(Маша)

— Смотри, что я тебе принесла. Твое любимое рагу из овощей. Как ты любишь. — Протянула мне тарелку с обещанным блюдом тетя Лена.

Ни запах, ни наверняка симпатичный вид еды не вызвали во мне желания съесть все до последней капли. Кушать не хотелось совсем.

Я криво улыбнулась женщине и поставила блюдо на стол.

— Опять останешься голодной. Давай при мне. — Почти приказала Елена. — Чтобы я видела.

Схватила со стола тарелку, зачерпнула ложной несколько кусочков картофеля и кабачков и протянула мне. Я брезгливо уставилась на еду.

— Открывай рот — скомандовала женщина, нетерпящая отказов.

Я нехотя покорилась и приоткрыла губы. Лена тут же затолкала ложку и освободила ее о мои зубы. Ей волю дай, она и тарелку запихает. Через силу пережевала содержимое рта и проглотила. Вроде вкусно, но никакого удовольствия от еды я не получила.

— Может, хватит уже страдать? — Решительно начала разговор женщина. — Хочешь в могилу себя свести и Кощея с собой захватить?

Я непонимающе уставилась на нее.

— Что ты глазенками лупаешь? Думаешь, он без тебя жить станет? С тобой прыгнет в пропасть.

— Я здесь как раз для того, чтобы не навредить ему.

— По глупости своей ты здесь, — психанула Лена. — Вот, что я тебе скажу, — выдержала паузу хозяйка, — он бы мог в любую секунду ворваться в эту дверь, но не сделал этого по сей день. Дал тебе время свыкнуться с мыслью, с которой сам давно смирился. Поэтому хватит, — встала с места она, — хватит тут сидеть. Даю тебе последнюю ночь и завтра на завтрак жду на кухне, ты меня поняла? Перестань себя винить и начинай уже жить в конце — то концов!

Лена вышла, оставляя меня наедине со своими мыслями. Может она и права, Кощей свыкся, только я не могу. Не могу принять себя такую, принять чудовище.

(Кощей)

День выдался насмарку. Ни на чем не мог сконцентрироваться, перед глазами стоял ее измученный взгляд.

Еще чуть-чуть и я сорвусь. Меня держит лишь мысль, что скоро она сама выйдет ко мне. Это должно быть ее решением.

— Звал, Босс? — Голос Соловья заставил вылезти из панциря и начать мыслить здраво.

— Да, присаживайся.

Помощник сел напротив и бросил на меня оценивающий взгляд. Видимо настолько паршиво я выгляжу.

— Дело есть. — Начал я. — Возьми пацанов и усиль охрану по периметру. За полкилометра до замка расставь капканы в самых неожиданных местах, где народ не бродит. Самые большие возьми. На крыши лучников поставь. Пусть дежурят днем и ночью по очереди.

— Гостей ждем? — Вскинул бровь разбойник.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — задумался я, вспоминая, какими суровыми могут быть оборотни. Не хотелось бы применять к ним свои силы.

— Будет сделано. Это все?

— Да. Выполняй. — Откинулся на спинку кожаного кресла я.

Вступить в бой с такими, как она, это значит объявить войну их народу. Не хотелось бы воевать родственниками будущей жены. Попытаемся решить все мирно. Если они придут.

Дело шло к ночи, и сон напрочь отказывался приходить в мою контуженную Машей голову. Решил спуститься вниз, выпить чаю с ромашкой. Должно же меня хоть что-то успокоить в этой Сказке. Но странный шорох и стоны, доносящиеся из комнаты Маши насторожили меня. Я прислонил ухо к двери и прислушался. На какое-то время звуки пропали, но потом с новой силой дали о себе знать. В ее комнате что-то грюкнуло и послышалось глухое рычание. Она обратилась. Прямо сейчас, в своей комнате.

Рисковая мысль закралась в мой больной мозг. Возможно, самое время познакомиться со второй половиной моей Маши, в прямом смысле половиной. Я достал связку ключей из кармана и еще раз взглянул на дверь. Сомнений почти не было, медведица мне навредить не сможет. Но простит ли девушка меня, если узнает?

Эх, была-не была, нашел нужный ключ, провернул его в скважине и с тихим скрипом приоткрыл дверь.

— Машааааа, — протянул я, окидывая взглядом укрытие своей ненаглядной. — Ты в порядке?

