— Прости… Прости меня, — бессвязно шептал он у её ног. — Я не хотел причинить тебе боль.

Она шокировано смотрела на копну темных волос. Освободив одну руку, она погладила его по голове. Кира понимала, что это есть ни что иное как выплеск эмоций, которые он долго держал в себе. Внезапно он перестал плакать и, поднявшись, мягко поцеловал её. Девушка прикрыла глаза, а затем медленно, не прерывая поцелуя, отклонилась, ложась на его постель.

***

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя довел до дома? — Голос мужчины был полон беспокойства.

Дэвид разглядывал её побледневшее и апатичное лицо, нервно кусая губы и мучаясь чувством вины, которое не отпускало. Сначала он грубо взял её, не заботясь о её ощущениях, а теперь она должна физически терпеть побочные действия аварийной контрацепции. В данный момент он чувствовал себя еще паршивее, чем до этого. Ведь они толком-то и не поговорили на эту тему. Гнёт содеянного не убывал, а, казалось, стал только тяжелее. Всё это казалось ему неправильным. Отношения не должны так эмоционально выматывать и истощать. Отношения должны приносить комфорт. Когда их страсть успела перерасти в фарс? Он превратился в несчастного торчка, готового делать ради дозы безрассудные вещи, рисковать своей репутацией и заработком. И, как это бывает у зависимых людей, только они испытывают жажду к объекту зависимости, а не наоборот. Он признался ей в любви. А от неё он так и не услышал ничего подобного. Интересно, любит ли она его, или ей просто нравится встречаться со своим учителем? Встречаться. То, что происходит между ними, нельзя так назвать. В любом случае он понимал, что им обоим нужно побыть одним, успокоиться и обдумать, а Кире — отдохнуть. Может, через несколько дней он найдет нужные слова для этого нелегкого разговора.

— Нет, не нужно. — она силилась улыбнуться. — Я понятия не имею, что сейчас с графиком работы матери. Её вчерашнее исчезновение ночью до сих пор не даёт мне покоя.

Дэвид поджал губы, но ничего не сказал. Кире не обязательно узнавать это от него, тем более сейчас, когда в их отношениях возникла трещина.

— Хорошо. Только аккуратней. — Он дотронулся её щеки костяшками пальцев и нежно погладил. — Я видел, как тебя мутило, когда мы спускались в гараж. Напиши мне, как переступишь порог дома. Я пока побуду здесь.

— Есть, капитан. — Кира приложила руку к виску и небрежно отдала честь. — Разрешите поцелуй?

Он сам наклонился и поцеловал её. Что же эта женщина с ним делает?

***

Девушка закрыла за собой дверь и устало облокотилась на неё. Голова кружилась, а внизу живота так болело, будто её резали изнутри ножом, и хотелось блевать. Но всё же лучше, чем нервничать до даты будущих месячных.

— Кира? — послышался голос матери, в котором отчетливо слышался металл.

— Да, мама? — Она неохотно отлипла от твёрдой опоры и поплелась в сторону кухни. Женщина сидела за столом и пила кофе с бутербродами. По её виду было ясно, что она собирается скоро идти на работу. Девушка облегченно вздохнула про себя. Интуиция её не подвела. Хорошо, что Дэвид не стал упрямиться и провожать её до дверей.

— Где ты была? — поинтересовалась мать, глядя на Киру усталым взглядом.

— В школе, — на автомате ответила Кира.

Обессиленная, она плюхнулась на стул напротив. Ей было слишком скверно, чтобы стоять и выслушивать обвинения, ведь она уже догадалась, что та знает о её пропусках. Чертова Грин!

— Правда? — В голосе женщины слышалось удивление. Она отпила кофе, а затем произнесла: — А директор утверждает, что тебя сегодня не было в школе. И еще — что ты пропустила на этой неделе несколько дней.

— Ммм… — Кира подперла голову рукой. Плевать, даже если мать будет орать на неё. Ей было слишком хуёво. Голова кружилась. Хотелось лечь и уснуть.

— Это всё, что тебе есть сказать? — Казалась, мать была неприятно удивлена.

— А что я могу сказать? — промямлила Кира. — Мои слова как-то изменят ситуацию?

— Нет, но я хотела бы знать, где шляется моя дочь, когда я думаю, что она в школе. — Женщина сделала паузу, оценивая эффект от своих слов, но Кира была слишком апатична, что разозлило и расстроило её. Она привыкла к определенной реакции своей дочери. — Ты еще пока живешь в моем доме.

