— Я… я никогда не думала об этом. — Ее смущение было восхитительным. Иногда она была такой же милой, как Минетта.

Озабоченно нахмурившись, Минетта похлопала себя по бедру и получила поцелуй в макушку.

Бонни улыбнулась детенышу, прежде чем взглянуть на Райдера.

— Я тебе завидую. Мои маленькие террористы примерно того же возраста, и они, конечно, еще не знают этих чисел. На самом деле это проблема.

— Неграмотные малыши — это проблема? — Райдер усмехнулся, решив, что она шутит.

— Я серьезно. За детенышами в стае, как правило, присматривают одинокие самки. Другие дети Даонаинов остаются дома. Нет никакого последовательного или квалифицированного обучения. В прошлом этот недостаток не вызывал беспокойства, поскольку с человеческими детенышами было примерно так же.

— А теперь? — спросила Эмма.

— Сейчас большинство человеческих детей посещают дошкольные учреждения или просматривают телевизионные, или компьютерные дошкольные программы. Наши детеныши отстают, когда идут в начальную школу.

Райдер нахмурился, понимая, что опасения Бонни относятся и к его дочери. Будь он проклят, если позволит своему ребенку быть в отстающих.

— Думаю, мне нужно познакомить Минетту с компьютером. Я проверю некоторые из этих дошкольных программ.

— Полагаться на технологии — это не выход. — Бонни нахмурилась. — Наши дети не безмозглые тролли, которых нужно кормить с ложечки. Они…

— Они проигрывают гонку людям, — огрызнулся Райдер и поморщился. — Прости.

Бонни выпрямилась.

— Я не имела в виду, что мы должны…

— На самом деле, — перебила Эмма, — Я думаю, что… разумное… использование компьютеров могло бы сослужить нашим детям хорошую службу.

Райдер уставился на нее. Она согласилась с ним? Бард, придерживающийся традиций?

Заметив его удивление, она покраснела.

— Мы живем в мире, полном людей. С технологиями. Если мы не хотим, чтобы нас уничтожили, нам нужно, по крайней мере, хорошо разбираться в их инструментах. Нет никаких причин, по которым мы не можем использовать лучшее из обоих миров. — Золотисто — карие глаза Эммы горели, а тело, казалось, гудело от энергии.

Пока они с Бонни обсуждали возможные варианты, Райдер изучал маленького барда. Она была такой чертовски искренней. Такая открытая и легко читаемая, как будто годы, проведенные в лесу, выбили из нее всякое притворство.

У нее было прошлое, в котором произошло что — то нехорошее. Хотя он и хотел знать, на самом деле это не имело значения, не так ли? Они были друзьями, и он, черт возьми, был на стороне своих друзей. Если кто — то и причинил ей горе в прошлом, что ж, он разорвет их на мелкие кусочки ради нее.

Когда Бонни направилась в дом, Райдер присел на корточки рядом с Эммой, довольный тем, как она укачивает Минетту у себя на коленях. Счастливый маленький котенок.

— Сегодня вечером мы можем поискать несколько хороших программ для Минетты, — сказал он. — Ты лучше меня знаешь, что нам следует искать.

Она склонила голову набок.

— Ладно.

Вдохнув ее нежный цветочный аромат, он потерял контроль над собой и взял ее за руку. Целуя ее пальцы, он почувствовал мозоли от игры на гитаре и увидел маленькие красные пятнышки там, куда попали брызги кипящего масла, когда она училась готовить.

— Спасибо за заботу о моем детеныше.

— Мне нравится присматривать за ней, — сказала Эмма.

— Мне лучше поторопиться; сегодня мне нужно проверить еще один дом. — Он наклонился и поцеловал мягкую щеку Минетты, потом решился и поцеловал Эмму.

Когда она безмолвно уставилась на него, он одарил ее улыбкой, обещавшей, что в следующий раз завладеет ее губами.

— Позже, бард.

— Я… эм, да, позже.

Направляясь прочь, он подумал, что даже когда ему будет столько же лет, сколько Туллии, ему все равно будет доставлять удовольствие дразнить медвежонка… и завоевывать ее восторженные отклики.

Во вторник стройплощадка напомнила Эмме суету муравьиной колонии, где каждый рабочий занимается своим делом, почти не обращая внимания на то, что делают его товарищи. Из — под навеса послышался визг пилы. Из новой пристройки к дому доносились глухие удары.

