верхом и цитирует Пушкина. А теперь он управляет самолетом. Кате оставалось позавидовать первому пилоту. Вчерашняя лодка в этом отношении была лучше.

Зато в театре они сидели рядом. В ложе. Ла Скала поразил Катю. Не размерами, не мрамором и не позолотой. А карабинерами на входе, отсутствием звонков, сдержанностью и аристократичностью. И, конечно же, звуком. Два часа – как на одном дыхании. Голос певицы взмывал в небеса и звал за собой. Пела она не слишком известную, незаезженную классику.