— В торговом центре, — призналась Кира. — А после на работе.

— Почему ты не посещаешь школу? — Голос матери немного смягчился. Она решила зайти с другой стороны.

— Из-за Ким и Фрэнка, — выдала девушка после недолгой паузы. — Еще и Кортни. Не могу видеть их надменные рожи.

— О Господи… — Мать закатила глаза. — Серьёзно? Из-за парочки каких-то уродов ты так плюёшь на своё будущее? Это же твоё образование Кира! Они того тысячу раз не стоят.

— Да, ты права. — Кира понимала, что, если этот разговор продолжится чуть дольше, она распластается на столе и застонет от боли. — Просто всё это сложно. Можно я пойду к себе?

— Ээм… — Джин была обескуражена. Она не знала, как реагировать на странное поведение дочери. Она не узнавала её. — Да. Только учти, что ты наказана. Теперь после школы сразу домой. Я сама буду звонить директору Грин и проверять твою посещаемость.

— Окей. А на работу мне можно будет ходить?

— Да, — ответила мать, пожевав губами. — Я понимаю, как тебе в твоём возрасте необходимы карманные деньги.

— Спасибо. — Кира кивнула и поплелась наверх.

— Кира! — окликнула её мать, когда она была уже на середине лестницы. — Я люблю тебя, дочка. Хочу, чтобы ты знала. Это для твоего же блага.

Примечания:

*Постинор — экстренный контрацепцив, гестаген. Метод предотвращения нежелательной беременности, применяемый после совершения незащищенного полового акта.

Школа — настоящий отстой. И какой мудак придумал фразу «ты еще будешь скучать по этим временам»? А все остальные повторяют её.

«Я вот точно не буду скучать», — подумала Кира, еле сдерживая тяжелый вздох. Она поднялась, взяв поднос с остатками еды, и пошла в сторону выхода, но все равно, проходя мимо стола, за которым сидели Ким, Фрэнк и Кортни, напустила на себя надменный вид и окинула всю троицу презрительным взглядом. Черта с два она даст им сломить себя. Пусть она теперь и вроде изгоя, но новый статус не меняет её отношения к ним. Паршивое настроение и знакомая боль в пояснице, указывающая на скорые месячные, поспособствовали желаемому эффекту — лица всех троих скривились.

Со дня принятия контрацептива прошло две недели. Самые нервные две недели её жизни. Она еще никогда так не тряслась в ожидании месячных, даже несмотря на отрицательный результат теста на беременность. Она тут же отправила Дэвиду фотографию одинокой полоски. Переписка с ним была единственной отдушиной в этой унылой рутине. Мать оказалась тверда в своём решении о наказании. Она и вправду проверяла у Грин её посещаемость и звонила домой с работы, когда Кира должна была приходить из школы в дни, когда не работала. Настоящий лагерь строгого режима. Не хватает только утренней и вечерней переклички. Хотя, по сравнению с прошлым опытом, это «наказание» проходило довольно легко, без напряженки в разговорах и показного молчания, как мать любила. Кира думала, что та старается для отца, которого выписали недавно домой. Было решено не рассказывать ему об этом. Но несмотря на то, что Джин вела себя довольно обычно, девушка все равно чувствовала напряжение, витающее в стенах дома, появившееся сразу же, как отец вернулся. Наверное, это нормально. Они ведь чуть не развелись и, если бы не приступ, они бы с матерью были сейчас в другом штате.

С момента как отец вернулся, на столе каждое утро стоял завтрак из омлета или панкейков со свежесваренным кофе, который он готовил сам. Каждый раз, когда она возвращалась домой из школы или поздно вечером с работы, он спрашивал, как прошел её день, и вызвался кормить. Они даже посмотрели с ним один из его любимых боевиков, как в старые добрые времена. Он стал посещать группу поддержки алкозависимых. Кира видела, что он изо всех старается показать им обеим, как изменился, а точнее, что стал таким, каким был до той неудачи с заводом. Веселым и любящим. Кира была рада, что они снова нормальная семья. Не до конца, конечно. Ей приходилось притворяться, что в школе все хорошо, а Джин сдерживала себя в комментариях, чтобы не тревожить отцовские нервы. Но все же, лучше так, чем как было.