Бен и Райдер стояли за столом рядом со своими автомобилями, изучая огромную бумагу. Архитектурные чертежи, решила она, направляясь к ним через лужайку.

Бен заметил ее первым.

— Ты собираешься присоединиться к моей команде, медвежонок? — Он протянул руку.

— Эм… нет. Я… — Было бы невежливо игнорировать его руку. Поэтому она вложила свою руку в его. То, как Бен поцеловал ее возле дома Туллии два дня назад, выбило ее из колеи. Это отличалось от его легких поцелуев. Она, конечно, не была опытной, но его хватка была крепче и более… собственнической. И он не торопился, окружая ее своей силой, своим чистым мужским запахом, пока все у нее внизу не стало мокрым.

Его пальцы сомкнулись, окутывая ее теплом. Последние два дня он постоянно старался дотронуться до нее.

— Хочешь посмотреть чертежи дома? — пробормотал он, подтягивая ее к столу… и удерживая там, прижав ее ягодицы к краю, бедра к бедрам.

— Я… — Под его голодным взглядом ей показалось, что холодный весенний день превратился в самый жаркий летний. И он это знал, чудовище. — Почему ты продолжаешь делать это со мной?

— Что делать? — невинно спросил он. Слишком невинно.

— Прикасаться ко мне. Заставляя меня… волноваться. Смущая.

— Ты знаешь почему. Мы говорили тебе вчера вечером… после того, как я поцеловал тебя на ночь.

О, она вспомнила. Он сделал это прямо на глазах у Райдера, и она покраснела. Смеясь, Райдер решил, что ей не нравится, когда к ней прикасаются мужчины… и эти двое решили помочь ей преодолеть свои страхи. Она думала, что они шутят.

— Мы беспокоимся о тебе, — Райдер стоял рядом с ней, и резкие черты его лица разгладились, когда он улыбнулся. Он взял ее свободную руку, разжал пальцы и поцеловал в центр ладони.

Она почувствовала, как поцелуй путешествует от ее руки до самого центра.

Он тоже это делал. Неужели они пытаются свести ее с ума?

— С чего бы вам волноваться? Я в порядке, — еле слышно произнесла она.

— Ты сказала, что не занимаешься мужскими и женскими делами и не ходишь на Собрания, — сказал Бен. Он запустил руку ей под косу и крепко сжал затылок.

— Мы заметили, что ты нервничаешь… и твой запах меняется, когда речь заходит о Собраниях. — Райдер взял ее за руку, положил ладонь себе на подбородок и провел ею по своей светлой щетине. Ощущение, казалось, волной прокатилось по ее телу, пока вся кожа не покрылась мурашками.

— Как мы уже говорили, мы собираемся заставить тебя привыкнуть к прикосновениям. — Бен наклонился и легонько поцеловал ее.

Ее пульс бешено колотился.

— О, так это все для меня? — с трудом выговорила она.

Бен отодвинулся, и тогда Райдер прижал ее к столу, положив руку ей на затылок.

— О, медвежонок, ты же знаешь, нам чертовски нравится делать это с тобой. — Его голос, такой низкий и ровный, скользнул по нервным окончаниям, которые он пробудил.

И он поцеловал ее, его губы дразнили ее, слегка покусывая ее нижнюю губу, пока она не поддалась. Крепко держа ее, он углубил поцелуй, увлекая ее за собой.

О, моя Богиня!

Он притянул ее ближе, одной рукой обхватив за ягодицы. Приподнял голову на миллиметр, его дыхание коснулось ее губ.

— Ага. Я был бы не прочь прикасаться к тебе весь день напролет.

Эта мысль разожгла огонь в ее сердце. И это чувство было ужасающим.

— Я не хочу, чтобы ты это делал.

Бен громко рассмеялся и приподнял ее запястье, откровенно принюхиваясь. О да, ее интерес к ним был очевиден любому, у кого был нюх, как и их интерес к ней.

Когда она вдыхала их пьянящие ароматы, ей хотелось обхватить их руками. Только три года назад возбуждение от мужчин не пошло ей на пользу.

— Привет, Бен. Найдется минутка — когда вы там закончите? — Призыв раздался из дома.