С другой стороны островка на нее смотрела маленькая девочка, которую она видела прошлой ночью. Эмма подмигнула и увидела, как расширились глаза ребенка.

Самец и его детеныш отсутствовали на завтраке и обеде, и она была разочарована отсутствием ребенка. Во время своего ученичества в качестве барда она наставляла детенышей в клане, обучая их историям и песням. Дети были самым прекрасным подарком Матери.

— Эмма, ты ведь знакома с моим сородичем Райдером? — Когда она кивнула, Бен хотел положить руку на плечо девушки, но остановился. — Это Минетта.

Детеныш был застенчив. Очень, очень застенчив. О, Эмме знакомо это чувство. Вместо того чтобы втягивать детеныша в разговор, Эмма просто улыбнулась.

Неуверенно посмотрев сначала на Бена, потом на Эмму, девчушка снова сосредоточила свое внимание на кучке свежесобранного горошка перед собой. С поразительной сосредоточенностью она вскрыла стручок и вынула горошины одну за другой.

Эмма подавила смешок. Она делала то же самое в детстве, когда часто сбегала в сад. Ни одна еда не была такой вкусной, как горошек. Так же, как и время, проведенное с пожилым садовником, наполняющее теплом ее душу.

— На ужин у нас будет курица, картофельное пюре и салат, — сказал Бен. — Звучит нормально?

Ее рот наполнился слюной от запахов, исходящих из духовки. Не считая добытую еду в лесу, она уже три года не получала удовольствия от приготовленной пищи. Ни спичек, ни кастрюль, ни соли.

— Прекрасно. Чем я могу помочь?

— Ничем. — Когда она прищурилась на него, он поднял руку. — Извини, я должен был догадаться. Как насчет того, чтобы нарезать овощи для салата?

— Я бы с удовольствием. — Весь ее день стал ярче. Мать никогда не пускала ее на кухню.

Это дело поваров. Кавано не занимаются черной работой.

Эта Кавано была счастлива сделать все, что в ее силах, чтобы помочь ему.

— Просто дай мне нож и все, что тебе нужно нарезать.

Другой мужчина посмотрел на нее ужасно циничным взглядом. О чем он думал — что она украдкой съест что — нибудь, пока никто не видит? Или, может, он не доверял ей своего детеныша.

Несмотря на то, что он был самым сногсшибательным мужчиной, которого она когда — либо видела, он явно обладал общительностью Росомахи.

Бен положил перед ней нож, разделочную доску и массу очищенной моркови, а сам вернулся к приготовлению оставшегося салата на стойке.

Опустошив последний гороховый стручок, Минетта начала наблюдать за Эммой, явно желая получить морковку. Как только Райдер отвернулся, Эмма протянула ей отрезанный кусочек.

Девочка отправила морковку в рот.

Услышав хруст, Райдер обернулся. Клянусь Матерью, какой встревоженный взгляд. Он что, действительно не доверял Эмме?

Она взглянула на его брата.

Бен подмигнул.

Слегка покачиваясь, Минетта положила пальцы на стол, по — видимому, не желая просить еще.

Эмма подождала, пока Райдер вернется к своей картошке. Она дразняще повертела кусочек моркови над крошечными пальчиками, прежде чем вложить ту в руку ребенка.

Рот Минетты открылся, но смеха не последовало. Вообще никаких звуков. Да и вообще, слышала ли Эмма когда — нибудь, как она говорит?

— Хм. — Эмма хмуро посмотрела на Бена. — Она не…

Ответил другой мужчина.

— По — видимому, уже около года как нет.

— О. — Хотя Минетта явно была родственницей братьев, судя по всему, она недавно появилась в доме. — Она ведь совсем недавно живет с тобой? Где ее мать — твоя пара?

— Минетта со мной около недели. — Рот Райдера сжался в прямую линию. — Ее матери здесь нет.

Эмма не могла его понять. Было ли это горем? Неужели ее мать умерла?

Когда он бросил на дочь обеспокоенный взгляд, Эмма увидела, что девочка сосет большой палец, опустив глаза. Да, мать, должно быть, умерла, иначе Минетта была бы с ней. В другом случае самцы детенышей не воспитывали.

Неудивительно, что оба самца оказались в растерянности из — за детеныша.