Я сделал несколько шагов вперед и вошел в комнату.

— Я зажгу свечу, ты не против?

Щелкнул пальцами и фитиль загорелся крохотным огонечком, который постепенно, ненавязчиво превращался в пламя. Резкий свет мог напугать медведицу, нужно действовать осторожно.

Из-под кровати появился черный мокрый нос моей суженной. Он отчаянно втягивал воздух, изучая незваного гостя. Меня.

— Как ты сюда залезла? — Улыбнулся я.

Я протянул свою ладонь, и остановил ее в пару сантиметров от морды. Маша вдохнула мой запах и с громким чихом отправила кровать, под которой сидела, в воздух. И та рухнула на пол, рассыпаясь на неподлежащие ремонту запчасти.

— Будь здорова, — стал на ноги я.

Медведица сидела на лохматой попе и с непонятным мне страхом в глазах разглядывала меня.

— Не бойся, я тебя не обижу, — шагнул навстречу своей любимой.

Она в свою очередь попятилась назад, пока не уперлась мягким местом в стену.

Моя бедная малышка. Беззащитная и растерянная, даже в таком обличии. Совершенно безобидное создание.

Я присел на корточки и вновь протянул руку.

Девочка не спешила вступать в контакт

Сопела и кряхтела сидя в углу. Упрямая медведица.

Я сделал еще пару шагов. Маша, осмелев, предупредительно рыкнула в мою сторону.

— Ладно, хорошо, — вскинул руки в воздух, — я понял. Я просто побуду с тобой немного. Ладно? Вот тут посижу. — Махнул головой в сторону противоположной стены, опираясь спиной о каменную кладку, спустился на пол. В комнате воцарилась тишина. Медведица глаз с меня не сводила. Опасалась.

А я совсем расслабился в ее присутствии. Наконец я в этой комнате. В ее компании. Пусть и не человека… Но это ведь тоже она. Скучал невыносимо.

— Тюльпаны расцвели, — нарушил тишину я. — Те, что мы вместе сажали, помнишь? Твой маленький рай превратился в настоящий Эдемский сад, как говорят люди. Я там по вечерам смотрю на небо и прошу Сказку, чтобы она прекратила меня мучать. — Тяжело выдохнул я.

Медведица удивленно повернула голову набок.

— Я так долго любил Алину, что мне казалось после нее, не смогу больше никого полюбить. А получилось так, что моя судьба все это время была рядом, а я и не замечал, дурак. Ты ведь столько пережила, столько натерпелась от меня и все равно любила меня.

Маша заскулила и повалилась на пол, кладя морду на лапы.

— Прости меня. Я не устану это повторять никогда. Пока не простишь.

Я прикрыл глаза и в голове возник ее образ. Черноволосая сердцеедка. Готов бросить к ее ногам весь мир и собственную жизнь.

Не помню, как уснул. Зато отчетливо понял, когда проснулся и от чего. От мощного удара по голове, чем-то мягким. Видимо подушкой.

— Ты что тут спал?

— Лежачих не бьют, — демонстративно закрыл голову руками и затаился в ожидании новой атаки.

— Ты бессмертный, так что не считается! — Нанесла новый удар с такой силой, что аж перья во все стороны разлетелись.

Взглянул на свою взбешенную фурию, в глазах огонь, на носу куриный пух, смотрит волком, точнее медведем. Так и цапнет.

— Ничего не хочешь мне сказать? — Поставила руки в боки Маша.

— Эмм… доброе утро? — Откровенно смеялся я.

Какая же она обворожительная, когда в ярости.

— Доброе, — процедила она и вновь замахнулась, в порыве гнева.

Но поражению не бывать! Быстро перехватил ее руку и дернул на себя. Моя медведица рухнула в мои объятия и тут же попыталась вызволиться. Но из стального захвата Кощея ещё никто не выберался.

— Ты же знаешь, что это опасно! — Взмолилась она.

— Плевать! — Смотрел в её чёрные глаза и погружался в них, как в омут, с головой. — Я тебя не видел две недели. Истосковалася. — Честно признался я.

Она опустила взгляд на мою грудь и провела по пуговицам своими тоненькими пальчиками.

— Я тоже, — еле слышно прошептала она и крепко прижалась.

(Маша)

Если сейчас выскочит медведица, я её собственными руками задушу. Этот момент только наш, не хочу его делить ещё с кем-то.