— Привет, Минетта, — прошептала Эмма.

Через секунду девчушка подняла голову.

— Я дам тебе столько морковки, сколько тебе лет. — Слава Богине, что дети легко отвлекаются.

В больших карих глазах появился интерес.

— Тебе два года? — Эмма подняла два пальца и получила отрицательное покачивание головой. — Или три? — Три пальца.

Нет.

Эмма добавила еще один палец.

На ее лице появилось подобие улыбки. Едва заметный кивок. Другой рукой Минетта сложила в ответ четыре маленьких пальчика.

— Очень хорошо, милая. Ты ведь уже большая девочка, правда? — Эмма ухмыльнулась, когда ее худые плечики гордо распрямились. — Четыре года — это четыре кусочка морковки. — Отсчитывая один за другим, она положила каждый ломтик перед девочкой.

Райдер издал какой — то ворчливый звук глубоко в горле — нет, он совсем не доверял Эмме, — но выражение его лица также выражало гордость и беспокойство. Возможно, ее мнение о нем было слишком поспешным. Что бы она отдала в детстве за то, чтобы отец так заботился о ней?

Рассмеявшись, Бен потянул Эмму за косу.

— Я лучше заберу эти морковки, пока ты их все не раздала. — Он смахнул кусочки в салатницу, оставив парочку.

Эмма немедленно поделилась ими… со своей новой подружкой — детенышем.

В тот уикэнд Бен вошел в свой кабинет в восьмиугольной башне. Он едва волочил ноги, как будто отец — Арнольд — отправил его монтировать рубильник в качестве наказания. Будь он проклят, если не предпочтет порку заполнению счетов.

Не обращая внимания на кипы бумаг, он стоял в центре восьмиугольной комнаты и любовался открывшимся видом. Высокие окна с четырех сторон фасада выходили на Западные Горы с белыми вершинами. Заходящее солнце окрасило вершины гор в золотой цвет.

Клянусь Богом, чего бы он только не отдал, чтобы сейчас бродить по лесу. Прохладный вечерний ветер дул с ледников и приносил легкий намек на снег. Птицы сонно щебетали, а пикси возвращались в свои дупла… до того, как совы выходили на охоту. Прежде чем лечь спать, олени и лоси посещали свои любимые водопои.

Бен решился. Час, потягивая ледяной напиток и стреляя в быка с друзьями в таверне, окупил дневные труды.

Вечер был особенным временем.

К сожалению, вместо пробежки по дикой местности или похода в таверну он будет заниматься бумажной работой. Дерьмо.

Он услышал глухой стук ботинок Райдера в большой комнате и подошел ближе. Шаги остановились, и с порога его брат молча оглядел комнату.

Тяжелый письменный стол из орехового дерева, чертежный стол и книжные полки были завалены бумагами. Кучи счетов были перемешаны с накладными, бланками, заявками и ведомостями о заработной плате.

— Тут полный бардак.

— У тебя талант констатировать очевидное, — кисло возразил Бен. Он пролистал бумаги на столе, надеясь найти там спецификации для школьных пристроек.

— Раньше у тебя был талант оставаться в курсе всех дел.

Да, но тогда Райдер был рядом, чтобы помочь.

Но обвинять своего брата во всем этом беспорядке было… не совсем… справедливо. — За последние пару лет наш бизнес разросся. Ты помнишь те усовершенствования, которые я начал внедрять в дома оборотней?

Райдер кивнул.

— Стали очень популярны. Одни только местные оборотни завалили меня работой и не дают расслабиться. — Бен нашел счет, который забыл отправить, и положил его в другую стопку. — Число адских псов на этой территории возросло, а значит, и патрулирование кахиров усилилось. Кроме того, кахиры с других территорий приезжают сюда, чтобы научиться у Шея и Зеба, как убивать адских псов. Я помогаю с обучением.

— А теперь еще Козантир подбросил тебе раненую женщину.

— Да. Мне не хватает часов в сутках. Бумажная работа не в приоритете.

— Понятно. — Райдер прислонился к дверному косяку. — Нужна помощь?

— От тебя? — Воспоминание о давней боли прорезалось в голосе Бена. — Серьезно? Разве мы не бродили по этой тропе раньше? — Злоба в его ответе была неожиданной.